– Мы думаем, это машина из проката. Я киваю. – Быструю прокрутку вперед можно? Хэл нажимает кнопку. Изображение ускоряется на старинный манер, все происходит быстрее. Он отпускает кнопку, когда на экране появляются два человека. Они идут спиной к нам. Большое расстояние, съемка сзади, изображение нечеткое из-за удаленности камеры. Но потом я вижу походку женщины. Время останавливается. У меня в груди медленное, устойчивое тик-тиканье. Потом я чувствую взрыв – мое сердце разлетается на миллион кусков. Я помню, когда увидел эту походку в первый раз. У отца была любимая песня в исполнении Алехандро Эсковедо, она называлась «Castanets». Ты помнишь, Лео? Конечно помнишь. Там есть слова о невероятно сексуальной женщине: «Она мне нравится больше, когда уходит». Я никогда с этим не соглашался – я предпочитал, когда Маура шла ко мне, откинув плечи назад, сверля меня глазами, – но, черт побери, именно это и случилось в конце концов. Выпускной класс, близнецы Дюма оба влюбляются. Я свел тебя с Дайаной Стайлс, дочкой Оги и Одри, а неделю спустя ты мне подбросил Мауру Уэллс. Даже в таких делах – свидания, девушки, любовь – мы не могли не жить синхронно, верно, Лео? Маура была красивым чужаком, попавшим в вашу команду чудиков. Дайана была хорошей девочкой, капитаном команды болельщиков и вице-президентом школьного совета. Ее отец Оги был капитаном полиции и моим тренером. Помню его шутку на тренировке – он тогда сказал, что его дочь встречается с «тем Дюма, который получше». Я, по крайней мере, думаю, что это была шутка. Глупо, конечно, но я до сих думаю о всяких «а что, если бы». Мы никогда не вдавались в подробности нашей жизни после школы, верно? Поступим ли мы в один колледж? Останусь ли я с Маурой? Будете ли вы вместе с Дайаной?.. Глупо. – Ну? – торопит Рейнольдс. – Это Маура, – отвечаю я. – Уверен? Я не даю себе труда ответить. Я все еще смотрю на экран. Седоволосый мужчина открывает пассажирскую дверцу, Маура садится в машину. Я смотрю, как он обходит машину, садится за руль. Машина задним ходом выезжает с места стоянки, направляется к выезду. Я внимательно смотрю, пока машина не исчезает из вида. – Сколько они выпили? – спрашиваю я у Хэла. Он опять настораживается. Рейнольдс напоминает ему о серьезности преступления на свой манер: – Нам насрать, если ты в нарушение правил продавал алкоголь пьяному, Хэл. Мы расследуем убийство копа. – Да, выпили они немало. Я размышляю, пытаюсь связать концы с концами. – Да, и еще, – добавляет Хэл. – Ее звали не Маура. Я что говорю: она назвалась другим именем. – Каким? – спрашивает Рейнольдс. – Дейзи. Рейнольдс смотрит на меня с озабоченностью, которую я нахожу странным образом трогательной. – Все в порядке? Я знаю, что она думает. Моя великая любовь, которой я был одержим прошедшие пятнадцать лет, ошивается в этом сортире, называется вымышленным именем, уходит с незнакомым человеком. Смрад этого заведения начинает меня доставать. Я встаю, благодарю Хэла и спешу к выходу. Выхожу на ту самую парковку, которую видел на записи. Вдыхаю свежий воздух. Но я здесь не для этого. Я смотрю туда, где стояла арендованная машина. Рейнольдс подходит ко мне сзади. – Мысли? – Этот тип открыл ей дверцу. – И что? – Ноги у него не заплетались. Он не возился полчаса с ключами. Не забыл о джентльменских манерах. – Повторяю: и что? – Ты видела, как он выехал отсюда? – Видела. – Ни вихляний, ни резких остановок, ни рывков. – Это лишено смысла. Я иду по дороге. – Ты куда? – спрашивает она. Я не останавливаюсь. Рейнольдс шагает следом. – Далеко до того поворота? Она задумывается, потому что, как мне кажется, начинает понимать, к чему я клоню. – Второй направо. Я почти так и предполагал. Прогулка от бара занимает не больше пяти минут. На месте убийства я поворачиваюсь в сторону бара, потом смотрю на очерченный мелом силуэт – там лежал Рекс. Я не вижу в этом смысла. Пока. Но уже приближаюсь к пониманию. – Рекс остановил их почти сразу же, – говорю я. – Может, он приглядывал за баром. – Если мы посмотрим видеозапись, то наверняка увидим, как из бара вываливаются гораздо более пьяные ребята, – продолжаю я. – Так почему они? Рейнольдс пожимает плечами: – Может, остальные были местными. А у этого номера прокатной компании. – Прищучить чужака? – Именно. – А этим чужаком в машине оказывается девушка, которую Рекс знал по школе. Ветер усиливается. Несколько выбившихся прядей падают Рейнольдс на лицо. Она убирает их. – Я сталкивалась и не с такими совпадениями. – И я тоже. Но тут не совпадение. Я пытаюсь вообразить это. Начинаю с того, что мне известно, – Маура и пожилой человек в баре, они выходят, он придерживает для нее дверцу, они уезжают, Рекс их останавливает. – Нап? – Мне нужно, чтобы ты нашла кое-что, – говорю я. Глава шестая Запись с камеры видеонаблюдения в прокатной компании более высокого качества. Я молча просматриваю запись. Типичный случай – и эта камера установлена слишком высоко. Всем плохим ребятам это известно, и они предпринимают простые меры противодействия. В данном случае человек с украденными документами на имя Дейла Миллера заявился в бейсбольной шапочке, надвинутой на лоб. Он наклоняет вперед голову, отчего разглядеть его лицо практически невозможно. Может быть, только конец бороды и вижу. Он прихрамывает. – Профессионал, – сообщаю я Рейнольдс. – В смысле? – Шапочка почти на носу, голова опущена, притворная хромота. – С чего ты взял, что хромота притворная? – С того же, с чего я узнал походку Мауры. Походка может быть легко узнаваемой. Какой наилучший способ исказить свою походку и заострить внимание на чем-то не имеющем смысла?