— Это концентрированная версия, Ника. Специально для агентов первой волны, — он протянул флакончики мне. — Думаю, они тебе пригодятся сегодня. Драгоценность! Я забрала и покрутила их в пальцах. — Но откуда ты это достал? Ты же не химик. — Я был в плену у Ордена, и они меня допрашивали. Сделали специально для меня, чтобы не умер во время допросов. Они причиняли ему боль! Мучили! Да я убью их. Мысль была на удивление спокойной. Разберусь с Гхаттотом, а потом убью их. Внезапно меня встряхнули. Я очнулась от мыслей и встретилась взглядом с Михаилом. — Ника! Я зову, а ты не отвечаешь. Опять ушла в свои мысли. Успокойся. Они мне не успели ничего сделать. — Расскажи мне все, — потребовала я. Он погладил меня по волосам и отпустил. Отошел, немного нервничая, и начал свой рассказ… Рассказ Михаила Я покинул дом в несколько мерцаний и только попав за угол ближайшего дома, прижался к нему и прислушался в ожидании погони, затем осторожно выглянул. Она не пошла за мной. Я выждал еще несколько минут в ожидании удара, ибо кто знает, какие еще у нее появились способности, но ничего не последовало. Тишина, только где-то вдалеке кучер понукает лошадь да слышится гул пустеющих ночных улиц. Я просто опустился на землю и сел, опираясь на стену, не зная что теперь делать. Она смотрела на меня, будто на чужого. Ее кожа была слишком бледной, а в глазах виднелись черные кровяные прожилки, словно она была под действием черной крови. А может так оно и было. Возвращение способностей окончательно свело ее с ума. Бедная Ника… Моя любимая несчастная Ника… За что ей все это… Ни я не смог ее уберечь, ни Влад не смог удержать. Стоит ли мне подождать и вернуться? Я задумался. Нет, ничего не выйдет. Она не может причинить боль тем, кого любит, а мне спокойно вогнала в спину нож, значит считает меня чужим. Если вернусь, она прикончит меня. И куда мне теперь идти? Не знаю. Без разницы. Напиться что ли… Я поднялся, сунул руки в карманы и поплелся по улице. Темнота скрывала ранение и кровь у меня на спине. Я шатался бесцельно, пока не набрел на какой-то кабак, уже закрытый к этому моменту. Проникнуть внутрь было несложно — просто мерцнул сквозь окно по призрачной привычке. Ни единого звука, даже стекло осталось целым. Найти на кухне в погребе запасы водки, вина и пива тоже оказалось несложно. Рядом еще и какие-то съестные припасы имелись — рыба, вяленое мясо, какие-то соленья, хлеб. Надеюсь, спиртное поможет мне унять боль в душе. К утру я успел опустошить немало запасов, и как раз допивал бутылку, как услышал возню снаружи. Похоже, хозяин заведения явился. Мысли текли очень тяжело, и пьяный мозг не сразу сообразил, что пора сматываться. Мерцать было опасно, на пути могла оказаться стена, пришлось вылезать пешком. Стоило мне высунуться из подвала, как меня в буквальном смысле вытащили оттуда за грудки. Хозяин заведения оказался весьма крепким и сильным мужичком. — Хрена ли ты лысого тут забыл?! — закричал он. Я пьяно поморгал. Ситуация нехорошая, надо валить. Мысли меня подводили, опьяненный мозг думал плохо. Можно было бы ударить его головой, освободиться, но не в нынешнем состоянии. Ну же, мысли, шевелитесь активнее. Пока я думал, вися в руках противника, тот додумал свои мысли быстрее. Он откинул меня в сторону и наподдал ногой в бок. Больно. Еще и рана на спине открылась. — Лежать, тварь. Я тебя сейчас за хищение имущества в полицию сдам, ублюдок! Однако боль заставила меня протрезветь, и я начал подниматься на четвереньки. В бок прилетел очередной удар. — Лежать, кому сказал! — Боже! — женский голос. К нам на кухню заглянула женщина, по виду его жена. Она стояла, сжав в руках передник и в шоке смотрела на меня и залитый кровью пол. — Ты его убить что ли решил! Окстись! — Да не я это! Он уже был ранен! Давай бегом полицию зови, не стой, как курица! Женщина убежала, а я приподнялся на локтях и мотнул головой. Опьянение быстро улетучивалось. — Встанешь — добавку получишь! — пообещал мужчина. Вставать я не стал. Покосился в дверной проем, который он перекрывал, и мерцнул ему за спину, затем, пока он не успел опомниться, на улицу, а потом и на соседний дом, скрываясь из поля зрения. Вслед мне донеслась испуганная брань мужчины. Я сел прямо там, на крыше, оперевшись на трубу. Спина и бок болели. А ведь когда я был