– Но, Владислав Александрович (что означало только одно – рядом находится кто-то из посторонних), приехал долгожданный подрядчик. Он намерен разговаривать по поводу продления нашего с ним сотрудничества. Он очень спешит и говорит, что если мы не откликнемся на его предложение, то у него уже есть другие не менее значимые и более выгодные объекты, и к нам он заехал постольку-поскольку, потому что работает с нами давно и только по этой причине продолжает сотрудничать, терпя, при том, большие убытки. – Катенька, скажи ему, что если через час я не приеду, то пусть поступает так, как подскажет ему его совесть. Я же сейчас никак не могу отвлекаться от свалившихся на меня неприятностей, но обещаю, что как-только их хоть чуть-чуть разгребу, сразу же выдвинусь в нашу контору. На этом разговор закончился по обоюдному согласию с секретаршей. Холод стал лихорадочно размышлять, что на этот момент для него важнее всего. Контракт с подрядчиком был конечно же очень важным, поскольку именно эта организация обеспечивала основной приток капитала в их строительную компанию. В условиях жесткой конкуренции рынка найти второго такого ответственного и обладающего всеми необходимыми техническими навыками профессионального компаньона было достаточно сложно, однако, возможно. Поэтому зацикливаться на этом вопросе предприниматель не стал. С другой стороны находилась его только-что появившаяся маленькая дочурка, которая почем-то сразу стала относиться к нему с недоверием, если не сказать больше – с пренебрежением. Заслужить расположение к себе этой малышки было для него первостепенной задачей и сбрасывать ее со счетов он, конечно, не собирался, тем более что она согласилась к нему переехать. Но и в этом случае можно было особо не волноваться, так как Азмира уверила, что они непременно потерпят, пока он будет навещать пострадавшую дочку. Хотя, мужчина уже успел убедится, что расположение и настроение его маленькой девочки меняется чаще, чем погода в осеннее утро, и такая уверенность в ее непременной привязанности была явлением очень зыбким. Третий беспокоивший его разум вопрос был напрямую связан с его халатным отношением к воспитанию дочери, что привело к наступлению тяжких последствий. Поэтому, в этом случае, и не стоило даже раздумывать и следовало сделать все от него зависящее, чтобы загладить свою бесспорную большую вину. Быстро «прокрутив» в своей голове все эти мысли, Холод уверенно вывел машину на прямое направление к детской больнице. Он прибыл туда через каких-то двадцать минут, следуя самым коротким путем от их многоквартирного дома, расположенного на «Рабочем поселке». Возле реанимационной палаты, куда поместили их дочку, уже находилась Карина, прибывшая вместе с сыном Кириллом. Все последнее время, после случая с ДТП, он находился под ее непрерывной опекой и никуда не отлучался из дома без ее, к тому, разрешения. Как нетрудно представить, после тех трагических недавних событий, в результате которых погиб человек, передвигаться по городу самостоятельно – такой привилегии парень лишился. Он, конечно же, был уже совершеннолетний и легко мог попрать указание матери, но в этом случае ему, не имеющему дохода, пришлось бы идти работать, а делать это ленивому юноше – страшно, как не хотелось. При-всем при-этом, не следует забывать, что он еще никому не сказал про тот огромный долг, что образовался у него перед главным бандитом Ивановской области. Все глядели друг на друга с нескрываемой неприязнью, прекрасно понимая, что их объединяет в эту минуту только общее горе. Вот в таком негодующем друг на друга составе и собралась эта некогда крепкая и дружная во всех отношеньях семья, когда в коридоре больницы показалась Азмира со своей маленькой дочкой. Глава XXXI. Недружелюбная беседа с Зариповым Не обращая внимания на реплику своего необычного