Его восторг захватил и меня. И я закусила нижнюю губу, стараясь, чтобы не заметил озорство в моих глазах. Я приняла серьезный вид и отстранилась. — Покажи мне свою новую способность. — Это какую? — он удивился моей резкой смене настроения. — Становиться бесплотным во плоти. Давай, прямо сейчас. Мы тут одни, никто не зайдет. Михаил несколько опешил от моего напора, но возражать не стал, сделал шаг назад и стал слегка прозрачным, немного приподнялся над полом. Вся его одежда свалилась горкой ему прямо в ноги. Я задумчиво осмотрела его, ныне обнаженного, с головы до ног. — Отличный способ тебя раздевать… Сказать начало фразы серьезно я еще смогла, но к концу не выдержала и хохотнула, и мой призрак наконец понял, что я просто развлекаюсь. — Бандитка! — он бросился на меня, подхватил, повалил на кровать и начал расцеловывать лицо и шею. Такая привычная приятная возня. Сначала я смеялась, а потом, как обычно с ним и бывало, все переросло в секс. Я была счастлива, что он вернулся ко мне. Счастлива как никогда. Мы с Михаилом стояли перед крупным двухэтажным зданием в дальней части города, в нищем квартале. Здание было под стать окружающему унылому месту: грязное, с отбитыми боками и показавшимися под штукатуркой камнями. Оделись мы специально под это задание — наряд заказали у портных, — одежда своим удобством была очень похожа на то, что мы носили, работая на Отдел. В подвале этого дома находилась наша цель — эхо Гхаттота. Мы не стали брать с собой никого, работать вместе было привычнее. Памятуя обе наши прошлые встречи с эхо, было не по себе как мне, так и ему. К тому же я слишком привыкла к тому, что рядом Влад, и он командует отрядом. Что думал по этому поводу Михаил, я понять не могла, эмоция не была сильной, так что, наверное, ему было все равно. Впрочем, в тех случаях, когда Влада рядом не оказывалось, руководство брала на себя я, так что сейчас вопроса, кто будет главным, не возникало. Знали мы про нашего противника не так уж много, только то, что рассказал Кайрадж, но этого я посчитала достаточным. Наш противник находился в подвале этого здания под охраной агента второй волны, которого Кайрадж назвал Псарем, имея в виду, что у того в подчинении какие-то странные собаки. Эхо собирался провести особый ритуал, который сильно волновал Кайраджа. Если он это сделает, наша война с Гхаттотом сильно осложнится. Кайрадж предупредил, что ничего конкретного он увидеть не смог — Гхаттот скрывает свое эхо, поэтому точно не знает, какие у противника есть возможности, однако противник совсем не человек и далеко не прост. Как я. Поэтому мы с Михаилом решили не разделяться и прикрывать друг другу спину. Связь мы уже настроили, и сейчас следовало решиться мне. Я взглянула на башенные часы, которые было видно даже отсюда. Петр должен был напасть на противника ровно в шесть, и в это же время должны были начать и мы здесь, чтобы никто из них не мог поспешить второму на помощь. Противник разделился, оставив бОльшую часть своих сил в другом месте, чтобы отвлечь внимание от места, где на самом деле будет происходить ритуал, но бога так просто не обманешь, и Кайрадж вызнал все их планы. Я глубоко вдохнула и выдохнула, морально приготовившись. Этот противник будет посложнее всех, кого мы встречали раньше. — Пора, — произнесла я в связь, и пошла вперед, доставая оружие. Впереди меня мерцнул Михаил и первым скользнул в здание. Дверь в подвал, по заверениям Кайраджа, находилась внутри дома. Мы условились, что в проемы Михаил всегда входит первым, потому что в случае проблем он всегда сможет мерцнуть, а я вхожу следом, если нет шума. Проблем не наблюдалось, так что я подошла к двери и тоже вошла внутрь. Здесь, в грязном подъезде, тускло горела лампочка под потолком. Налево от входа вела лестница на верхние этажи и прямо под этой лестницей находилась дверь в подвал. Михаил, увидев, что я вошла, открыл ее и нырнул туда. — Пока тихо, — сообщил он в связь, впрочем это я видела его глазами и без него. — Слишком тихо. Будь осторожнее. — Они вряд ли ждут нападения. — Но и нас всего двое. Михаил вошел в темный коридор. Совершенно темный, свет здесь отсутствовал напрочь. Единственное, что осветило ему дорогу, это тусклые