мертв, никакой боли не было. Кажется. Я очень смутно помнил, что было тогда и как провел все эти послесмертные годы. Все словно в тумане, но я хорошо помнил информацию. Я помнил все, что делал с Никой ее брат. Помнил все, что она делала с его женщинами. Я помнил, хотя очень хотелось забыть. Единственной отдушиной в этих воспоминаниях было ее со мной общение. И потом, когда она потеряла дар и перестала общаться, я подумал, что отныне у нее станет все хорошо. Но нет, Отдел вернул ее, и я злился на них за это. С той крыши я ушел еще днем, когда спина перестала так сильно ныть. Полиция к владельцу кабака приходила, но отследить меня было невозможно. Когда я мерцал, ничто не могло указать направление, если не видеть, куда я смотрел. Так началось мое бродяжничество, иначе это и назвать нельзя. Но с тех пор я был осторожнее. Напивался по ночам в разных кабаках, но все же следил за тем, чтобы к утру более или менее протрезветь. Следы я конечно оставлял, но поди поймай призрака — бесполезно, как ловить ветер в поле. К тому же эта возня помогала не думать о том, что теперь я окончательно потерял Нику. И она осталась в руках брата, что тоже не добавляло мне радости. Спиртное лишь ненадолго заглушало боль тела и души. Я не считал дни, перемещаясь по кабакам, потому что мне было все равно. Казалось, жизнь кончена. Я даже стал в них путаться: где я уже был, где не был. В конце концов я понял, что мой предел наступил. И я напился очень сильно, надеясь попросту отравиться этой горькой гадостью. В ту ночь я как раз попал на кабак, в котором нашел самопальный самогон. Я пил всю ночь, и к утру уснул. Проснулся я в странном месте. Помещение под землей, совершенно пустое, если не считать голых выложенных камнем стен и стула, на котором я сидел. Холодно. По лицу растекались капли воды, с помощью которой меня разбудили. Запястья и щиколотки ремнями прикручены к стулу. В дальней части помещения в стену вбит гвоздь, на котором висит ловец снов — круглый, в перьях. Он чем-то привлек мое внимание, я не понял чем. Прямо передо мной стоял мужчина в одежде канца с пустой кружкой. — Здравствуйте, господин Зверев. Приятно видеть вас в сознании. Он обошел меня со спины. Я повернулся за ним следом, насколько мог, и заметил в дальней части комнаты табуретку, на которой стоял небольшой закрытый ящик, рядом с которым мужчина поставил пустую кружку. — Что вам нужно? — я решил начать с простого вопроса. Я в любой момент могу захватить его тело, но сначала нужно выяснить, кто он и где я. Мужчина вернулся и встал передо мной, указал вбок, на ловец снов. — Просто чтобы вы понимали расстановку сил, господин Зверев, этот артефакт не позволит вам пользоваться способностями. Так что смиритесь с тем, что вопросы здесь задаю я. Вот теперь я забеспокоился и конечно же сразу попробовал захватить его тело. Ничего не вышло. Вот черт, влип. — Ну задавайте тогда, чего резину тянете. И зачем я огрызаюсь? Никогда при жизни так себя не вел. — Вы живы, а значит Вероника Князева и ее брат точно живы. Где они? Ого, да это вампирский прихвостень. Нет уж, до Ники они не доберутся. Не через меня. Как же я сглупил, попавшись к ним в лапы… — Скажите, а по какой причине вы прислуживаете падали? Или вы сам один из них? О, на этот раз ехидство пришлось к месту. Если мой собеседник и разозлился, то ничем этого не показал. Вот только следом за этим мне в нос прилетело его колено. Больно. Я стиснул зубы и смог не застонать. Влад в свое время был для меня отличной тренировкой. Вот там была действительно адская боль, эта по сравнению с ней — укус осы. Неприятно, но пережить легко. Сразу следом за этим перед моим носом с его пальцев соскользнуло четыре знакомых флакончика и повисли на цепочке, позвякивая друг об друга. — Уверен, вы знаете, что это такое, господин Зверев. Сделано специально для вас. Я буду допрашивать вас так, как мне заблагорассудится, а этот напиток поможет сделать так, чтобы вы не погибли. Он схватил меня второй рукой за подбородок и поднял, заставляя смотреть в глаза. — За вашей спиной в ящике много очень неприятных для вас инструментов, так что в ваших же интересах не заставлять меня их доставать. Итак, повторяю вопрос. Где Вероника Князева? Наверное стоило просто промолчать, но я не удержался и плюнул в него скопившейся во рту кровавой