оппонента, Андрей обозначил перед ним совсем другое направление интересовавшей его проблемы. Упершись в стол хозяина кабинета обоими кулаками, он придвинул к его физиономии свое лицо почти-что вплотную и хриплым голосом, не теряя, при этом, вежливой интонации, грозно промолвил: – Меня таланты Вашей подопечной, Мурод, совершенно не интересуют. Я частный детектив из одного провинциального городка (умышленно избегая своей связи с полиций), где Ваша подопечная совершила наезд своим большим внедорожником на маленькую шестилетнюю девочку. Если Вы мне поможете ее отыскать – обещаю, я не буду передавать Вас в руки правоохранительных органов, как ее соучастника. В противном же случае – сами должны меня прекрасно понять – я ничего не смогу для Вас сделать. Зарипов, как это принято говорить: «был стрелянный воробей», поэтому не очень-то напугался приведенных сыщиком доводов. «Осветив» свое лицо без какого-либо сочувствия наглой беззаботной усмешкой, он безропотно стал разъяснять: – Вы меня, гражданин, не пугайте. Я Вас нисколечко не боюсь. Поверьте, я пуганый. Что же касается интересующей Вас особы, то с ней я не сплю, и сказать, где ее «носит» в свободное время, которое, кстати, у нее постоянно, сказать не могу, а в принципе, лично Вам и не обязан. Так что собирайте свои ножки в ручки и проваливайте из моего кабинета, да желательно побыстрее, не то уже я вызову сотрудников правоохранительных органов, и вот тогда: не поздоровится в этом случае Вам. Как это не покажется удивительным, но продюсер со своей очевидной принадлежностью к узбекской национальности говорил совсем без акцента, словно родился в России. Его пламенная речь была совсем недвусмысленной и явно свидетельствовала, что сотрудничать, он убежденно не собирается. Холод на мгновение наполнил и без того красное лицо яростным гневом и задышал так глубоко, что являло вполне очевидным, что он едва сдерживался, чтобы не набросится на этого уверенного в своем превосходстве наглого человека. Большого труда стоило ивановскому оперуполномоченному удержаться от того, чтобы не начать немедленно избивать бессердечного оппонента. Однако, основная его цель была не та, чтобы загреметь в какое-нибудь московское полицейское отделение, а выполнить более важную миссию. Поэтому, пусть и с трудом, но он все-таки успокоился, придав своему внешнему виду некоторую неловкость и, по возможности, стал любезно прощаться: – Извините, Мурод, но я невольно погорячился. Просто у людей стало столько безучастности к чужому несчастью, что непременно вызывает у меня чувство негодования и естественной, при этом, агрессии. Вы, действительно, не виноваты в том, что одна из Ваших многочисленных подопечных, где-то там в далекой глубинке, сбила никому не знакомую девочку. Что ж здесь такого (продолжал язвить Холод)? Подумаешь на кого-то наехали: мало ли таких еще по России? Вы меня еще раз простите. Я, пожалуй, пойду. Здесь молодой мужчина, виновато покашляв, направился к выходу из этого офиса. Выйдя в коридор, он тут же направился к лифту и вызвал его на этот этаж. Ему в этот раз повезло и не пришлось проводить хлопотных манипуляций, направленных на за-бегание внутрь поднимающего устройства, нажатия там какой-нибудь кнопки, с последующим выскакиванием наружу, пока двери еще не сомкнулись. В небольшом помещении находился незнакомый ему человек, который следовал вниз. Увидев его, Андрей вдруг хлопнул себя рукою по лбу, будто бы что-то вспомнил. – Извините, я передумал, – сказал он, махнув рукой так, что становилось совсем очевидно, что тому пассажиру можно следовать дальше. Как только закрывающий механизм закончил приближать двери друг к другу, молодой человек, стараясь производить, как можно меньше шума, на цыпочках направился к двери оставленного им только-что кабинета. Из-за двери отчетливо доносился разговор