— Вот только на что ты рассчитывал, отправляясь к самому государю, при этом будучи вне закона? — Если государь заодно с вампирами, то от него надо было бы избавиться. Если же нет, то именно он — тот, кто обеспечит нас защитой потом, когда мы спасем его. Я просто поставил все на кон. Убил его ближайшего советника прямо рядом с ним, и тот умер, как и положено любому вампиру — моментально иссох прямо на глазах у государя. — Да ты сдурел! — я вскочила с кровати, подлетела к нему и нависла, яростно сверкая на него глазами. — А если бы тот оказался человеком? Тебя бы убили там на месте за покушение на государя! — Именно для этого я взял с собой твоего щенка. В случае неудачи он должен был бы донести эту информацию до тебя, и ты успела бы уйти. — Да какого черта! — я вцепилась ему в воротник рубашки, второй рукой опираясь на ручку кресла, и склонилась над ним почти лоб ко лбу. — Влад, ты мог погибнуть! Понимаешь это слово? Умереть! Ты собирался оставить меня одну! Не смей так делать! Никогда не смей так делать! Влад положил мне руку на щеку и улыбнулся, отчего весь мой запал ругаться моментально потух. Я оперлась коленом на сиденье кресла между его ног, оттянув его рубашку, коснулась губами его губ, провела по ним, наслаждаясь прикосновениями, и жалобно добавила тихим голосом: — Что бы я без тебя делала потом? Как бы жила дальше? — Ты убила бы их всех, — спокойно сообщил мне брат то, что я и без него знала, провел ладонью по щеке к подбородку. — Не волнуйся, Ника, сейчас все хорошо. И в его голосе звучало то, что я обычно так редко слышу. Забота. Он как будто на минуту перестал бояться показать свои чувства ко мне, перестал скрывать заботу за злостью и раздражением. Я люблю его, и я понимала и вспоминала это только в такие моменты. Душу словно в мягкое одеяло закутали — так тепло и уютно стало. Его взгляд согревал, улыбка радовала. Я оперлась ему на грудь пальцами, плавно оттолкнулась и выпрямилась. — Сиди, — приказала я. Влад поколебался несколько секунд, но все же остался в кресле, положил ладони на подлокотники, с интересом глядя на меня. Я знала, что он не слишком любил, когда я сама его соблазняла, но иногда под настроение ему и это нравилось. Похоже, сейчас я сумела поймать как раз тот самый редкий случай. Я потянула завязочки, дернула за них так, чтобы грудь выпала. Его взгляд сразу приклеился к ней. Платье с тихим шелестом соскользнуло на пол. Влад немного подался вперед, вцепившись в ручки кресла так крепко, что дерево заскрипело под пальцами. Я повернулась боком, подцепила трусики большими пальцами и стащила их. Рассматривать меня в профиль он тоже любил. Когда он рисовал меня обнаженную, я не теряла времени даром и внимательно за ним наблюдала, так что знаний о том, в каких позах и положениях я приношу ему эстетическое удовольствие и нравлюсь особенно сильно, у меня предостаточно. — Иди ко мне, — в ласково-приказном тоне произнес он, пожирая меня взглядом. Я выпрямилась, из-за плеча посмотрела на него, усмехнулась. Он мой. Думает, что в постели главный он, но на самом деле ошибается. Я подошла к нему, наклонилась, прогнулась по-кошачьи, оперлась ладонями ему на колени, оставаясь стоять на прямых ногах, заглянула в глаза. Его взгляд блуждал по моему телу, но сейчас остановился на груди. Влад отпустил ручку кресла и снизу положил ладонь мне на грудь, та опустилась ему в руку, словно в чашу. Он наслаждался тем, что видел и делал, и я знала, что это сводит его с ума. Медленно, постепенно захватывает его, пока в какой-то момент он просто не сможет больше сдерживаться. Мне доставляло удовольствие каждый раз видеть, как он переходит эту черту. До нее он — святоша, который затем срывается в дьявольскую бездну греха, не в силах себя удержать. Из-за меня. Я поставила колени по бокам от него и села лицом. Коснулась его лица кончиками пальцев, но он тут же перехватил запястья и убрал их мне за спину. Я немного прогнулась, подаваясь вперед, коснулась грудью его обнаженной кожи. Брат посмотрел мне в глаза. Широкие зрачки, отголоски тьмы в глубине взгляда. О да, я снова это сделала, его тьма пробуждается. Только я так могу, потому что он мой. Влад опустился губами к груди, обхватил сосок, придерживая мою спину и отпустив руки. Я прикрыла глаза от удовольствия, выдохнув и прикусив нижнюю губу, вцепилась в его волосы на затылке. Он обнял меня, ладони проскользили по телу, по спине, прогулялись по моим бедрам