Они прошли внутрь отдела и, пользуясь своим общественным положением, проследовали в кабинет одного из заместителей руководства, где им разъяснили все то же самое. К четырем часам вечера, устав находиться в полицейском подразделении, прибывшие на выручку члены семьи отправились по домам: мать в особняк, родитель и дочь на квартиру. Азмира, в тот день, проснулась пораньше и стала готовиться на стационарное излечение своей маленькой девочки. Ее обещали уже вывести из погружения в принудительный сон и дальнейшее пребывание в лечебном учреждении требовало наличие одного из родителей. Папа – тот, что был полицейским – от дочери и жены самым непредсказуемым образом отказался, поэтому вся обязанность по воспитанию и содержанию прекрасной малышки легла на хрупкие женские плечи. Анжелика пришла вечером очень пьяной и поговорить с ней о таком положении дела просто не получилось, поэтому, когда она встала утром с похмелья и обнаружила, что ее «квартирантка» укладывает свои вещи, она, естественно, удивилась и удостоила Холод не лишенным интереса вопросом: – Ты куда-это подруга «намылилась»? Обиделась что ли на мое вчерашнее состояние, так я вроде бы не бузила, а если чего не так, так ты меня извини: я – не со зла. – Не переживай, – ответила ей Азмира и в подтверждение обняла не протрезвевшую еще женщину, – все нормально. Просто мне сегодня необходимо ложиться в больницу. Моей маленькой девочке требуется мое непосредственное участие. – Если действительно так, – промолвила владельца помещения, открывая холодильник и доставая из него бутылку минеральной воды, – тогда ладно: дети – это дело святое, – и дальше, отпив солидный глоток, – ты надолго? – Не знаю, – честно призналась ее неотразимая собеседница, – недели на две, а может на три, как пойдет лечение моей маленькой девочки, хотя, думаю, мы там не задержимся, ведь она у меня крепкая и жизнелюбивая. Гляди, какой большой ее сбило машиной и, ничего, осталась живой. Так что и заживление ее организма, надеюсь, пройдет без каких-либо осложнений. – В этом даже не сомневайся, – вселила Гордеева в сердце расстроенной матери дополнительную уверенность, – судя по мамочке, которой пришлось через такое пройти, что врагу не пожелаешь подобного, то и девочка должна быть такой же крепкой. – Очень на это надеюсь, – поблагодарила Холод подругу и, наполнив прекрасные глазки слезами, обняла ее с чувственной нежностью, как дорогую сердцу сестру. Та ответила ей точно таким же образом и, роняя на щеки соленую влагу, с энтузиазмом произнесла: – Звони, ежели-что – по делу и просто так. Не забывай. Мне тоже ведь интересно, как идут ваши дела, а я по мере возможности буду вас навещать: не терпится познакомиться с твоей милой дочуркой. На этом сердечное прощание посчитали законченным, и Азмира отправилась по своему необходимому в этом случае назначению. Она прибыла в больницу намного раньше, чем ей было предложено и пришлось долго ждать, пока наконец не закончилось действие снотворного у ее маленькой девочки. Санитарка, которой было поручено проводить их до дальнейшего места их пребывания, пояснила, что им необходимо перебраться в другое более элитное здание, где им оплатили отдельную палату. Там, как она пояснила, имелись все необходимые для нормальной жизни удобства. Холод была приятно удивлена такому необычному к ней вниманию, легко догадавшись чье это прямое участие. Направляясь вслед за медицинской сотрудницей, перевозившей коляску с ребенком, она, с воодушевлением, произнесла по этому поводу лишь одно только слово: «Отец». Глава XXV. Выписка из больницы С тех пор минуло чуть более двух недель. Диана уверенно шла на поправку. Ее молодой организм успешно заживлял все те повреждения, которые причинила ему беспардонная, бессовестная московская фифа украинской национальности. Уже через неделю девочке разрешили вставать с кровати и начинать потихоньку восстанавливать опорно-двигательную систему, что у нее получалось вполне эффективно. Таким образом, пришло то самое время, когда дальнейший вопрос о пребывании пациентки в лечебном учреждении более не стоял. Она вполне могла продолжать оздоровление вне стен областной детской больницы, делая это амбулаторно. В первую и вторую недели малышка неоднократно интересовалась у матери: по какой причине ее не навещает Холод Андрей. – Мам, – говорила она в таких случаях, – а где мой дорогой папочка? Почему он к нам не приходит? Он что, обо мне позабыл? Азмире не хватало ее женского мужества сказать девочке правду, и она предпочитала придумывать всякие небылицы, в основном сводившиеся к его занятой служебной