продюсера со своей подопечной. – Послушай, Алина, – говорил по телефону Зарипов, – сейчас у меня был весь такой из себя детектив – сказал, что прибыл из какой-то провинции, где ты якобы сбила какую-то девочку. – Так это правда!? – воскликнул он после непродолжительной паузы, очевидно девушка разъяснила ему все те события, – Тогда, что делать, я даже не знаю. Мужик просто зверь и настроен серьезно. Тебе надо что-то непременно придумать. Дальше опять на какое-то время воцарилось молчание, явно Загорулько делилась своими дальнейшими планами, после чего послышался голос все того же мужчины: – Хорошо, я понял. Ты сейчас находишься в автосервисе, где покупаешь машину, потом отправишься к родственникам в Украину, где пересидишь, пока все не уляжется. А, как же наш бизнес? Тут уже пошла неинтересная молодому мужчине техническая часть их дальнейших деловых отношений. Он резко распахнул дверь кабинета и без приглашения ввалился внутрь помещения. Заперев дверь на небольшой кругленький вертушек, он убедился, что она закрылась надежно, после чего направился прямо к сидевшему напротив неприятному ему человеку. Лицо того наполнилось не наигранным ужасом, и он только испуганно «брякнул»: «Он вернулся», и тут же отключился от сотовой связи. Продолжая оставаться в состоянии полной для него неожиданности, Зарипов все же сообразил, что необходимо вызвать полицию и стал набирать ее на своем телефоне. Однако, пустить в эфир вызов он все-таки не успел. Молодой человек энергичным уверенным шагом преодолел те четыре метра, что отделяли его от стола и беззастенчивым движением выбил мобильник из руки подленького продюсера. Наклонившись за аппаратиком, Андрей убедился, что вызов, направленный полицейским, не последовал по своему назначению. – Значит, ты любитель поразговаривать, – сделал Холод свое заключение, бросая мобильник на пол и разбивая ногой, – ну, что же, сейчас тебе непременно послужит твоя же привычка. Ведь от того, как пройдет наше общение, будет зависеть останешься ты на свободе, либо же нет. Кстати, на твой телефон я наступил совершенно случайно, и, думаю, в любом суде мне поверят, после того, как там станет известно, что ты являешься соучастником наезда на маленькую шестилетнюю девочку. Ты спросишь меня: каким интересно образом? Так я тебе непременно отвечу: по нашим российским законам тот, кто покрывает преступника является его прямым соучастников. Опытный полицейский прекрасно знал, что вводит этим выводом невольного собеседника в огромное заблуждения, ведь уголовная ответственность наступала только за укрытие особо-тяжкого преступления, но в плане борьбы с преступностью такие методы вполне допускались. – Ты ничего не докажешь, – злобно усмехнулся наглой улыбкой мужчина, – мало ли что я кому говорил, слова ни к чему не привяжешь. – В этом ты прав, – согласился оперативник, тут же поднимая со стола предмет, внешне напоминающий небольшую точилку, – ты, наверное, знаешь: что это такое? Правильно, – не дожидаясь ответа, объяснял он несговорчивому оппоненту, – это миниатюрная видеокамера, которая записала весь твой разговор с твоей «дорогой» красивой «подельницей». Холод не зря напрягался, пытаясь отвлечь внимание импресарио украинской певички по фамилии: Загорулько, и приближал к нему вплотную лицо во время своего первого ознакомительного посещения. Именно тогда он и подложил незаметно камеру прямо за монитором компьютера таким образом, чтобы она обязательно снимала хозяина кабинета. Передача осуществлялась посредством производственной спецификации беспроводных персональных сетей, или по-простому: «Блютус», и все записывалось на миниатюрном устройстве, захваченном им на работе. – Теперь ты понимаешь, – продолжал моральную давку профессиональный оперативник, – что отпираться у тебя не получится. Сыщик достал из кармана небольшое