Ничего не выходит … - Молодец, достойный бой, - подходя ко мне, произноси организатор, Марик - Тобой кое кто заинтересовался, начальник просил проводить тебя в кабинет. Марик — это единственный человек, который заслуживает моего уважения. Он тот, с кем я просто могу поговорить. - Кто заинтересовался? - Амир Пратосович, организатор боев. Я не знаю, что там он хочет тебе предложить, но не ведись сразу и обдумай всё хорошенько. - Спасибо дружище, как ни будь сам разберусь, – хлопаю ему рукой по плечу и берусь за ручку двери пытаясь попасть в кабинет начальника. Марик перехватывает мою руку, и я в резко оборачиваюсь. - Погоди не спеши. Тебе снова письмо пришло, и я его вскрыл. - Что ты сделал? - Тихо произношу я. - Я его вскрыл потому что, это правильно, – он шарит по карману брюк и вытаскивает оттуда смятую бумажку, – думаю тебе стоит это прочесть. Ощущаю сладковатый запах ржавчины вперемешку с сыростью и не знаю злиться мне или нет. Марик не должен был вскрывать его, это попросту не его дело. Беру в руки листок и запихиваю в свой карман. Поднимаю голову и смотрю на Марика. Не боится, глаза не отводит, чувствует, что я не сделаю ему ничего. Вот только не ожидает, что я со всей дури одним рывком впечатаю его в ближайшую стену. - Я не разрешал его вскрывать, – шепчу угрожающе в его ухо. Он не дергается. Выдавливает из себя улыбку и смело смотрит в мои глаза. - По-другому ты бы не решился прочесть его. Думаешь я ничего не вижу? Складируешь их и хранишь для какого-то особого случая не понимая, что он уже настал. Бешенный, неукротимый Назар испытывает страх сжимая какой то ср...ый конверт. Ты что действительно думаешь, что я ничего не замечаю? Раньше я думал, что меня вообще ничем пронять невозможно. Сейчас же осознал, что это не так. Я злился на Марика и мечтал разукрасить его наглую физиономию. Поднимаю руку и впечатываю кулак в стену в миллиметре от его лица. Он не дергается, стоит как вкопанный, с этой наглой ухмылкой на своей долбанной физиономии. Понимает, что я уважаю его, он единственный, кто не дал мне здесь загнуться. Охрана подрывается к нам, но близко не подходит. -Все хорошо, - Марик подаёт им знак отойти на расстояние. Отрываю рывком дверь и буквально влетаю в кабинет начальника. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Что за шум, Назар? Я могу и ужесточить твое здесь нахождение. Будешь буянить, запру в карцере. - Если вы меня там запрете, не получите своих денежек. Я просто откажусь от следующего боя Смотрю на него и замечаю боковым зрением какое-то движение. - Знакомься, это Олег Петрович, твой спаситель, -произносит он и я в упор смотрю на тощую фигуру мужичка, в деловом костюме. Он играет чокером, прокручивает его сквозь свои тощие пальцы. Рассматривает меня как диковинную зверюшку. - Может покрутиться, – едко выдыхаю я. - Борзый, мне это определенно нравится, - произносит он, поджимая свои губы. - Олег Петрович дарует тебе свободу за хорошее поведение. Выйдешь раньше, при одном условии. Хочешь выслушать каком? - Нет мне не интересно. - Назар,- доносится мне в след, когда я выхожу из помещения громко хлопнув дверью. - Веди в камеру, – произношу охраннику. Скомканный листок, шуршит в кармане при каждом моем движении. Захожу в свое логово и слышу звук запираемых замков. Охранник удаляется, а я достаю из кармана письмо и хочу его выбросить в заветную коробку. В последний момент кидаю свой взгляд на бумагу и сжимаю руки в кулаки. А дальше уже ничего не понимаю, я судорожно начинаю читать. Буквы расплываются перед глазами, туман в голове... 38 Тина Она стала для меня всем… Алиса, девочка с глазами Назара. Мое успокоение души, моя спасительная надежда. Стоило мне на нее взглянуть, как жизнь засияла новыми красками. Стало так очевидно, что в этом милом чуде и есть весь смысл моего существования. Я хотела, чтобы он знал, но так и не смогла ничего ему сказать, просто не успела. На следующий день я, не задумываясь вызвала такси и поехала к его отцу в больницу. Знала, что он был очень плох и не смогла поступить по-другому. У кровати старшего Обухова замерла жена, крепко сжимая его руку. Она плакала, а он просто лежал и смотрел в потолок. В тот момент я поняла, что это было самое правильное решение: приехать сюда и сообщить им то, что они станут бабушкой и дедушкой. А потом мы плакали вместе. Я навзрыд, они от счастья. Я даже не знаю, как так получилось, но в тот день