От родителей я давно съехал, перебрался в квартиру, которая находилась в центре города. Родовое гнездо не стало мне настоящим домом. Родители – настоящие карьеристы, спихнули наследника нянькам, вспоминали лишь тогда, когда получали жалобы из школы. Мама строго выговаривала, а отец воспитывал ремнем. Никто их них не желал понимать, что ребенок просто пытался привлечь к себе их внимание. Выводы они если и делали, то неправильные. Мой подростковый бунт они тушили грубой силой, запретами. Наверное, я бы скатился в пропасть, потому что к шестнадцати годам успел многое попробовать. Не потому, что хотелось или была тяга, нет, желание было одно – наказать родителей. Встреча с ребятами кардинально изменила мою жизнь. Я увидел в ней смысл. О моем участии в «играх» родители узнали последними в нашей компании. Я был совершеннолетним, что дало мне шанс на новую жизнь. Пытались жестко запретить «страдать ерундой», но к тому времени я успел неплохо заработать. Сначала съехал на квартиру, которую снимал не один. Открыл небольшой магазин, где торговал системами сигнализации, видеорегистраторами, камерами и всей прочей ерундой. Отец до сих пор не может смириться с тем, что я в жизни всего добился сам. Даже поступил в университет без его протекции и денег. Вроде гордиться должен, а он вечно недоволен. Иногда мне кажется, что недоволен собой, но в душу ему я не заглядывал. Поняв, что сына они практически потеряли, решили завести еще одного ребенка. С братом у нас разница почти в двадцать лет. Мама наигралась в бизнес-леди, теперь переключилась на новую роль – «яжмать». Она и ко мне старалась проявлять внимание и заботу, но я уже вырос и хотел свою семью, где все будет по-другому. Мама несколько раз в день приходила в больницу, приносила домашнюю еду, интересовалась моим самочувствием и тихо утирала слезы, думая, что я не вижу. Папа заезжал утром по дороге на работу. Интересовался самочувствием и уезжал. Давно их простил, но что-то душевное мы потеряли много лет назад и этого не вернуть. — Останься еще на пару дней хотя бы, — вошел в палату Тигр со стаканом горячего кофе. Наверняка доктор нажаловался, встретив в коридоре. — Все будет хорошо. — Не стоило тебе рассказывать, что Луна хотела приехать, — мотнул головой друг и присел на диван. Я уже успел одеться и покидать в пакет немногочисленные вещи. Миша прав, не расскажи он мне, может, я бы задержался. Под надзор матери не хотел попасть, а как Луна восприняла мою «измену», до сегодняшнего дня не знал. От постоянного действия лекарств вечно тянуло в сон, не мог сосредоточиться и подумать, как с ней объясниться, но если она готова слушать, готов клясться прямо сейчас, что в том вертепе разврата все равно думал о ней. Арсен В доме Тигиевых кипело и бурлило. У Михи отличные родители. Гостеприимные, отзывчивые. Им только в радость большая компания в доме. Много лет они не находили с сыном общего языка, но после того, как лед тронулся, в их жизни появилась Маша, потом внуки, теперь все мы… До происшествия с Луной мы часто собирались в поместье, а теперь и вовсе развернули оперативный штаб у Тигиевых, в любой момент можно посовещаться, обсудить дела, если Петрович дома. Звонить ему во время работы все-таки неудобно. Непростой человек, вечно занятой. Расслабиться даже дома не всегда получается… Такими мыслями пытался заглушить одну-единственную — я здесь из-за Луны. Находись она в другом месте, перебрался бы туда. Неспокойно мне, когда выпускаю ее из поля зрения. Пока висит угроза ее безопасности, не стоит оставлять Луну одну. Враг у нас хитрый, но опасность в том, что не очень умный, опрометчивый, импульсивный. На дом Тигиевых он, конечно, не пойдет штурмом, и не один криминальный авторитет не сунется сюда, но после грубого, плохо спланированного нападения на меня вряд ли сильно удивлюсь такому повороту. У дураков ум короткий, взбредет что-то в голову – и могут начать действовать. Непредсказуемость опасна. Вошли с Тигром в дом, тишина. Спокойная, уютная такая. Удивительно, но даже Артема не было слышно, а он способен дом на уши поставить. — Мама, наверное, с Темой на заднем дворе, — объяснил отсутствие старшего сына Миша, будто прочитал мои мысли. — Маша собиралась гладить детские вещи, наверное, не слышала, что мы приехали, — вслух рассуждал друг. — Луна, скорее всего, у себя. Позвать, или сам поднимаешься? — Сам, — перекладывая в другую руку