принимающее устройство, остановил запись и показал Зарипову файл, где четко прослеживался его разговор с его подопечной, из которого явственно следовало, что он ее покрывает. – Что тебе надо? – несколько растерянным голосом спросил недавний наглец. – А вот это уже деловой разговор, – произнес удовлетворенный Андрей, радуясь, что так легко удалось склонить этого чванливого московского сноба с откровенной беседе, – мне нужно знать в каком автосалоне она намерена приобретать себе новый автомобиль? И, по возможности, место, где она проживает? Если мы сможем договориться в этих вопросах, то я уйду совершенно спокойно и не доставлю тебе никаких неприятностей. Достаточно ли ясно я сейчас выражаюсь? – Куда уж яснее, – вздохнул озадаченный таким оборотом событий самоуверенный представитель российского шоу-бизнеса, – автосалон, где она приобретает машину, мне в точности неизвестен, хотя я возьмусь предложить, что это ближайший отсюда. – А, давай-ка, мы немного закрепим эту уверенность, – злобно «выдавил» из себя полицейский, одновременно хватая рассказчика за указательный палец правой руки и начиная гнуть его в обратную сторону. Холод стоял у стола, как раз, напротив пронырливого предпринимателя, поэтому ему не составило труда произвести это нехитрое действие. Указательным и средним пальцами другой руки он ухватил напротив-сидящего за нос и стал энергично сдавливать хрящик, не забывая покручивать. Раздался характерный хруст, подтверждая привычность подобного действия. Зарипов, корчась от боли и словно уж извиваясь на стуле, обливался слезами, пытаясь вырваться от беспощадного посетителя, но оба захвата были достаточно крепкими и только причиняли ему больше страданий. Во время, этой небольшой экзекуции Андрей пытался донести до сознания собеседника необходимость сделать правильный выбор своего дальнейшего поведения: – Я очень надеюсь, Мурод, что ты окажешься человеком неглупым и до твоего неразумного сознанья в конечном итоге дойдет, что я приехал в такую даль совсем не для шуток, и если ты хочешь быть подвергнутым пыткам, что ж, желание клиента – это закон. Поверь, времени у меня достаточно много, и я собираюсь вытянуть из тебя все, что возможно, и не собираюсь каждый раз к тебе бегать уточнять направление. А теперь, еще раз: в каком автосалоне находится твоя подопечная? – В ближайшем, – дрожащим голосом запричитал уже куда более сговорчивый собеседник, испытывающий в тот момент нестерпимые боли, – это абсолютная правда. Она покупала там и первый свой автотранспорт и сейчас намерена приобрести нечто подобное. Вот здесь-то, как раз, тебе необходимо спешить, ведь стоит немного замешкаться, и она «двинет» прямым ходом на Украину. Отпусти меня наконец, я сказал все, что теперь знаю. Домой она не поедет, но если тебе так это нужно, то я обязательно скажу, где наша дамочка квартирует. По всему его виду было достаточно очевидно, что продюсер созрел для откровенного разговора, так как, подвергаясь подобным, пусть и не изощренным, но все же мучениям, неподготовленный человек вряд ли долго сможет утаивать истину. – Пиши адреса, – грозно произнес полицейский, отпуская захваты и предоставляя оппоненту возможность спокойно записать на бумаге необходимые координаты, – и запомни, если ты меня решишь в очередной раз обмануть или натравить на меня полицейских, то я, не считаясь со своим драгоценным временем, обязательно тебя навещу, отрежу лживый язык и, как бы не сказал «Мафиози» из того знаменитого фильма: «заставлю сожрать на моих же глазах». Это понятно? – Да-да, – закивал продюсер своей головой так энергично, что становилось непонятно, как она от таких резких движений не отвалилась и продолжает оставаться на месте. В этот момент в двери кабинета дернулась ручка, как будто кто-то пытался войти. Определив, что дверь заперта, с той стороны недовольно