действительности. – У него много работы, – отвечала мать на настойчивые вопросы прекрасной дочурки, – он никак не может к нам вырваться, ведь ты же знаешь: ему необходимо ловить жестоких преступников. Такое объяснение Диану, в принципе, успокаивало, но она каким-то своим необъяснимым детским чутьем, неприемлемом ее нежной душе, уверенно предполагала, что в их семье случилась какая-то большая беда, и это не давало ей никакого покоя, поэтому она и не переставала интересоваться о том, когда к ней приедет отец. Матери даже пришлось отказаться от телефона, спрятав его у доктора в кабинете, и чтобы не вселять в дочку лишние подозрения, она объясняла, что в больнице строгие правила и пользоваться смартфонами там категорически воспрещается. Она отчаянно врала, чтобы не травмировать еще не окрепшую психику любимой маленькой девочки, прекрасно, при том, понимая, что когда привезет ее на квартиру к Гордеевой, то все равно придется рассказать малышке всю правду. Зато их непрерывно продолжал навещать Владислав, прибывая всегда вместе с новоиспеченной сестрой. В течении суток он провел необходимый тест ДНК и теперь совершенно не сомневался, что у него появилась еще одна дочь, подкрепляя уверенность составленным по всем правилам документом. Первый раз, когда он приехал, Диана, увидев мужчину, радостно закричала: – Дедушка! Мой самый любимый дедушка! Ее ошибка была очевидна и нисколько не удивительна, ведь, как известно, братья являлись абсолютными близнецами и ни в чем не отличались в своей одинаковой внешности. Она раскрыла объятия, желая непременно обняться с дорогим человеком, но мама тут же разрешила ее удивление. – Детка, послушай, – молвила она опечаленным голосом, – это не может быть дедушка, ведь ты же знаешь: он умер. Этот человек его родной брат, а эта красивая девушка, что стоит рядом с ним, она, получается, твоя тетя. На общем совете было решено не посвящать пока малышку во все подробности ее появления в этот мир, что все с успехом и делали. В тот день, Диана, узнав, что Владислав ей не дед, внезапно изменила к нему свое отношение, сразу же опустив свои руки и не желая оказывать ему знаки внимания. Интуитивно, своей неокрепшей детской психикой, она чувствовала от этого человека исходящую необъяснимую ей опасность и, не стесняясь, выказывала ему свое недоверие и нелюбезную пренебрежительность. Она тут же насупила свое милое личико и отвернула к стене свою голову, четко показывая, какие испытывает чувства к этому незнакомому ей мужчине. – Она привыкнет, – сказала тогда ее мать, обращаясь к родному отцу, – но несколько позже. Надо набраться терпения. Не смотря на свое абсолютно негативное отношение к запоздалому на шесть лет родителю, Диана между тем очень сдружилась с сестрой и уже не представляла себя без нее. Она словно всегда ее знала и чувствовала к ней безграничное доверие и сестринскую любовь. К отцу же, не взирая на то, что он заваливал ее фруктами и подарками, она не переставала чувствовать неприязнь и никак не желала поменять свое негативное отношение. Наконец, настал и день выписки из лечебного заведения. В этот день явился Андрей. Его такое необычное поведение объяснялось достаточно просто. Полторы недели он беспробудно пьянствовал водку, потом еще четыре дня посвятил своей выходке. Такие нагрузки его организм переносил вполне неохотно, и он сам какое-то время находился между жизнью и смертью. После случая с двумя бездомными посетителями, которых он повстречал возле мусорных контейнеров, установленных возле их дома, когда ходил в магазин приобретать горячительных «душевных» напитков, он имел неприятный разговор со своим непосредственным руководителем, где ему ясно дали понять, что он остается на службе, не из-за приобретенных им когда-то заслуг, а только благодаря светлой памяти его безвременно ушедшего из жизни родителя. Учтя пожелания «дорогого» начальства, он пил уже тихим сапом, пока его организм не «взбунтовался», и ему самому не потребовалась квалифицированная помощь медицинских специалистов. Как только его умерщвляемый огромным количеством алкоголя взбудораженный мозг смог наконец осознать, что он в итоге наделал и восстановилась способность нормально передвигаться и мыслить, он тут же помчался в больницу, чтобы попытаться вымолить себе прощение у близких его сердцу людей. Азмира встретила мужа достаточно холодно. – Зачем ты пришел? – обратилась она сухо прямо при дочери, вызвав у той неприятное удивление, – Не было две недели, а тут решил появиться? – Извините, – опустив книзу глаза, промолвил мужчина, – но я просто не мог. Согласен, что