Кладу руки на живот и поднимаю голову упираясь в свое отражение. Глаза потухшие, скулы заострились, под глазами слегка просвечивают синяки. До чего я себя довела, за эти последние месяцы? Еще и Назар под следствием. Вдох… выдох... Мне нельзя волноваться сейчас, я в ответе не только за себя. Малыш все чувствует. А еще я сбежала из-за стола, чтобы спрятаться здесь хоть на какое-то время. Мне плохо, настолько, что я боюсь не выдержать и прямо там разрыдаться на глазах у Сашки. Я вздрагиваю от хлопка открываемой двери. На пороге стоит Сашка и внимательно на меня смотрит. Его взгляд упирается в мой живот, и я скидываю руки. Черт, эта привычка может выдать меня с головой. Его рубашка все также помята, он даже не поднялся наверх, чтобы передохнуть после долгого перелета. Я чувствую, что ему натерпелось провести время со мной. Волосы взъерошены, под глазами так же, как и у меня, залегли тени. Я вижу в его глазах то, что запрещаю себе читать. Стараюсь вести себя с ним так, как будто ничего не поменялось, и в то же время понимаю, как это неправильно. Я успеваю заметить, как его эмоции меняются, проскальзывает еле уловимая боль и затем сменяется отчужденностью. Чувство вины душит, заставляя взять на себя ту ответственность, которую я пыталась подавить своими страхами. Я виновата в том, что он несчастлив. Я сделала его таким. Я буквально заполучила его и обрекла на эти страдания. - Неужели переживаешь за него? – Во взгляде проскальзывает ярость. - Саш … я... - Ничего не говори, я все уже без слов понял, – за яростью его слов проскальзывает боль, - все ложь, Тина. Все твои записи в дневнике, все ложь. Для чего ты его писала? Я думал, что ты любишь меня, как идиот мечтал о счастливой семье, но видимо для меня слово семья, под запретом. Я видимо не заслужил. Думал, что ты особенная, не похожа на других и я наконец то обрел счастье. Глупец, только заново убедился в том, что искренности нет. Все вы одинаковые. - Саш, пожалуйста, дай мне объяснить, – голос звучит надрывно. Слезы текут из глаз. Я его сломала … Убила одним махом всю веру на счастливый брак. Он и так никому не доверял, близко не подпускал к себе, а я взяла и все убила. Сашка, милый Сашка, что я сделала с тобой? Мне нужно все исправить. Но как? Я не понимаю... - А я не послушал твою подругу, Машу. Идиот, думал она, как всегда, лжет. Она же даже на нашей свадьбе мне запись включала, показывала то, что я ничего не значу для тебя то, что ты поспорила с ней на твою машину. А потом еще второй раз рассказала, что ты с этим Назаром время проводишь, – он сдавленно смеется, а я невидяще смотрю на него. - Маша к тебе приходила? - А ты не знала? Да, выловила меня в туалете и все поведала. Я ее презирал, ненавидел, молил что бы она замолчала. Вот только она оказалась правдивей тебя. Ты в своей лжи закопалась. Делаю три шага вперед и пытаюсь ухватиться руками за его плечи. Он одним резким движением скидывает их. - Саш, пожалуйста, дай мне сказать. Он больно берет меня за шею и тянет на себя. Наши глаза в миллиметре друг от друга: его полыхающие яростью и мои принимающие эту вспышку. Горло сдавило, его пальцы впечатались в кожу. Сашка причиняет мне боль, но я лишь всхлипываю и замираю в его руках как мышка перед удавом. Челюсти крепко сжаты, мышцы напряжены, он дышит часто, нависая надо мною. - Где к черту твоя любовь? Ну же, соври что любишь, – слова тихие, но по спине ползет холодок. - Саш, отпусти, я тебя люблю, правда, просто не такой любовью как мне бы хотелось, -запыхавшись тараторю я. Главное успеть все сказать, чтобы хоть немного уменьшить его боль. - Я правда тебя любила, мечтала о тебе всегда. Ты не замечал, не видел во мне девушку. Я с ума сходила по тебе. - Дышу через раз, - Он, он все испортил. Я когда встретила его, вообще не придала этому значения. Думала обычный выскочка, мажор. Таких толпы по земле ходит. Он не такой, он другой, я просто сама не поняла в какой момент все поменялось. Я правда не хотела обманывать тебя, а сейчас я жду ребенка … от него… Наблюдаю как он дергается, как от удара и с какой-то брезгливостью скидывает свою руку с меня. Я делаю вдох и умоляюще смотрю на его. - Я ему не нужна, про ребенка он тоже не знает. - Он обидел тебя? - Голос груб, глаза мимолетом проходятся по моей фигуре и задерживаются на животе. -Нет … — Это хорошо, иначе ему бы никакая решетка не помогла, задушил бы голыми руками. - Саш, я прошу тебя не делай ничего. Я сегодня же соберу свои вещи и уеду. Несколько бесконечно долгих минут он смотрит на меня, а потом кивает и развернувшись уходит. Сейчас я знаю, что это навсегда. «Привет дорогой Джонни. Я потеряла его... Пусть пожалуйста, он будет счастлив, пусть у него будет все хорошо. Он же заслужил это? Не дай ему, пожалуйста замкнуться в себе. Не делай из него зверя, не доверяющего никому. У него есть сердце, оно большое, я точно знаю. Он будет делать вид что его нет, так он защищается от