И именно в этот момент мой мозг решает прорваться сквозь рот. — Потому что у тебя здесь пистолет и ножи! И ты уже убил двух человек, которые, несомненно, это заслужили, и ты планируешь убить еще одного человека, который также этого заслуживает. Но ты убивал людей, и у тебя есть моя фотография на всю твою долбаную стену! Я указываю рукой на снимки. Моя грудь вздымается от страха и злости в то время, пока мои слова вибрируют по комнате. Одной рукой Кас проходится по своим волосам, пока вторая накрывает его сердце. — Я бы никогда не обидел тебя, Дэйзи. Никогда. — Решительно заявляет он. — Это... — Он указывает рукой на свою доску почета, — всего лишь часть моей жизни, о которой я никогда не хотел бы, чтобы ты знала. — Иисус гребаный Христос! — Я щипаю переносицу, вдыхаю и выдыхаю. — Я влюблена в киллера. Только я могла влюбиться в киллера. Господи, что, на хер, со мной не так? — Что ты сказала? Опуская руку, я хмурюсь на него. — Прости, мне не стоит называть тебя киллером? — Ты... — он моргает. Качая головой, он делает еще один шаг вперед. — Ты влюблена в меня. Вот. Дерьмо. Я только что сказала, что влюблена в него? А я влюблена? О, Господи. Да. Я влюблена в Нормана Бейтса [9]. Ладно, он не совсем псих. Он человек, жаждущий мести. Но он убивал людей. И сейчас не самое подходящее время для признания в любви мужчине, с которым встречаешься, сразу после того, как обнаруживаешь, что его жизнь превратилась в реальную версию Карателя [10] . — Я... Я... Сейчас это не имеет значения. — Бормочу я пренебрежительно. — Это единственное, что имеет значение. Глядя на его лицо, я вижу нежность. Это чувство окутывает мое сердце и сжимает его. Я закрываю глаза перед этим ощущением. — Я даже не знаю тебя. — Шепчу я. — Я не могу быть влюблена в мужчину, которого не знаю. Я чувствую его приближение. — Ты знаешь меня, Дэйзи. Ты – единственная, кто действительно знает меня. Я открываю глаза и ловлю его проникновенный взгляд. Надежда в нем вызывает боль. Я качаю головой. — Нет, не знаю. Ты обманывал меня с первой секунды. Ты знал меня прежде, чем я узнала тебя. Я указываю на наш с Джейсоном снимок на стене, но его глаза не покидают мои. — Как я попала к тебе на работу, Кас? — говорю тихо. На мгновение он закрывает глаза, брови сходятся вместе, как если бы я кричала на него. — Я устроил так, чтобы ты пришла ко мне на работу. В моем желудке зарождается болезненное чувство. — Зачем тебе это? Думаю, я уже знаю ответ, но хочу, чтобы он сказал это. Мне нужно услышать это от него. Он делает шаг назад, предоставляя настолько необходимую нам дистанцию. — Потому что я очень долго пытался прижучить Дэмьена Дойла. Но у него есть эта чертова способность исчезать. И когда он исчезает, то полностью пропадает с радаров и его просто невозможно отыскать. Поверь мне, я пытался. Мне просто нужно было пересечься с ним. Именно так я подобрался к ним достаточно, чтобы убить. Я очень отличаюсь от ребенка, которого пытали в том парке семь лет назад. Я вхожу и затем убиваю их. Дэмьен только-только появился в Лондоне после длительного отсутствия, и именно тогда я обнаружил, что у него есть брат. Я увидел способ приблизиться к Дэмьену. Но Джейсон был пугливым. Он боялся своего брата, но он так охренительно был ему предан. Затем... я обнаружил, что у Джейсона есть девушка. — Ты знаешь Джейсона. Я обняла себя, потирая ладонями внезапно остывшие руки. — Я наблюдал за ним некоторое время. Потом однажды я последовал за ним в бар. Заговорил с ним. После нескольких банок пива он говорил легко, но проглотил язык при упоминании о брате. О тебе же ему говорить нравилось. Сильно. Я зажмуриваюсь, сжимая по бокам кулаки. — Я следил за тобой... и, блядь, Дэйзи, ты была такой красивой. Я никогда не видел никого настолько красивого. Глядя на тебя, части меня