это случилось по зависящим от меня обстоятельствам, и поэтому сразу спрошу: что я должен сделать, чтобы вы меня с дочкой простили? – Папа-папа! – воскликнула, наполняя глаза слезами, Диана и бросилась к долгожданному посетителю на его сильную шею, обхватила ее своими руками, делая это совершено спокойно, не обращая внимания на уже не сильные боли в груди, – не переживай, мы тебя, конечно, прощаем! – Меня это не касается, – грубо бросила прекрасная девушка, смело глядя в глаза стоявшему рядом мужу, – ты меня предал, и быть по сему. Если я правильно помню, ты нас выгнал из дома – вот пускай так все и останется. Не переживай, мы с дочкой не пропадем. А ты, Андрюша, как был слюнтяй, так им и остался. О чем вообще можно с тобой говорить? Ты даже ту «тварь», что сбила твою, пардон, мою дочку найти не сумеешь, хотя, если быть честной, это твоя прямая обязанность, ведь ты же прославленный полицейский. – Я бы с огромнейшим удовольствием ее разыскал, – виновато опустив книзу глаза, промолвил Андрей, – но у нас нет ни малейшей зацепки, а установить в таком большом городе внедорожник с небольшим повреждением, которое уже явно исправлено – это дело практически не реальное… Мужчина в свое оправдание еще хотел привести много нелепейших доводов, но его резким тоном прервала молодая супруга: – Ты у дяди родного спроси: наверняка, он что-то знает. Не могу утверждать, что конкретно, но когда я пыталась ее задержать, он повел себя как-то странно. – Ты пыталась ее задержать? – неподдельно удивился Андрей, – И причем тогда здесь мой дядя? Ведь мне кажется это должно было происходить возле нашего дома, где и сбили Диану? – Нет, – уверенно «отрезала» прекрасная девушка, – это было совсем даже не там. Этой «мерзавке» хватило наглости припереться сюда и, по-моему, она следила за Владиславом. Так что мое личное мнение, что он в курсе, где она может быть. – Значит, если я ее разыщу, – с надеждой в голосе, продолжая держать на руках прелестнейшего ребенка, поинтересовался супруг, – то смогу заслужить ваше прощение? – Нет, – не меняя своих недоброжелательных интонаций, отвечала Азмира, – не забывай – ты нас выгнал, и это, не условие, а как я уже и сказала – твоя прямая обязанность. Здесь малышка, в полном молчании слушавшая всю эту непонравившуюся ей беседу, не понимая, что такого могло произойти между родителями, что мама, всегда такая добрая, ласковая, любящая, вдруг стала относиться к отцу, как к злейшему на свете врагу, не выдержала и спросила: – Мама, почему вы ругаетесь? Я в чем-нибудь провинилась, что ты не разрешает быть с нами моему любимому папе? – Нет, дочка, – уже более ласковым тоном ответила девушка, – просто этот человек, – здесь ее лицо перекосила презрительная гримаса, – сделал очень нехороший поступок, и мы не можем больше рядом с ним находиться. Так бывает. Не переживай: если он пожелает с тобою видеться, то пусть приходит, но жить вместе мы больше не будем. В этот момент Андрей спустил дочурку с рук на пол, и она, встав в непреклонную позу, эффектно топнула маленькой ножкой и, заложив руки в боки, сведя к переносице прекрасные бровки, капризно запричитала: – Но я не хочу! Пусть он останется с нами! Он хороший и исправится обязательно. Нет ничего такого на свете, чтобы лишать дочь его папы. – Ты многого не знаешь, Диана, – нежным голосом промолвила мама и, уже обращаясь к супругу, грозно добавила, – Все, Андрей, тебе пора уходить. Послушно, словно теленок, ведомый на бойню, Холод вышел из больничной палаты и, склонив книзу голову, поплелся на выход. Девочка кинулась было за ним, но ее перехватила за руку непреклонная мама и насильно удержала возле себя. Здесь началась такая истерика, что Азмира уже хотела вернуть «провинившегося» супруга и только огромным усилием воли удержала себя от этого шага. Не смотря на капризное поведение самого дорогого ей прекрасного человечка, она не смогла простить мужу то, что он отказал ей в поддержке в самую трудную в ее жизни минуту. Поэтому никакие мольбы ее маленькой дочки не смогли сломить закаленной во многих переделках натуры, оставив ее решение непреклонным. К самому моменту их выписки прибыл Владислав в низменном сопровождении шестнадцатилетней Дамиры. Накануне он справлял день рождения и сейчас выглядел немного «помятым». Ему исполнилось пятьдесят три года. Как и Диана, он был рожден под астрологическим созвездием «Близнецов». К посещению этого человека Азмира отнеслась много мягче и даже выказывала принятые в таких случаях знаки внимания. Помогая собираться на выписку, мужчина, как и предшествующий посетитель, завел