Пиная воздух ногами и крича самые красноречивые ругательства, которые знаю, глотая при этом слёзы, я наблюдала, как ириата удаляется от поместья. У того самого переулка, где я в последний раз видела Рона и мальчишку, девушка всё–таки остановилась, а я замерла на месте. ― Ну, наконец–то заметила, ― прикусив в кровь губу, выдохнула я. ― Я здесь, Лира! Я не могу выйти! ― ещё раз прокричала, будто теперь, когда она поняла, что рядом меня нет, может меня услышать. Но Лира лишь покрутила головой и вновь сорвалась с места, исчезая в проклятой неизвестности, что и Рон. ― Что б тебя… чтоб… чтоб! ― изо всех сил проорала, уже не сдерживая слёз, когда попытка перелезть через забор не увенчалась успехом ― меня просто не пускало что–то за пределы ограждения. Люди, которые мне небезразличны, сейчас невесть где, возможно, в опасности, а я какого–то пепла заперта в этом треклятом месте и ничего не могу сделать. ― Куда ты меня затащил, Орм? ― задала сама себе вопрос, в пятый раз оббегая, как оказалось, немаленькую территорию поместья, ища лазейку или хотя бы маленькую брешь в этом странном барьере. Слёзы уже давно высохли и теперь меня интересовало: почему только я? Все, кто здесь со мной был, беспрепятственно покинули территорию, что же со мной не так? Время шло, а выхода не находилось. Выбившись из сил, я просто шлёпнулась на небольшую скамейку, стоящую неподалёку от входа в дом и, сидя на которой, хорошо было видно теперь ненавистную мне калитку и всё, что за ней происходило. Люди, как ни в чём не бывало, поглощённые в свои дела и мысли, проходят мимо, не обращая внимания на этот дом и, конечно, на меня, словно нас не существует. В голове промелькнула мысль: а если я больше не смогу отсюда выйти, вдруг никто, включая Орма, не вернётся, и я просто сгину здесь, забытая всеми. Глупая мысль, но казавшаяся мне сейчас очень даже реальной. Ведь Рон и Лира так и не вернулись, хотя прошло уже немало времени, что теперь беспокоило до трясучки в конечностях. Зная Рона, увидев, что меня нет с Лирой, он бы сразу ринулся на мои поиски и первым делом вернулся бы сюда. Значит, либо с ними что–то случилось, либо Лира не догнала его. Тогда, вероятно, в беду могла попасть ириата. Держаться, вновь не впадая в истеричную панику, становится всё сложнее. Неизвестность начала давить всё сильнее. Не успокаивает даже Марго, которая теперь постоянно трётся у моей шеи, даря приятное тепло и желание позабыть обо всём на свете. Изначально, когда ящерка проделала этот трюк впервые, после того, как я, не жалея горла, прокляла здесь каждый камень, мне это даже понравилось. Внезапно нахлынувшее умиротворение позволило, откинув все страхи, придумать пару способов, как выбраться из этого места. К сожалению, опыт просмотренных когда–то фильмов о побегах не принёс никаких результатов: подкоп под забором, а затем проверка, можно ли эту невидимую преграду обойти по воздуху с помощью чуть позабытых, детских навыков лазанья по деревьям, наградили меня лишь грязью под ногтями и довольно глубокой царапиной на щеке. Теперь же новая волна успокоительного от Марго больше раздражала, чем помогала. Сейчас мне хотелось действий, а не впадения в очередное меланхоличное высасывание идей из пальца. Ну, не приходило мне ничего, действительно эффективное, в таком вот состоянии, ― принудительное успокоение. ― Знаешь, милая, давай–ка я обмозгую всё без твоих антидепрессивных посылов, ― убрав ящерку, усадила её рядом, позволяя беспокойству нарастать всё сильнее. Возможно, в таком состоянии я саккумулирую что–то более результативное, нежели те, что испробовала ранее. Итог: по щеке вновь прокатилась слеза. ― Ну нет, хватит… ― вскочила с места и с силой топнула ногой, ― я никогда не была нюней, что вообще на меня нашло? ― смахнув мокрые следы моей беспомощности, снова оглядела сад. Сейчас под закатным солнцем он словно светился, отражая солнечные лучи в каждом листочке, травинке, веточке. Казалось, зелень стала ярче, насыщеннее, будто начала просыпаться от долгой спячки. Солнечные дни, такие как сегодня, пусть и редко, но бывали и раньше, правда, никогда природа так не обновлялась. В памяти, само собой, всплыла сегодняшняя ночь и необычно яркое утро. Невольно губ коснулась улыбка, а затем… ― Пепел, Марго, Мор говорил, что ты можешь вбирать в себя магию! А давай проверим кое–что, ― подхватив ящерку, я рванула к ограждению. Моё заточение явно магическое, так почему не проверить. ― Милая, мне нужен проход, давай попробуем проделать здесь небольшую брешь, ― ласково попросила свою помощницу, указывая на место, откуда удобней всего будет