лучи, которые появились, когда входила я, но дверь пришлось закрыть. Во-первых, это могло привлечь лишнее внимание, если бы наш противник вышел в этот коридор, а во-вторых, когда глаз видит свет, тьму ему принять сложнее. Скользнула мысль, что со мной было что-то похожее. Пока Михаил был жив, я как будто очень четко разделяла их с братом, а потом, оставшись без него во тьме, приняла ее, научилась в ней жить. Вместе с закрытой дверью нас окутала плотная тьма. Мы знали внутреннее устройство таких домов: дверь в самый низ находилась в конце этого коридора, а здесь вдоль стены проходили трубы, поэтому обдумывать куда идти не приходилось. Касаясь пальцами стены, мы шли вперед. Когда ничего не видно, в голову лезут самые разные мысли, а мозг отмечает все подряд. Тихий шорох шагов по камню. Неровности штукатурки под пальцами. Дыхания не слышно — заглушается шагами. Запах мокрой псины. Фу. Да еще и усиливается. Стоп, Кайрадж же сказал Псарь! И вместе с этим я ощутила вспышку агрессии — Назад! — крикнула я в связь, и Михаил, не раздумывая, мерцнул, уходя со своего места. Я к этому моменту как раз вскинула руку и спустила с пальцев мощный разряд электричества. Вспышка света от моей молнии, на секунду осветила весь коридор. В том месте, где только что был Михаил, сомкнулись клыки странного существа, похожего на собаку. Всего лишь мгновение я видела его, но мне очень захотелось больше никогда этого не видеть. Человеческое обросшее редкой шерстью лицо с вытянутой пастью. Моя молния ударилась в него, отбросив назад. В этот момент я порадовалась, что разряды с моих пальцев, как и любая другая молния, расширялись в дальней своей части, потому что вместе с этой тушей они сбили и вторую, которая прыгала следом и метилась уже явно в меня. Обе псины с грохотом отлетели назад, сбив своими тушами еще двух. Молния не была тихой, так что план подкрасться мы только что провалили. Ну что ж, значит, идем напролом: — Не вылезай! — приказала я в связь, а сама вскинула руки. С пальцев сорвались ветвистые молнии, заполняя перед собой все пространство. Однако как же быстро я при этом слабею. Всего пять секунд разряда, а у меня закружилась голова. Я не целилась, знала, что впереди друзей нет. За эти секунды я отбросила к дальней двери и пожгла шесть псин и даже успела их рассмотреть. Лучше бы никогда не видела. Эти чудовища были людьми, но сильно искаженными. Усохшие почти до состояния мумий, обнаженные, обросшие редкой шерстью по всей туше. Деформированные конечности, вытянутая в пасть челюсть. А сейчас они еще и сбились в одну кучу — воняющую паленой шерстью и жженым мясом. Отвратительный запах. Я вдруг поняла, что меня тошнит и голова кружится. То ли от запаха, то ли слишком много сил молнии потратили. Пол ушел из-под ног, но Михаил быстро подхватил меня. — Как ты? — встревоженно спросил он, прижимая меня к себе. — Стоять можешь? Я вдруг поняла, что спросил он вслух. Связи не было. — Я в норме, — сказала я, пытаясь отдышаться. — В норме. Идем. Нас заметили, ты ведь понимаешь. А я не стеклянная, не разобьюсь. Отпусти. Дверь, которую завалили трупы псин, попытались открыть, и не смогли. Фас! — послышался крик с той стороны двери, и следом за этим в дверь начали ломиться — псы бросались на нее изнутри. Нам обоим было ясно, что дверь не выдержит дольше нескольких секунд. Я вскинула руку, готовясь снова ударить, когда сюда ворвутся, но ее за запястье перехватил Михаил, говоря этим жестом, что мне не нужно так поступать, у него есть план. Нам не потребовалась связь, чтобы молча пообщаться. Я кивнула, соглашаясь, и примерно в этот же момент в коридор ввалилась, пропахав пол, псина, выбившая дверь, и прямо над ней в прыжке в нашу сторону взметнулись еще две, на большее количество просто не хватало места в ширину. Все это виделось как темные тени на фоне светлого дверного проема. Следом за ними в проеме появился мужской силуэт. Михаил буквально швырнул меня на пол позади себя, и раздался выстрел как раз в тот момент, когда он мерцнул. Он появился прямо рядом с силуэтом, задвинул ему в челюсть локтем, сбив с ног. Обзор мне загородили черные тени псин, которые в прыжке как раз сейчас падали на меня с явным намерением