фыркнули девичьим голосом и после небольшого раздумья раздался ненастойчивый стук. Хозяин офиса открыл было рот, чтобы воскликнуть, но оперативник одарил его таким взглядом, что надолго отпугнул у него охоту к неоговоренным с ним заранее непродуманным действиям. – Не забудь, я могу вернуться, – сказал Холод, прищелкнув пальцами по оттянутой на носу Зарипова сияющей «сливке», после чего уверенным шагом направился к двери. Андрею непременно хотелось узнать, кто находился за этой преградой, ведь этим человеком вполне могла оказаться интересующая его особа, ради которой, собственно, он и приехал в Москву. Следуя тому, что ему удалось узнать и услышать, надежды на такое удачное стечение обстоятельств было, конечно же мало, но – «чем черт не шутит». Приблизившись к двери, настойчивый посетитель еще раз оглянулся назад, чтобы убедиться, что его новый знакомый не собирается делать глупостей и, удостоверившись, что он, как загнанный в угол хорек, вжался в свое удобное кресло и трепещет от страха, повернул ручку запора. Перед ним возникла незнакомая симпатичная девушка, едва ли достигшая двадцатилетнего возраста. Как и все представительницы шоу-бизнеса она была одета вульгарно, и смотрелась довольно эффектно. Увидев незнакомого ей человека, она несколько стушевалась, но все же спросила: – Я к господину Зарипову. Он на месте? – Да, – отвечал полицейский, улыбаясь с непревзойденной любезностью, – но не думаю, что он сейчас сможет кого-то принять. – Почему? – расстроенным голосом удивилась молодая особа, – Ведь он сам назначил мне эту встречу. – У него появилось очень интересное предложение, – усмехнулся оперативник, все также продолжая проявлять дружелюбность, – и он взялся его непременно обдумать. Так что, если у Вас что-то важное, то лучше навестите его немного попозже, если же ничего серьезного, то можете попытаться решить это сейчас. – Я все же попробую, – уверенным тоном сказала девица и шагнула внутрь кабинета. Холод, понимая, что произвел на Зарипова неизгладимое впечатление, но все-таки не зная, как он поведет себя в создавшейся ситуации, поспешил побыстрее убраться из этого здания и оказаться от него на достаточном расстоянии, на тот случай, если вдруг продюсеру взгрустнется обратиться в полицию. О том, что он наведет на автосалон, где его дорогая «Надина» выбирала себе автотранспорт, вероятность была минимальная, ведь, в таком случае, он непременно лишился бы и приносящей ему прибыль певички, но она все же имелась, так как было неизвестно, как далеко зашкалят амбиции этого человека, когда он отойдет от боли и внезапности нападения. Поэтому действовать необходимо было, как можно быстрее. Глава XXXII. Встреча в больнице Уверенной непринужденной походкой Азмира, ведя за руку дочку, приближалась к столпившимся возле реанимационной палаты ближайшим родственникам находившейся в бессознательном состоянии пострадавшей в ночном происшествии шестнадцатилетней Дамиры. Хоть они и беседовали приглушенными голосами, но до сострадательной девушки отчетливо донеслось, как Кирилл, завидев ее, с очевидным презрением произнес: – А это еще, кто такая? Неужели, отец, твоя новая пассия? Интересно, что ей здесь надо? Недружелюбным взглядом он окинул подходившую к ним молодую девицу, одетую очень скромно: в излюбленную клетчатую рубашку, простые синие джинсы и такого же точно цвета кроссовки. – А этой еще, что здесь надо? – неподдельно удивилась высокомерная женщина, – Зачем она сюда приближается? Азмире приходилось выслушивать и не такое, поэтому она к речам обоих напыщенных кичливых людей отнеслась равнодушно и, словно их не было, приблизилась к самому старшему из семейства и сочувственным голосом печально спросила: – Владик, а как там наша дорогая сестренка? Ей уже лучше? Диана, в этот момент, увидев не полюбившегося ей дядьку, спряталась