слюной. — Что ж, — он выпрямился и стер кровь с лица. — Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Он схватил меня за челюсть и запрокинул голову, влил содержимое одного из флакончиков. По вкусу и правда черная кровь, такая же, как раньше. Закружилась голова, раны заболели, но боль стала быстро уходить, а раны — зарастать. Даже в голове как-то прояснилось. Нет, они не получат Нику. Ничего не скажу. Я чувствую, где она, и всегда смогу ее найти, но они меня это сделать не заставят. Я свесил голову совсем низко. Уж лучше умереть. Просто и безболезненно они не дадут мне это сделать, значит потерплю. Похоже, моя судьба — быть призраком, а не живым. Да что это я, я ведь и так уже давно мертв, а это просто тело, к которому меня, пусть и очень искусно, но лишь привязали. Надо просто уйти отсюда. Уйти и вернуться к ней. Она не прогонит своего призрака. Мужчина тем временем уже стоял передо мной. В его руках были щипцы для дробления пальцев. Я поднял на него лицо и встал. Взлетел над тем местом, где сидел. Ничего сложного для призрака и так же привычно, как и последние двадцать лет. Я полагал, что покинул тело, но мужчина удивленно проследил за мной, немного взлетевшим, взглядом. Веревки, ранее державшие мои руки, опали на стул. Одежда, что была на мне, проскользнула сквозь ныне бесплотное тело и тоже упала. Мужчина, надо отдать ему должное, быстро сориентировался и, размахнувшись, врезал мне по челюсти. Точнее, собирался, но удар прошел насквозь. Я взмахнул рукой, отправляя его в полет привычным жестом. Мужчина ударился головой о стену и упал на пол, потерял сознание. Он не вампир, вампир бы от такого простого удара не отключился. А я теперь, значит, могу становиться бесплотным. Ну надо же… Ладно, потом подумаю над этим. Сейчас я могу даже сквозь стены ходить, и это хорошо. Первое, что я сделал, это на всякий случай сломал ловец снов, ну а дальше, одевшись и забрав драгоценные флакончики, благодаря своим способностям покинул помещение… Эхо Гхаттота К моменту окончания его рассказа я уже стояла в объятиях. Ладони покоились у него на груди, а подбородок — на плече. Михаил поглаживал меня по волосам, и от этого было уютно. — Знаешь, оказывается это место было в стенах Отдела. Видимо, после твоей отставки, у Отдела больше не нашлось возможностей безболезненно добывать информацию, и они возродили старые традиции. Хотя может быть это вампиры постарались и создали новую традицию. Не знаю. А ведь и правда, пока я работала на Отдел, бывала почти на всех допросах. Конечно, в суде добытую мной из мыслей информацию использовать было нельзя, но чаще всего я узнавала достаточно подробностей, чтобы преступника можно было припереть к стенке официально, найдя дополнительные улики по моим наводкам. При этом совершенно не требовалось пытать людей, все было вполне гуманно. — …Потом я решил вернуться к тебе. Подумал, если захочешь меня убить, то и черт с ним, все равно не могу без тебя. Заодно принесу флакончики с черной кровью. Можешь себе представить, как я удивился, поняв, что не ощущаю тебя, когда подошел к дому госпожи Пламеневой. Его пальцы скользнули мне в волосы и немного помассировали голову, от чего захотелось урчать от удовольствия. — И тогда я отправился тебя искать. Много времени это не заняло, я тебя чувствую, перемещаюсь быстро, и так я оказался здесь. Увидел, как тревожно ты спишь, и сразу вспомнил, как это бывало раньше, когда тебя мучили кошмары о Владе. Ты не просыпалась, когда я тормошил тебя, и пришлось шлепнуть по щеке посильнее, чтобы разбудить. Надеюсь, зла на меня за это не держишь. — Все хорошо, — я с удовольствием прикрыла глаза. — Только не оставляй меня одну. — Из-за меня они теперь знают, что ты жива, — сокрушенно произнес он. — Мне жаль. — Не бери в голову, они и так знают, тел наших на месте взрыва не было. Мой брат с ними разберется. Они теперь — его забота. А мы с тобой займемся гхаттитами. — Это для этого вы разделились? — он отстранил меня, чтобы посмотреть в глаза. — Нет, — я улыбнулась, зная, что эта новость его обрадует. — Я ушла от него насовсем. Сама. Я не стала сообщать подробности, они ему ни к чему. По крайней мере сейчас. — Наконец-то! — Михаил шумно выдохнул и снова сжал меня в объятиях. — Я очень рад, Ника. Очень. Так давно этого ждал, и наконец дождался.