перегрызть глотку. Я уже вскинула руку в их сторону, когда их просто сшибло дальше через меня, ударив в противоположную стену. Судя по хрусту переломанных костей, Михаил постарался. Мужчина около него шевельнулся, а изнутри комнаты на него набросились еще псы. Михаил мерцнул и пропал из проема, похоже, переместившись в другую часть комнаты, поскольку собаки, пробуксовав, бросились туда, но почти сразу их отшвырнуло назад, на этого человека. Да, подойти к себе Михаил не даст. Мужчина упал, а затем я снова услышала его голос: — Лежать! Все псы, а их оставалось около восьми, моментально легли на пол, рыча в ту сторону, где был Михаил. Мужчина встал, оперся рукой на проем и заглянул ко мне: — Ника, это я, не убивай, он нам пригодится, — он вошел в проем и, сжимая в руке пистолет, направился ко мне. На всякий случай я проанализировала ситуацию, решая, не блеф ли это со стороны агента второй волны, а это был явно он, но нет, вроде все в порядке. Он подошел и присел на корточки около меня, стал говорить тише: — Там еще одна дверь. Я побуду пока в этом теле, псы нам пригодятся. Идти можешь? — Да могу я, могу, — я нахмурилась и встала, даже на стенку опираться не потребовалось. Голова уже не кружилась, в норму я более или менее пришла. В следующий раз надо быть осторожнее с молниями. Но кто же знал… Вообще могла бы и заранее попробовать, возмутилась я сама на себя, но сейчас явно было не время для самобичевания. — Иди за мной, но не лезь вперед, — Михаил направился в комнату. Войдя за ним в светлое помещение я зажмурилась, привыкая к свету. Заметила тело Михаила, оно лежало в дальнем углу. Собаки зарычали на меня, но псарь-Михаил прикрикнул на них, и те притихили. Наконец я смогла их получше рассмотреть. Бедные люди, мне стало их жаль. Я подошла к одному из них и присела на корточки, разглядывая. Псарь-Михаил остановился и покосился на меня: — Хочешь, чтобы тебе руку откусили? — зашипел он на меня. — Я не уверен, как они себя поведут. Отойди от них. — Подожди, — так же тихо сказала я. — Посмотри, это измененные люди. Не пойму, над ними опыты что ли проводили? Михаил в теле псаря присел рядом со мной, разглядывая это создание. Заостренные уши, черные глаза с испещренными черной кровью белками, однако глаза человеческие. Череп, челюсть и нос частично искажены под пасть. — Смотри, у ниж кожа бледная, — вдруг заметила я и сразу сообразила. — Да это же прислужники Гхаттота! Значит, этот агент второй волны, тело которого ты сейчас занимаешь, использует гхаттитов как расходный материал для таких вот собак. — Ника, сейчас это уже неважно, мы убьем этого псаря, и он перестанет делать таких созданий. Идем. Здесь был шум, который явно слышали, надо торопиться, — он встал. — Я попробую заболтать всех, кто там есть, и подойти поближе к цели, может удастся обойтись простыми средствами и без риска. Он помахал пистолетом, показывая, что за простое средство он имеет в виду, и снова направился к дальней двери. — Ко мне! — приказал он, и все восемь псин последовали за ним. За дверью оказалась еще одна лестница, упирающаяся в очередную дверь, но на этот раз еще на ярус ниже, причем видно, что вот этот проход сделали недавно. Никто не озаботился здесь тем, чтобы укрепить земляные стены, да и каменные ступеньки были сделаны кое-как, так что казалось, будто все это сейчас рухнет прямо мне на голову. У последней двери псарь-Михаил притормозил и покосился на меня, приложил палец к губам, запрещая мне говорить и вообще издавать звуки. Затем жестом указал оставаться тут. Я кивнула. Жду тут, пока не посчитаю, что нужно вмешаться. Он открыл дверь и вошел, псы последовали за ним. Отсюда было мало что видно, я стояла на ступеньках так, чтобы мои ноги в проем видно не было, так что единственное, что я поняла, так это то, что внутри свет был только от свеч. — Что там случилось? — спросил изнутри хриплый надтреснутый старческий голос. — И что ты здесь делаешь? Пшел вон. — Уточнить зашел, все ли в порядке, — Михаил в теле псаря, судя по голосу, приближался к старику. — А ну стой, шлюхин сын! Ты чуть руну не задел со своими псами! Вон пошел, кому говорю! — Но… — Я здесь главный! Я! — старик перебил Михаила. — Не сметь мне