за свою маму и, будто затравленный охотой зверек, поглядывала исподлобья на всех этих людей. – Вы видели где-нибудь такую же наглость и невоспитанность? – запричитала Карина, опешившая от такого беспардонного поведения красивой особы, – Мало того, что разбила нашу семью, она еще и ведет себя так, словно бы совсем ничего не случилось. Давай, убирайся отсюда: тебе здесь не место. Надменная женщина окинула соперницу таким «обжигающим» взглядом, что в любом другом непременно прожгла бы дыру, но только не в этой молодой отчаянной девушке. Та смерила противницу мало-чем отличавшимся взглядом и наполненным достоинства тоном, выпрямив горделиво спину, с пренебреженьем промолвила: – Ты что, купила эту больницу? Или может считаешь себя здесь хозяйкой? Так я тебя непременно в этом разочарую. Учреждение это государственное и находится в нем могут все: даже такие, как я. Мы пришли навестить нашу больную сестренку и никто нам не запретит этого делать: даже такая, как ты. Только Дамира может сказать: нуждается она в нашем присутствии, либо же нет. Говоря эти, казалось бы, простые слова, Азмира тем не менее пыталась досадить этой спесивой надменной женщине, которая, в свое время, стала причиной ее неудавшейся личной жизни. Ведь что бы там не говорили, но если бы тогда в далеком 2012 году, она не поставила мужу жестоких условий, то возможно у них бы тогда создалась довольно счастливая семейная жизнь, где каждый был бы близок по крови. Так уж сложилось, что люди в этом мире пекутся о своем исключительном счастье, и бывшая проститутка не являлась этому исключением. Теперь, находясь в ее непосредственной близости, девушка не упускала возможности, чтобы побольнее уколоть эту напыщенную важностью даму. Не смотря на то, что душа ее этому активно противилась, где-то в далеких глубинах возбужденного мозга она все-таки ликовала, что может теперь воздать сопернице по заслугам. Из всех собравшихся, ее мысли разделял только любимый мужчина, у остальных же сложилась точно такая же неприязнь, но только по отношению к ней. Карина, пораженная такой сверхъестественной наглостью, тяжело дышала, не в силах молвить ни слова. Владислав беззастенчиво улыбался, выдавая определенную радость от того, как его дорогая возлюбленная ловко осадила не знавшую еще подобного к ней отношенья супруга. Только Кирилл, чтобы хоть как-то поддержать свою маму, обратился к выступавшей с обличительной речью: – Ты, вообще, кто такая, что позволяешь вести себя таким образом? Приперлась сюда, действительно, без чьего-либо приглашения, и ведет себя так, будто является владычицей мира? Ты сама-то давно из грязной «помойки» выбралась, чтобы так сейчас говорить? Здесь уже, расширять от возмущенья глаза, настала очередь красивейшей девушки, которая в своем гневе становилась только прекрасней. Диана, в этом момент почувствовав, как воздух вокруг нее наполняется негативной энергией, стала настойчиво всхлипывать, готовая вот-вот разрыдаться. Видя такое положение дел, на защиту более слабых и одновременно дорогих сердцу людей в этой критической ситуации выступил пятидесятитрехлетних умудренный годами мужчина. – Ну-ка, хватит устраивать здесь представление, – сказал он грозным тоном, не терпящим возражений, – На нас уже люди стали оглядываться. Не забывайте, что мы здесь находимся ради нашей пострадавшей дорогой каждому сердцу девушки. Хоть в этом месте забудьте про ваши обиды, оставив их выяснение на более удобное время. – Вот значит, кто у нас самый умный, – не унималась высокомерная женщина, получившая благодатную почву для своих излияний, – а все думала: кто же все-таки наконец нас остановит и призовет всех к порядку? Это оказывается мой «дорогой» муженек, который до такой степени целомудренный и безгрешный, что за всю свою жизнь не пропустил мимо ни одной привлекательной «юбки».