и заднице, губы переметнулись на вторую грудь. Эмоция его возбуждения витала в воздухе, и я наслаждалась ею, а второе ее подтверждение сейчас упиралось мне между ног через ткань его трусов. И я пошевелилась, задевая его, заставляя Влада вспомнить, что он все еще одет по сравнению со мной. И он вспомнил. — Встань, — дождался, пока я выполню его приказ, и продолжил. — Принеси ремень. Я закусила нижнюю губу. По телу пробежалась дрожь возбуждения в предвкушении того, что сейчас будет. Как он сделает это со мной на этот раз? Я дошла до его одежды, сложенной на комоде, вытащила пояс, повернулась на него. Он уже стоял обнаженный, разделся, пока я его не видела. Я снова засмотрелась на него, покусывая губу. Эстетически приятное зрелище. Худощавый, крепкий. Плоский живот, дорожка темных волос к возбужденному органу. Глаза горят жаждой, да такой, что даже если я внезапно передумаю и откажусь давать то, что он хочет, ему будет все равно, он свое возьмет. — Неси, — повторил он приказ. Я подошла, не глядя в глаза. Возбуждение во мне переплелось с небольшой нервозностью из-за неизвестности ожидания, отчего лишь стало сильнее. Я протянула ремень, он забрал, разглядывая меня. — На колени. Хочет по-простому? Разочарованно и вопросительно посмотрела ему в глаза. Он кивком указал на пол. Я опустилась коленями на мягкий ковер, как он и хотел, но больше не сделала ничего. Руки остались висеть вдоль тела, а взгляд поднялся к нему. — Убери руки назад. Я послушно убрала. Нет, все-таки я ошиблась, быстро и по-простому не будет. Брат обошел меня, скрутил запястья. Я опустила голову. Он знает чего хочет, и мне это нравится. И он получит то, чего хочет, даже если я буду против, и это тоже возбуждает. В ожидании его действий я дрожала от нетерпения. Брат молча стоял позади, будто ждал чего-то. Каждая секунда ожидания стучала в висках, тянула за душу. Хотелось, чтобы он прикоснулся, чтобы сделал хоть что-нибудь. И Влад сделал. Внезапно он вцепился в мои волосы и отдернул голову назад, навис сверху, вторая рука перехватила меня за горло. Его губы накрыли мои, язык прошелся по моему вверх ногами. Ощущение беззащитности перед ним стало острее, и я задрожала от избытка эмоций. Казалось, все нервы в теле зазвенели. Влад — воплощение мощи. Я никогда не смогла бы одержать над ним верх ни морально, ни физически. Он смог заставить меня принадлежать ему, и я покорилась его силе, готова была сделать ради него все. И он не только принимал это, но и давал в ответ. Оберегал и защищал. Я принадлежала ему полностью. И от этого мне сносило крышу. Я преклонялась перед его мощью и жаждала дать ему то, чего он хочет. Меня сложно покорить, но если получилось, я уже не предам и не брошу. И Влад смог это сделать. — Вероника, ты принадлежишь мне, — негромко произнес брат. — Тебе ведь нравится это? Нравится быть моей? — Да… — я тяжело дышала, открыв рот. Тело было непослушным, я висела в его руке, он приподнимал меня над полом, и колени не опирались на ковер, но ощущали его ворсинки. Воздуха не хватало, и я не могла даже схватиться за его руку, ведь мои были связаны за спиной, оставалось лишь тяжело дышать. И он так же тяжело дышал вместе со мной, разделяя воздух в поцелуе. Моя беззащитность и покорность его возбуждали. Мелькнуло воспоминание нашего с ним первого раза. Мои руки так же скованы. Его пальцы так же крепко вцепились в мою шею. Нежданный страх из воспоминаний скользнул по позвоночнику. Что он сделает со мной? А что если тьма взметнется в нем, перехватит контроль, и он просто убьет меня? Нет, я должна верить в него. Он не сделает этого никогда. Никогда. Не причинит мне вред. Его шепот прошелестел над моим ухом: — Вероника… — он оставил мой рот и опустился позади на колени, расставив ноги по сторонам от меня. — Почему ты боишься? Его рука отпустила волосы и скользнула мне по груди, спустилась по животу вниз, легла на промежность. Вторая продолжала держать горло, но наконец перестала удерживать меня на весу и позволила опираться коленями. Его возбужденный орган упирался в мою задницу. — Тебе нравится бояться меня? — его пальцы скользнули в меня, а голос стал более угрожающим. — Или ты боишься потому, что знаешь, как недоволен я бываю, когда кто-то видит твою грудь? Я всхлипнула от удовольствия и прикусила нижнюю губу. Сердце испуганно затрепыхалось. Меня ждут неприятности. Брату было больно, что мою грудь видел другой мужчина. Чаще это выливалось