перечить, сучий потрох! — Фас! Да, пожалуй, это самое разумное в данной ситуации. Я через ступеньку соскочила вниз в проем и влетела внутрь как раз чтобы увидеть, как тьма, взметнувшаяся со всех сторон, разорвала на куски всех псов, а псаря-Михаила подбросила к потолку и, обвившись вокруг него, оставила там висеть. После того, что иногда делал с телами брат, я была привычна к подобным вещам, однако даже мне стало не по себе от этого кровавого хаоса. И вот тут-то я поняла, какую огромную ошибку совершила, ворвавшись в это помещение. Комната была похожа на большой погреб. Земляные стены не были укреплены, и прямо сейчас от удара тела о потолок оттуда посыпалась земля. Все вокруг забрызгано кровью убитых человекопсов. В самом центре на небольшом столе лежала обнаженная мертвая женщина. На ее теле на животе вырезана какая-то руна. Под моими ногами солью вырисована такая же, но огромная, во всю комнату. Противник здесь был один — мужчина с абсолютно бледной кожей, сквозь которую видно черные вены, он выглядел так же, как Влад, когда отдается своей тьме и использует силы на полную. Он выглядел как старик, хотя ему вряд ли было больше тридцати. Седые неухоженные волосы паклями свисали ему на плечи. И самой большой проблемой этой комнаты была тьма. Та самая тьма, которой пользовался Влад и которую никогда не боялась одна лишь я, потому что знала, что против меня он никогда ее не использует. Тьма клубилась во всех углах комнаты как под потолком, так и у пола. Гхаттит как раз смотрел вверх, когда я ворвалась, но сейчас повернулся на меня, и мы встретились взглядами. Мы признали друг друга. Два эхо. Два представителя разных богов. Клянусь, встреться мы просто на улице, мы и там бы друг друга узнали. Он сразу все понял, и тьма моментально бросилась в мою сторону, даже отпустив тело. Псаря, впрочем, это уже не спасло, ему попросту переломило шею. Времени думать не было, и поэтому мои действия были интуитивны. Я не двинулась с места так же, как и он, от меня лишь во все стороны разошлась вспышка электричества. Недолгая, просто вспышка, которая развеяла тьму и обрубила все эти щупальца, которые бросились на меня. Не знала, что я так умею, и похоже, мне сегодня еще предстоит многое о себе узнать. А иначе я умру. Я обратилась к своему богу, чтобы перейти в то странное измерение и дать себе небольшую передышку, а также переместиться, но к сожалению ничего не получилось. Видимо, присутствие гхаттита каким-то образом это блокировало, а может, мой бог затаился, забрав у меня эту способность. Как бы там ни было, на этой попытке я потеряла драгоценные секунды, и тьма ухватилась за меня, чтобы разорвать. Я снова вспыхнула электричеством, чтобы освободиться, и у меня опять начала кружиться голова. А вот это уже плохо. Я схватилась за пистолет, висящий на поясе. Собак было много, против них я бы не успела им воспользоваться, но здесь гхаттит один. И судя по всему, он весьма неповоротлив. Тьма снова бросилась на меня, и вместе с этим прогремел мой выстрел. Потом еще и еще. Тьма замерла на месте, гхаттит начал оседать, а рядом со мной мерцнул, появляясь, Михаил. Я, не разобравшись, чуть не пустила пулю в лоб и ему, направила на него оружие: — Эй, это я. Я. Все хорошо, — он покосился на упавшего мужчину, заливающего пол своей кровью. — Пока я приходил в себя, ты, вижу, справилась и сама. — Слишком просто, — я снова перевела оружие на гхаттита. — О чем ты? — Я говорю, это было слишком просто. Кайрадж говорил, что он крайне опасен, а он умер, как обычный человек. Что-то не так. И тут мы оба поняли, что не так. Из тела гхаттита вырвалась темная дымка. На секунду мне даже показалось, что она образовала смеющийся череп, а затем бросилась в нашу сторону. Я вскинула руку, чтобы снова ударить молнией, но она не причинила темному духу вреда, он просто пролетел насквозь, попутно отшвырнув меня в сторону, и влетел в тело Михаила. Удар по мне был такой сильный, что весь воздух из легких вышибло, и наверное, будь здесь каменная стена, мне бы кости переломало, но земля немного смягчила удар. Я свалилась на пол, с ужасом понимая, почему темный дух не обратил на меня внимание. Да потому что я не могла ему ничего сделать, и похоже, единственным