боли. Прощай Джонни, теперь навсегда.» Как молитву шепчу я про себя, посылая свои желания во вселенную. Я верю, что у него все сложится, он больше всего заслуживает любви. Моих сбережений хватило на то, чтобы снять квартиру. Не в самом фешенебельном районе, но и не самый худший вариант. Зоя перестала со мной общаться, что и требовалось доказать. Сашка в тот вечер уехал, и я вынуждена была ей все рассказать. Я знаю, что она меня любит, но предательство по отношению к ее брату, подвело черту. Она закрылась и лишь холодно смотрела на меня. Движения скованные, ответы на вопросы односложные. А потом она просто попросила меня уйти. Ее я тоже отпустила… Квартиру оплатила на три месяца вперед, но как быть дальше, я не знала. С Машей отношения я прервала сама, даже не потрудившись ей объяснить, в чем дело. Она все сама должна понимать и после ее выходки, я больше ей не доверяю. Подруг у меня нет, семья меня больше не примет. Мать звонит не по разу, каждый день, но я не могу взять трубку. Отправляю ей смс со словами: «у меня все хорошо» и на этом все наше общение заканчивается. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я кутаюсь в пальто и смотрю на хмурый город и сменяющуюся картинку из окна автомобиля. Наверное, я повзрослела и очень много осознала за последние дни, раз еду туда, где меня совершенно не ждут. Я выбила встречу с Назаром. Даже сама не верю, что решилась на столь отчаянный шаг. Я обязана ему все рассказать, пока не стало поздно. Он имеет право знать, что у него будет малыш. Это решение полностью обдуманное и осознанное. Платье, кажется, чересчур тесным и нелепым, когда я выхожу из машины и ступаю на промерзший асфальт. Все-таки не подумала о том, что можно было одеться удобнее. Я же все-таки девочка и в глубине души, я просто хочу быть красивой, для него. Знаю, что не к месту и обстоятельства не те, но нашу встречу я вынашивала целую неделю. У Назара послезавтра суд и я верю, что его оправдают. Другой расклад, я просто не желаю воспринимать. Скрип тяжелой двери заставляет вжать голову в плечи. Я ужасно нервничаю и в то же время до безумия хочу его увидеть. - Стой тут, его сейчас приведут, – вонзается мне в ушную раковину. Мое «спасибо» звучит как гортанный хрип. Черт, мне нужно успокоиться, так и до ишемии недалеко. Поднимаю голову и осматриваю серые стены. Здесь пахнет страхом, отчаяньем и болью и я неосознанно дергаю плечами, стараясь сбросить картинку того, как Назар, каждый день, вынужден находится тут. А потом я слышу шаги и впиваюсь ногтями в ладони так, что еще немного и начнет кровоточить… 36 Назар Прижимаюсь лбом к холодной стене и пытаюсь отдышаться. Капли пота стекают по спине, мышцы горят от напряжения. Так как единственное занятие в этой камере, это спорт, то я стараюсь выжать из себя все по максимуму. Сто отжиманий по три подхода, все лишь для того, чтобы выкинуть ее из своей головы. Хочется закурить, но это непозволительная для меня роскошь. Я сам себя на это обрек и нет смысла сейчас жалеть себя за это. Эта тренировка, бой с самим собой, игра на выживание. Хочу быть сильнее и только так, я смогу воздвигнуть в груди защитные барьеры и научиться жить заново. «- Мой муж не оставит это так.» «- Я же тебе сказала, чтобы ты и на метр ко мне не приближался, – кряхтит она, облизывая губы, – я люблю другого. Пойми, тебе желаю лишь счастья.» - Эти воспоминания не дают мне покоя. «- Не делай, Назар, не прикасайся, пожалуйста, Назар. Не трогай меня, – она всхлипывает, и закусывает губу до боли.» Ее голос въелся в мою голову. Она же говорила, предупреждала, кричала. А я как будто оглох. «Не прикасайся, Назар» А я не смог не прикоснуться, просто, не смог по-другому … Грохот у двери заставил меня оглянуться на вошедшего в форме человека. Ощетинился как собака и с яростью смотрю на него. Они заперли меня одного, боясь за свои шкуры. Правильно и делают, мне терять нечего… Хочу саморучно упечь себя здесь, что бы больше не чувствовать… - Эй бешенный, на выход, – кричит мне охранник. Боится меня тварь. Они здесь нелюди, звери, готовые забить до беспамятства. Отхожу от стены и смотрю на страх в его глазах при моем приближение. Он нащупывает рукой кобуру и затихает. - К стене и руки назад, живо! Отведу тебя на встречу, только без сюрпризов, иначе позову подмогу, тебе же хуже будет. Я лишь накидываю рубаху и иду к выходу. Черт с ним, мать ждет и мне лучше поскорее ее увидеть, иначе она будет переживать и волноваться. Вытягиваю руки вперед и смотрю как он защелкивает наручники. - Так-то лучше. Симпатичная краля к тебе пришла, я бы тоже не прочь с такой поразвлечься. Он толкает меня вперед, но мои ноги врастают в бетонное покрытие. Пот выступает на лбу и сердце заходит в учащенном ритме. -Кто? - Краля симпатичная такая, Тина, кажется, она назвалась. Иди давай живо. - Назад меня отведи в камеру, - мой голос хрипит. - Что? - Назад б.. дь веди, я отказываюсь от свидания…