в возбуждение, но иногда могло быть опасным, выходя за границы. В крайних случаях он мог довести меня до предела и не дать разрядки, такое случалось, когда он бывал мной крайне недоволен. — Не надо. Я просто хотела его убить. Отвлекала. Он сдавил пальцы на шее, заставляя меня захрипеть. Так и задохнуться недолго. А он явно зол. От этого стало еще страшнее, что только подлило масла в огонь моего возбуждения. Я ощущала себя словно под действием наркотика, ведь при всем этом мне было хорошо. — Влад… пусти… Я дернулась в сторону. Безрезультатно, разумеется. Перед глазами потемнел мир, замелькали точки в подступающем удушье, и я закрыла глаза. Черт бы его побрал, я хотела его! Мне было искренне страшно, я балансировала на грани потери сознания, и вместе с тем была возбуждена всем этим до крайности, потому что именно он держал меня на этой грани. Он мог бы и убить меня, если бы захотел, и я бы ему это позволила. Только ему. Краем сознания отметила, как он коленями заставил меня раздвинуть ноги, а затем вошел. Хватка на шее самую малость ослабла. Отдышаться нормально я все еще не могла, но это позволило мне остаться в сознании. Влад начал двигался внутри меня, одной рукой продолжая крепко держать за шею, а второй вцепившись в грудь. — Ты… только… моя! — брат рычал по слову с каждым толчком. И я выгнула спину, стоная от удовольствия, натягивая путы на запястьях. Именно этого я сейчас хотела. Его ярость и боль. Мой страх и возбуждение, от которого я дрожала. Все мышцы напряжены, хочется одновременно, чтобы он остановился и не останавливался. Он наполнял меня всю и даже больше, но этого было слишком много. Он отпустил горло, перехватил за загривок и буквально впечатал грудью в кресло, уложив меня на него, заставив меня наклониться и так принять его в себя еще глубже, до самого упора. Я застонала и дернулась вперед, но кресло, упиравшееся спинкой в стену, а сиденьем в мои ноги, двигаться не пожелало, зажав меня между собой и моим личным кошмаром и удовольствием. В ярости захотелось разодрать несчастный предмет мебели в клочья и раскидать все внутренности по комнате. Влад вонзился в меня в последний раз и застонал, и вместе с ним разрядка наступила и у меня, я заглушила его стон своим. Не знаю, сколько времени я провела на пике оргазма, но после обессиленно свалилась на сиденье кресла грудью, тихо всхлипывая от избытка эмоций и не имея сил даже нормально пошевелиться. Влад вышел, а через секунду я ощутила, как его ладони скользят по моей влажной от пота спине, он будто наслаждался делом своих рук. Ладонь скользнула мне на задницу, остановилась на бедре, погладила его и ушла. Влад развязал мне запястья, поднял на руки и положил на кровать боком, так привычно и уютно. Обнял, как всегда. Я и не возражала, я устала и хотела спать, поэтому быстро отключилась. Утро выдалось солнечным. Я чувствовала себя превосходно. Несмотря на то, что спала так недолго, выспалась в руках брата, и глаза открыла в чудесном расположении духа. Его ладони, как им и полагалось, оккупировали одну мою грудь и бедро. Судя по дыханию, брат не спал. Я довольно потянулась, соблазнительно изогнувшись, настроение было игривым. Прижавшаяся к нему, моя задница ощутила его возбуждение. Опасная игра, но так заводит! Я развернулась к нему лицом, прижалась грудью кожа к коже и согнула одну ногу вдоль его ноги, он это любил. Мы встретились взглядами. Его рука автоматически легла мне на бедро согнутой ноги, и уверена, он этого жеста сам не заметил. В его взгляде горела жажда. — Зачем ты меня дразнишь? — негромко спросил он. — Что задумала? — Разве я не могу сделать это просто потому, что мне хочется? — я удивленно подняла брови. — Я слишком хорошо тебя знаю, Вероника. Не можешь, — он крепче сдавил пальцы, прижимая к себе меня за бедро, а второй рукой прижал меня к себе за спину, сообщая этим жестом, что я никуда не уйду, пока не отвечу на его вопросы. — Что вчера произошло? Этот щенок всегда был привязан к тебе всеми фибрами души. Даже когда его личность изменилась, эта черта у него осталась, и это единственное, почему я терпел его всю его жизнь и посмертное существование. Как ты заставила его уйти? — Почему бы тебе просто не воспользоваться ситуацией и не порадоваться этому? Ведь я теперь только твоя, — я усмехнулась. — Ты всю жизнь жаждал этого. Почему ты теперь не рад, что он убрался с твоего пути? — Потому что… — Влад замолчал, пристально глядя