его противником здесь остался Михаил. Я не могу потерять его вот так! Но что я могу сделать, как помочь? Я позволила себе несколько секунд полежать, чтобы начать хоть как-то дышать, и, прокашливаясь, поднялась. Михаил лежал на полу словно без сознания, и вокруг стояла тишина, как будто все было в порядке. Я бросилась к нему, пытаясь отдышаться, свалилась рядом на колени, схватила за руку, попыталсь достучаться до разума. Но увы, он был агентом первой волны, и я не могла с ним ничего сделать. Темный дух, который ныне тоже находился в этом теле, был эхом Гхаттота, и в его разум я проникнуть также не могла, как и в любого агента первой волны. Единственное, что я смогла ощутить, это их борьбу. Битву двух призраков. Двух неживых. Мелькнула мысль, что будь здесь Влад, он легко разобрался бы с эхом Гхаттота, стоило лишь тому превратиться в духа. Он бы просто поглотил его. Но Влада здесь не было. Не зная чем помочь, я бросилась к жертвенному столу. Выдернула из мертвой женщины нож, перечеркнула клинком на ней руну, ломая ее, затем раскидала соль, нарушая целостность руны на полу. Но что делать дальше — совершенно не представляла. Может убить это тело? Просто убить. Но тогда я точно лишусь Михаила, и он снова станет призраком, а гарантии гибели духа гхаттита это не даст. Если прямо сейчас победит дух, то мне все равно придется его убить. На этой мысли я снова бросилась к нему, чтобы выхватить пистолет из его рук, чтобы не умереть глупо — от выстрела, если вдруг Михаил проиграет бой с этим духом. Но я не успела. Пистолет отлетел в сторону. Я не успела сообразить что происходит, как стол с жертвенным телом отшвырнуло к стене. Пистолет, лежавший около тела псаря, выстрелил. Он был направлен в мою сторону, но все же недостаточно точно, так что выстрел промахнулся, а пистолет отдачей отшвырнуло к другой стене. В комнате начал твориться настоящий ад. Куски тел разорванных собаколюдей хаотично стали отлетать в стороны. Нож из моей руки выбило будто от сильного удара. Я дернулась к выходу, но меня сшибло с ног. Отлетевший ранее в сторону нож сейчас полетел в мою сторону и прямо на полпути оказался сбит вбок. Похоже, гхаттит пытается меня убить, а Михаил защищает. Будь я на его месте, уже давно вопила бы на саму себя уходить и не мешать сражаться. Поэтому я воспользовалась появившейся секундой времени, очень быстро вылетела из помещения на лестницу и захлопнула за собой дверь. Подумала захватить с собой все оружие, но боюсь, пока я его собирала бы, меня там точно бы прикончили. Хорошо, что гхаттит не догадался, что убив меня, он избавится от Михаила. Вот она, мощь знаний. Я стояла, прижавшись к двери спиной и руками, опираясь на нее. Самое гадкое ощущение — это когда не знаешь, чем можешь помочь. Бессилие. Гадкое, отвратительное бессилие, которое я так ненавижу еще с того раза, когда брат изнасиловал меня. Почему сила никогда не оказывается на моей стороне? Сейчас и сюда я, эхо Кайраджа, пришла сражаться с эхом Гхаттота, а в итоге за меня бьется Михаил. Даже среди всех агентов первой волны я была самой слабой из-за своих способностей. Все они умели что-то более мощное, более губительное, но не я. Мне всегда не хватало силы. Как никогда раньше, именно сейчас я понимала Виктора с его желанием стать сильнее. Не знаю, какие на это были причины у него, а у меня такая причина одна. Не хочу, чтобы страдали те, кто дорог мне. Вот зачем мне сила. Вот зачем мне возможность убивать. Возможность дать отпор. Изнутри некоторое время слышался шум ударов, выстрелы, а затем раздался жуткий загробный вой. Я слышала такой лишь несколько раз, когда Влад работал с духами. Без понятия, что он значит, однако внутри все стихло. В этой тишине я слишком хорошо слышала, как кровь стучит в висках. И кто же победил? Я взялась покрепче за свой пистолет, распахнула дверь и, быстро найдя Михаила взглядом, наставила на него оружие, фокусируясь только на нем и стараясь не обращать внимание на тот кровавый ад, в который превратилась комната, будто здесь тайфун прошел. Михаил лежал на животе в неестественной позе в дальнем углу комнаты. Руки закинуты за спину, лицом уткнулся в угол между стеной и полом вдоль этой самой стены.