дорожную сумку. По дороге мы заехали ко мне за вещами. В коридоре второго этажа было так же тихо. Ковровая дорожка с тонким ворсом глушила мои шаги. Закинул сумку в спальню, которую мне любезно предоставили, направился к соседней двери. Промелькнула мысль, что Луна, возможно, отдыхает, но уже после того, как уверенно постучался в дверь ее спальни. — Арсен? — воскликнула она, как только открыла дверь. Если не спала, то точно отдыхала. Луна приглаживает волосы, которые немного растрепались. В глазах радость и восторг, но они быстро пропадают. — Привет. Тебя выписали? Мне никто не сказал, — скороговоркой выдает, заметно нервничая. Говорить о больнице не хочется. — Привет, — делаю шаг в комнату, оттесняя Луну назад, закрываю дверь. Теперь хорошо, никто нам не помешает. Поднимаю руку, захватываю в плен затылок, зарывшись пятерней в шелковые густые волосы. — Я соскучился, — хочется прижать ее к себе и впиться в сладкие губы, которые действеннее всех лекарств, контроль подводит, но я упорно напоминаю себе: с Луной так нельзя. Она только стала привыкать к моим прикосновениям. Медленно наклоняюсь к губам, даю ей время подумать, оттолкнуть, если она против. Веки ее опускаются. Как сигнал к действию. Показывать, какую страсть она во мне вызывает, нельзя, поэтому все достаточно спокойно первые несколько секунд. Сложно держать себя в узде. Ее аромат дурманит, вкус губ пьянит, желание рвет на части. Усиливаю напор, прохожусь по ряду белых зубов кончиком языка, она хватает воздух ртом, смело проникаю внутрь. Не сильно напираю, но достаточно настойчиво целую, играю с языком, втягиваю нижнюю губу, посасываю… «Тормози…» — приказываю себе, но так сложно от нее оторваться. — Арсен, — упирается ладошками в грудь. — Подожди… — Извини. Напугал? — Нет, — мотает головой. — Просто… Я не знаю… Как-то всего много. — Много? — пытаюсь понять, о чем Луна говорит. — Моих чувств много, не могу в них разобраться. — Это желание, Луна… ********* ******** Луна — Желание? — чувствую, как мои глаза округляются. Неужели я способна ощущать желание к мужчине? Ахшар не смог до конца убить во мне женщину? Становится легко на сердце, будто я получила подарок, о котором много лет мечтала, на губах появляется улыбка. — Луна, мы все равно не будем спешить, — не знаю, что увидел на моем лице Арсен, но поспешил «успокоить». — Я не забыл о своем обещании. Не стала говорить, что можно немного ускорить наш процесс сближения. Все, что происходило до сегодняшнего дня, мне нравится, я бы хотела узнать больше, но произнести это вслух не решилась. — Ты так и не ответил на мой вопрос, как ты себя чувствуешь? — перевела тему, потому что стала испытывать неловкость. Мне казалось, что Арсен читает мои мысли. — Нормально. Моя голова привыкла к сотрясениям, ты же знаешь, молодость у меня была бурная, — тянет меня к кровати, садится сам, прислоняясь спиной к изголовью, Арсен притягивает к себе, присаживаюсь между его ног, прижимаюсь спиной к крепкой груди. Получаю поцелуй в висок. — Я очень испугалась, когда ты пропал. А еще мне очень стыдно, что из-за меня… — Луна, — строго обрывает он меня. — Чтобы я никогда не слышал и не видел, что ты себя в чем-то винишь. В том, что я получил по голове, только моя вина. Расслабился. Хороший урок. — А в том, что произошло потом, тоже ты виноват? — конечно, я чувствую вину, что его опоили, ведь неизвестно, чем могло все закончиться: смертью, нарушением психической деятельности. — Виноват. Твои родственники – те еще уроды, я должен был предвидеть. Действуют топорно, с расчетом на то, что ты обидишься и сбежишь. — А они меня поймают, — закончила мысль Арсена. Он успокаивающе поглаживает мои руки, плечи. — Я изначально не верил, что единственной причиной, по которой Ахшар решил тебя вернуть, был ваш сын, — затаила дыхание, интересно, о чем это Арсен? — У Тимура есть хорошие шансы на выздоровление, но твоего бывшего мужа не остановить, он все равно собирается тебя похитить. Если бы не ласковые руки, меня бы уже сковали страх и холод. Даже думать не хочу, что со мной сделает Сулейманов, если я окажусь в его власти. Меня заметно передергивает. — Луна, я не хотел тебя пугать, предупредил, чтобы ты была осторожнее, не совершала опрометчивых поступков. Таких, например, как поездка ко мне в больницу. Хотя, твой порыв мне был приятен, но твоя безопасность на первом месте. У меня должны быть развязаны