мне в глаза. — Скажи, что любишь меня. — С каких пор ты стал таким сентиментальным? — я захлопала глазками с самым наивным видом и игриво слегка потерлась об него грудью и бедрами. Его ладонь взметнулась и вцепилась мне в горло. — Скажи! — прорычал он. Он думает, я у него в руках. Думает, он хозяин положения. Я не сдержала злорадный смешок. Ноготками поскреблась ему по спине. — Люблю, Влад, — прохрипела я с ухмылкой. — Я люблю тебя. Он закрыл глаза, вдохнул, расслабляясь, и медленно разжал пальцы, оперся на локоть, приподнялся, сел. В его эмоциях скользнуло чувство вины. И откуда в нем это все? Раньше такого не было. Неужели эти десять лет так повлияли на него? Я привстала на колени, расставив их в стороны, заглядывая ему в глаза снизу вверх и по-кошачьи выгнушись. Он пристально следил за моими действиями, не шевелясь. Я обняла его, касаясь только руками, но находясь в непосредственной близости, не отрывая взгляд от его глаз, скользнула ладонями на плечи и дальше ниже, к его груди и соскам. Но стоило мне их коснуться, как он резко перехватил запястья, заставив меня вздрогнуть. — Что вчера случилось между вами? — серьезно спросил он, глядя мне прямо в глаза. Что-то взгляд у него уж слишком серьезен. Лучше не будить зверя, пока он спит. — Он вынес меня из библиотеки и собирался уложить спать. Я спросила у него, почему он остался со мной и не умер, — во мне вдруг возникло желание оправдаться. — Понимаешь, я ищу ответ на этот вопрос уже не первый день. А он разозлился и накричал на меня. Настоящий Михаил не стал бы так агрессивно себя вести. — И ты решила его убить, — подытожил Влад. — Да, — я стыдливо опустила взгляд, а потом, внезапно разозлившись, вскинула его назад и даже дернула руками, которые по-прежнему сжимали его пальцы. — Какое право этот ублюдок имеет на Михаила?! Мой призрак просто заперт в нем! — Нет, Вероника, он не заперт. Это и есть твой Михаил, но с чертами личности другого человека. Считай, что он просто изменился. Но разве в нем не остались все те черты, которые ты так ценишь? Любовь. Преданность. — Ты с каких пор на его стороне? — я от удивления не знала, что сказать. — Я не на его стороне, а на твоей, — он помолчал, раздумывая, стоит ли продолжать фразу, и все-таки решился. — Мы говорили с ним о тебе еще когда он был жив. Мы тогда многое поняли и выяснили… Я когда-то окунул тебя во тьму. И мне безмерно жаль, что я не могу вывести тебя назад к свету, как всегда делал он. И это единственная причина, по которой я не повыдергивал из него все кости за то, что он смел касаться тебя. На последних словах его голос стал агрессивнее и злее. Он встряхнул меня за запястья: — Ты моя, Вероника, слышишь? Моя! Опять резкая смена настроения. Я смотрела ему в глаза и пыталась понять, как на самом деле я к нему отношусь? Боюсь или же я уверена, что он не сделает мне больно? Но нет, он ведь уже делал мне больно — и телу, и душе. Но в то же время я люблю его. Или все-таки я с ним только потому, что боюсь? А даже если и так, я хочу его, и он близок мне как никто. Разве что как Михаил. Как сложно. Боюсь и не боюсь одновременно. Ненавижу и люблю. И именно сейчас я осознала все в полной мере. Михаил, или кто он там теперь, был прав. — Влад, я сумасшедшая, да? — тихо спросила я его. Его настроение снова изменилось, он словно закрылся. Брат смотрел на меня пристально и довольно долго. Но наконец ответил: — Да. Но я не оставлю тебя, не бойся. Предан мне, как Михаил. Убьет ради меня любого — разорвет голыми руками, если придется. Он мой целиком и полностью. И никогда не оставит меня. Никогда. От осознания этого ликование забурлило внутри меня, и это было словно психологический оргазм. Я не выдержала бури эмоций и злорадно засмеялась. Да, я безумна. Прямо сейчас я очень ясно осознала этот факт и приняла его. Но мне плевать. Мне было невероятно хорошо сейчас и захотелось этим поделиться. Он всегда любил узнавать что-то новое, и на этот раз мне было чем его удивить. — Влад, дорогой, хочешь фокус? — мурлыкнула я, резко прервав смех. Брат настороженно посмотрел мне в глаза, пытаясь понять, что я задумала, и по-прежнему не выпуская моих запястий. Я не стала дожидаться ответа, шевельнула пальцами, и между указательным и средним у меня появилась монета. — Оп! — я усмехнулась и качнула ею, направив в его сторону. — На, возьми ее. Влад наконец отпустил мои руки, взял одной рукой монету, а вторую положил мне на бедро.