начали пробуждаться. Но я хотел ненавидеть тебя, потому что думал, что ты одна из них. Я думал, что ты должна была понимать, с какого сорта людьми знаешься. А затем, несколько недель спустя тебя арестовали, и я оказался прав, – или я так думал. Я знал, что Джейсон не был способен управлять чем-либо; парень хренов псих. Я понял это, лишь проведя несколько часов, разговаривая с ним. Я задницей чувствовал, что это как-то связано с Дэмьеном. Это было написано у него на лбу. А если ты была вовлечена, это означало, что ты была близка к Дэмьену. Я увидел в тебе свой шанс. И собирался использовать тебя, чтобы подобраться к нему ближе. А после собирался убить его. Естественно, Дэмьен исчез сразу после твоего ареста. Так что я ждал. Затем, когда пришло время твоего освобождения, я связался с приятелем Джада, работающим в службе, контролирующей заключенных на условно-досрочном освобождении. Я сказал, что хочу помочь с программой возвращения на работу заключенных. Я сказал, что ищу горничную, потому что последняя неожиданно ушла. Он свел меня с Тоби... — Таня. — Выдохнула я ее имя. — Она ушла добровольно? Или ты заставил? Его глаза вспыхнули болью. — Таня была нелегальной эмигранткой. Она была депортирована в Польшу. Я держал это в тайне, потому что не хотел негативного внимания к поместью. — Удобное время для тебя. Скрежеща зубами, он говорит: — Таня ушла за два месяца до того, как ты начала здесь работать. Я ни хрена не обижал ее, Дэйзи. Я не развлекаюсь убийствами людей. Таня живет припеваючи в Польше со своей семьей. Я могу доказать тебе это... — У тебя с ней было... — Нет. — В его глазах мелькает разочарование. — Здесь не было никого, кроме тебя, ты знаешь это. — Точно. Прости, что не верю каждому твоему слову. — Я никогда не лгал тебе, Дэйзи. Я скрывал от тебя кое-что, но никогда не лгал. — Чушь! — я указываю пальцем на его кабинет. — Ты смотрел мне в глаза и лгал однажды! Ты стоял там и говорил, что эта долбаная дверь никогда не существовала! Ярость пересекает его лицо. — Очевидно, это была ошибка. И я мог лгать об этом, – скрывать это от тебя, но только из лучших побуждений. Но я никогда не лгал ни о чем, касающемся нас с тобой. — Все это связано с нами! — Я машу руками. — Ты скрывал это от меня! — Как бы я рассказал тебе об этом? Между прочим, Дэйзи, я убираю людей, изнасиловавших и убивших мою детскую любовь, – людей, которые сделали это со мной и бросили умирать! Он впечатал руку в свою израненную грудь. — Эта жажда мести – единственное, что заставляло меня дышать последние семь лет! — Он прерывается, тяжело дыша, его широко раскрытые глаза одичало смотрят на меня. Самое худшее в том, что... я понимаю это. Я понимаю причину того, что он делает. Если бы они сделали это со мной, Сиси или Джессом – то, что они сделали с ним и Хейли, я бы тоже хотела их убить. Но это не значит, что убила бы. Я бы решила это законным путем. — Зачем убивать их? Почему бы не сдать их в полицию? Он сдавленно смеется, но в смехе нет ни капли юмора. Он отступает, прислоняясь к стене и складывает руки на груди, пялясь в одну точку на стене, покрытую новостными вырезками и фотографиями Хейли. — Потому что полиция ни хрена не делает. Я дал им описания. Настолько точные, насколько мог. Они выложили фотороботы в новостях. Опросили население. Привели несколько подозреваемых. Хотя все они оказались не теми. Время проходило. Интерес к делу уменьшался. Так что я решил самостоятельно что-то с этим сделать. Это было меньшее, что я мог сделать для Хейли и ее семьи. Она умерла, потому что я повел ее туда тем вечером. В итоге я собирался сделать все, что мог. Стереть с лица Земли эти три куска мрази. У меня много времени занял их поиск. Но когда я нашел их... Он перевел на меня болезненный взгляд. — Когда я убил Фостера... меня стошнило.