разговор о дальнейшей судьбе дорогих его сердцу людей: – Вы, куда после больницы собираетесь отправляться? Домой? Тогда я не вижу Андрея. Он что еще не приехал? – Нет, – «передернув» красивое личико злобной ухмылкой, наполненной отвращением, отвечала с твердостью девушка, – мы поедем к одной моей знакомой подруге. Как я, вроде, уже говорила: с мужем у нас возникли серьезные разногласия, и к нему в квартиру я возвращаться не собираюсь. У меня есть работа, друзья, так что мы с дочуркой не пропадем, – здесь она перевела тон на легкую шутку, – даже и надейтесь. Мужчина, у которого «уснувшие» было чувства просыпались все больше и больше, обращаясь к Азмире и сделав просящую мину, настоятельно предложил: – А, чего вам мотаться по людям? У меня есть отдельная трехкомнатная квартира, где места хватит на всех. Я буду жить в одной комнате, Дамира в другой, а вы с девочкой в третьей. Ведь мы не чужие, и это лучше, чем скитаться по миру. Будем жить счастливо, как одна большая семья. – И для полной идиллии пригласим к нам Карину (девушка уже давно знала, как зовут супругу у Владислава) Тут на поддержку к отцу пришла его старшая дочка, которая посчитала необходимым поддержать его в этом достаточно серьезном вопросе: – Правда, давайте жить вместе. Квартира у нас большая, и тесно не будет. Там есть вся необходимая мебель, и покупать ничего не придется. – Спасибо, Дамира, – мать маленькой девочки не могла ответить в этом случае грубостью, испытывая к говорившей определенную человеческую симпатию, – но мы не хотим вас стеснять и разместимся пока у знакомых, а потом что-нибудь непременно придумаем. Правда, Диана? В конце своего монолога Азмира обратилась к дочери за поддержкой, прекрасно зная, что она находилась в ужасном расположении духа и, испытывая к родному отцу непонятную неприязнь, обязательно поддержит ее в сложившейся ситуации. Хоть прошло и семь лет, но в памяти молодой красавицы навсегда остался тот отпечаток, который этот мужчина наложил на их отношения своим презренным недостойным поступком, и она никак не хотела стать заложницей подобнейшей ситуации, поэтому и не «горела» особым желанием начинать с ним совместную жизнь. Ее расчеты оказались верны, и девочка ее полностью поддержала. – Да, мы со всем справимся сами, – гордо вскинув головку, отвечала малышка на вопрос своей мамы, но немного подумав все же добавила, – или нам папа поможет. С таким ответом спорить было бы бесполезно, и вся компания, выйдя из помещений больницы, на автотранспорте Владислава отправились на улицу Семнадцатой линии, где девушку с девочкой уже ждала оборудованная по всем правилам комната. Глава XXVI. Разговор племянника с дядей Проводив любимую женщину с дочкой до выбранного ими жилья, Холод, завезя Дамиру домой, отправился на работу, где его уже давно ждал племянник, беседуя с очаровательной секретаршей. Та, из-под офисного стола, не имевшего боковых ограждений, «сверкая» красивыми ножками, неисправимо кокетничала с привлекательным офицером полиции. Поступать таким образом с каждым она, конечно бы, не решилась, ведь ей от жизни нужно было очень многое, но в этом случае, внимательно изучив служебное удостоверение, представленное девушке на обозрение, она, узрев принадлежность к Управлению МВД и знакомую фамилию: Холод, полностью удостоверилась, что перед ней находится человек, вполне достойный ее знаков внимания. Поэтому, она и пускала в ход все свои девичьи чары, собираясь «поймать» в свои сети выгодного для брака мужчину. Однако, если вспомнить о недавних событиях, Андрея, хоть он и отдавал должное демонстрируемым ему прелестям и ангельскому голоску собеседницы, в настоящий момент заботило совершенно не это. Получив от жены определенный ориентир на поиски сбежавшей преступницы, так беспардонно подвергшей жестокой опасности жизнь его милой маленькой девочки, он теперь ожидал человека, могущего его навести на след той омерзительной девушки. То, что это была именно молодая особа, он заключил из разговора с супругой. Красотка между тем «атаковала», совсем не стесняясь, пытаясь вытянуть из посетителя, как можно больше о его личной жизни. – Андрей, скажите, пожалуйста, – непринужденно «строя» прекрасные глазки, вопрошала Екатерина, – вы ведь родственник нашего генерального управляющего? – Да, наверное, – неохотно отвечал ей погруженный в свои мысли мужчина, – так и есть, раз фамилия у нас одинаковая, хотя я в этом не перестаю сомневаться. – Но Вы на него очень похожи, – эффектно поменяв положение ног, перекинув одну на другую, продолжала пытливая секретарша, – как будто Вы его сын?