я совершила чудо. Отец Назара пошел на поправку. Через месяц его уже выписали из больницы, и я была несказанно этому рада. Я запретила им говорить обо всем Назару, так как считала, что он должен все узнать от меня. Вопрос с местом жительства отпал сам собой, его мать просто не позволила мне жить одной и поставила условие: либо я переезжаю к ним, либо она все ему сама расскажет. Я была счастлива, всю беременность они оберегали меня, заботились, буквально пылинки сдували. А потом появилась она, маленькое чудо с его глазами. Именно тогда я начала писать длинные письма, про каждый Алисин шаг. Я хотела, чтобы он знал, первое слово, первый шаг, рост, вес, мне было все важно. Только обратных писем я так и не дождалась. Первое время было мучительно больно, я даже порывалась бросить писать, но затем снова брала в руки бумагу и ручку, стараясь не упустить ничего. «Я не знаю читаешь ли ты мои письма Назар, но скорее всего это последнее письмо, отправленное мною. Алиса тебя ждет. Я каждый день показываю ей твои фотографии. Она тычет своим пальчиком тебе в лицо и повторяет: папа. А еще у нее оказывается улыбка твоя, я думала только глаза, но, когда прорезались зубки поняла, что это не так. Сегодня они с бабушкой и дедом ходили на аттракционы, она с таким восторгом лепетала, что ей так все понравилось. Я хочу, чтобы ты поскорее ее увидел. Почему ты молчишь? Я не знаю, что думать. Назар я, наверное, не смогу тебе признаться при встрече, как сильно я скучаю по тебе. Возвращайся пожалуйста скорее…» Это действительно было последнее письмо. Я решила, что хватит издеваться над собою. Каждый день проверять почтовый ящик и лелеять надежду, что все будет хорошо. Я действительно устала. Надев на себя деловой костюм и подхватив сумку, я выхожу из своей комнаты и спускаюсь вниз. Альберт Львович читает газету и пьет свой утренний кофе. При стуке моих каблуков он поднимает голову и улыбается мне. - Доброе утро Тина, ты на работу? - Доброе, да вчера допоздна засиделась с отчетами, поэтому сегодня проспала. Алиса уже в садике? - Да, бабушка отвела рано утром. Она порывалась к тебе, но мы решили дать тебе отоспаться. - Я, наверное, поеду, отец ждет, у него на завтра конференция назначена мне нужно кое какие отчеты доделать. - И завтракать не будешь? - Нет, спасибо, перекушу в кафе. Ах да, Алису сама сегодня заберу из сада, можете не волноваться. - Тина? - Да, – не знаю почему, но от его взгляда все внутренности напрягаются. - Есть еще одна новость, но… - Никаких но, Альберт Львович, выкладывайте все как есть. Он вздыхает, проводит своей худой ладонью по краю стола. - Что такое? Что-то случилось? Ну говорите уже. - Назар, он вчера вечером звонил. В общем выходит он, мы сегодня вечером к нему выезжаем… Я пытаюсь вздохнуть, но вместо этого беспорядочно ловлю губами воздух. Все тело как будто одеревенело в один момент. Радость, страх и какое-то слишком будоражащее чувство облегчения, все перемешалось. -Я поеду с вами, - произношу дрожащими губами и развернувшись резко ухожу. Не хочу, чтобы он заметил в моих глазах, чувство беспомощности и страха. Я чертовски боюсь того, как он поведет меня со мной. Он мне ничего не обещал, за все эти годы, даже строчки не написал. Я вообще не понимала, как он отреагировал на новость о дочке. Может он вообще эти письма выкидывал и даже не предполагает о ее существовании. Я чувствую себя оглушенной, моргаю несколько раз и открыв дверцу, сажусь в машину. Он возвращается домой, даже не предполагая, что я заняла его комнату. Как он отреагирует на то, что мы живем здесь? Может быть решит, что нам в его доме не место. Съехать так быстро я не смогу. Есть еще вариант перебраться к моим родителям. С папой и мамой я помирилась, когда Алисе стукнул месяц. Они просто приехали к Обуховым повидаться с внучкой. С тех пор они каждые выходные у нас и это своего рода уже традиция, собираться вместе. А еще я работаю в фирме отца и каждый день ему доказываю, что я чего-то стою. Он сначала скептически относился к моей работе, а затем начал уважать. Завожу двигатель и выезжаю с парковки. В своих беспорядочных мыслях, я даже не осознаю, как подъезжаю к большому зданию с вывеской: «Холдинг- Х» и глушу машину. Отец при моем появлении, хмуро меня осматривает и кивает головой на свой кабинет. - Зайди, нужно поговорить. Еще только утро, а я уже выжата как лимон. Захожу в его кабинет и прикрываю за собой дверь.