руки. — В тот момент мне сильно хотелось увидеть тебя. Что бы ты ни говорил, а я чувствовала, да и сейчас чувствую себя виноватой, — в этот раз Арсен меня не перебивал. — Много лет жила тихо, не привлекала внимания, боялась, что найдут. Защитить никто не сможет. Потом появился ты, и несмотря на мое недоверие к мужчинам, тебя я быстро перестала бояться. Даже наоборот, рядом с тобой чувствовала себя защищенной, что ли. — Рядом со мной ты всегда будешь в безопасности, Луна. Я никогда не обижу. Это не значит, что между нами не будет споров, возможно, мелких ссор или обид с твоей стороны, ведь порой я забываю важные даты, но мы всегда будем разговаривать и страстно мириться. По мне проходит волна жара. «Страстно мириться» – мне нравится, как это звучит. Арсен съезжает на подушку, укладывает меня рядом. — Просто полежим. Глава 12 Луна В течение нескольких дней мы с Арсеном почти все время проводим вместе. Ему нужно отдыхать, больше лежать, он не совсем выполняет предписание, но по возможности несильно нарушает. Мы часто бываем на свежем воздухе, общаемся, ночи проводим вместе. Звучит-то как! Просто в одной постели, под разными одеялами. После первого предложения «полежать вместе» это стало традицией. Арсену рядом со мной спокойнее лежится, его не тянет заняться делами. По крайней мере, он так говорит. Я не возражаю. Меня все устраивает, смущение и неловкость быстро пропадают, а поцелуи перед сном с каждым разом становятся все горячее. Друзья словно сговорились и дали нам время побыть вместе. Навещать в эти дни не приезжали, но регулярно звонили, интересовались самочувствием друга. Фатима звонила за это время два раза, рассказывала, как дела у Тимура. Операцию желательно провести как можно быстрее, пройти этап восстановления и начать спасать вторую почку. В Китае есть клиника, где традиционная медицина тесно переплетается с нетрадиционной. У них хорошие показатели выздоровления маленьких пациентов. Лечение лучше начать как можно скорее. Сейчас идут консультации, переговоры. Засыпала и просыпалась с мыслями о том, что Тимура можно спасти, лишь бы Ахшар не упрямился. Вполне возможно, он видит единственный путь – чтобы я стала донором. Не исключаю, что это возможность меня наказать. Богатый мужчина, наделенный властью, чувствует себя униженным и оскорбленным. Как посмела обычная девочка из бедной семьи бросить ему вызов, не смирившись со своей судьбой? — Фатима тебя чем-то расстроила? — осторожно интересуется Арсен, когда я спускаюсь в кухню. Мы были вместе, когда позвонила жена Ахшара, проявив деликатность, оставил меня одну. Заметила, что Арсен давал мне свободу, не ограничивал личное пространство, я могла общаться, с кем хотела, о чем хотела. В моей семье братья всегда интересовались, что мне написали подруги, иногда просили поставить телефон на громкую связь во время разговора, а иногда и вовсе забирали трубку, чтобы провести ревизию. В семье Ахшара мне не разрешалось регистрироваться в социальных сетях, да и с подругами я перестала общаться, потому что он злился, если видел, как с кем-то разговариваю. — Нет, новости хорошие. Пересказала ему весь наш разговор, Арсен внимательно меня выслушал. Где-то кивал, задавал дополнительные вопросы, в основном касающиеся клиники в Китае. Я этот момент упустила, нужно было подробнее расспросить Фатиму. Кимаев хочет сам все проверить, поговорить с врачами. У него есть несколько крупных поставщиков из Поднебесной, которые могли бы посодействовать. — Необходимо Тимура привезти в Москву, — голос Арсена меняется, в нем появляется жесткость, упрямство. — Ахшар обращался к столичному профессору для консультации. Твой бывший муж понимает, что больница – лучшая в стране, Тимуру наверняка смогут помочь, но перевозить сюда сына не спешит, хотя понимает, что каждая минута на счету. — Боится, что я могу встретиться с сыном? — предположила я. Знал бы он, что с Тимуром мы давно знакомы. Фатима тоже не горит желанием ехать в Москву, насколько я поняла, они проводили переговоры с врачами из Англии, но сроки их не устроили, ждать нужно где-то полгода, потом вновь анализы. Все это время придется держать Тимура на гемодиализе, и тогда точно ворую почку не спасти. Жену Ахшара я понимаю, если выяснится правда, муж может не простить, что она мне помогала. — Нет, — мотнул головой. — Если бы Ахшар смог тебя похитить, Тимур давно был бы в Москве… ******** ********