преодолевать препятствие в случае удачи. Логичнее было бы сделать такой проход в калитке, но терпения хватило лишь на то, чтобы добежать до ближайшего пролёта забора. Набегалась уже сегодня, а так, если не получится, то просто вернусь к скамье, где вновь начну свой мозговой штурм. Марго приняла моё предложение с энтузиазмом: чуть нахохлившись, она начала наворачивать круги на моей ладони, и стоило ей оказаться у самого барьера, как кожица её засияла алым. Мгновение спустя ящерка остановилась и упёрлась носиком в один из железных прутьев. Теперь кожица её начала искрить, а барьер чуть подёрнулся рябью. Свободная рука сама потянулась проверить, получилось ли хоть немного разбить преграду. Внутри замерло всё, когда указательный палец прошёл чуть дальше невидимую помеху. ― Я говорила тебе, что ты лучшая, ― уже не скрывая улыбки, чмокнула свою спасительницу в маленькую макушку. Марго на это довольно прищурилась, а я обругала себя мысленно, что не подумала о способностях этой малышки раньше, ― столько времени и нервов бы сэкономила. Отправив ящерку в её излюбленное укрытие, приготовилась покинуть это проклятое мной место. И уже зацепилась одной рукой за верхнюю часть ограды, когда за спиной раздалось: ― Ри, что ты делаешь? Я всегда считала, что люди, теряющие опору под ногами от испуга, больше драматизируют, нежели пугаются в действительности. Но сейчас, когда мои ноги вдруг стали ватными, и я «киселем» поплыла к земле, не в силах даже зацепиться за железные прутья рукой как за опору, так как все силы организма были кинуты на то, чтобы успокоить вырывающееся из груди сердце, я стала верить даже в «испуганные» обмороки. ― Пепел Ри, да что с тобой? ― заметив моё желание быть поближе к горизонтальной поверхности, знакомые сильные руки подхватили меня, не давая завершить мне мой манёвр. В голове всё смешалось, я сейчас даже и не знаю, чего больше хочу: рассмеяться, расплакаться, проорать пару нелестных высказываний или же вцепиться в губы мужа самым жарким поцелуем, на который способна. Но сил хватает только лишь на то, чтобы хлопать ресницами и хватать воздух ртом, восстанавливая сердцебиение. ― Ты в порядке? ― не скрывая беспокойства, Орм оглядывает меня, ища причину моей внезапной слабости. От его внимательного взгляда, конечно, не ускользнула и моя, пусть небольшая, но рана на щеке, отчего брови его почти сошлись у переносицы. ― Нет, Орм, я не в порядке, ― обиженно дёрнулась, когда муж опустил меня на землю и потянулся своей рукой к царапине, видимо, собираясь меня подлатать. Голос, надо отметить, прозвучал довольно твёрдо, хотя колени ещё немного дрожали. ― Я пережила самые ужасные часы в своей жизни: да, у меня теперь точно будет клаустрофобия, а ещё ты только что чуть не довёл меня до инфаркта, неужели нельзя ходить чуть громче? Всё–таки я выбрала, чего хочу сейчас больше всего ― скандала. ― Я почти ничего не понял из сказанного тобой, ― уже удивлённо нахмурился феникс, чуть смотря в сторону, словно повторяя мои слова мысленно. ― Что случилось, объясни? ― Что случилось? А случилось то, что ты умотал в неизвестность, не оставив даже возможности с тобой связаться, Ару похитили, Рон с Лирой пропали, погнавшись за мальчишкой, который, похоже, знал о исчезновении Ары, я же оказалась запертой здесь и чуть с ума не сошла от неизвестности и переживаний, ― гневно выпалила на одном дыхании. Правда, тут же почувствовала, как в груди заскрипела совесть: «Может, перегибаю палку, всё–таки он не знал?» ― Что значит пропали,погнавшись? ― уже начал повышать голос феникс. ― Оказалась запертой? Ты тоже пыталась выйти, зачем я же просил дождаться меня? ― Что значит тоже? Конечно, пыталась! ― и не думала отрицать очевидное, не сразу сообразив, зачем Орм повторил сказанное мной, ― Подожди… ― осознание ударило яркой вспышкой, сжигающей совестливый скулёж на негодование. ― Ты знал? Ладони сами собой сжались в кулаки: ― ТЫ ЗНАЛ! ― Я же сказал, что усилю защиту, ― даже и не собирался признавать вину феникс, показывая всем видом, что считает свой поступок правильным. ― Заперев меня здесь, по-твоему, защита? ― теперь я перешла на угрожающий шёпот, отступив на пару шагов, обдумывая параллельно, куда заеду этому нахалу в первую очередь: в глаз или куда пониже. ― Ты здесь, цела и для меня это ответ на твой вопрос, ― продолжал держать свою позицию мирэ, не представляя, какие кровожадные мысли меня сейчас посещают. ― А ты ничего не путаешь? Я что тебе, кукла, которой можно управлять, садить в закрытый шкаф и радоваться, что не поцарапалась? ― уже проорала ему в лицо. Орм дёрнулся было ко мне, но я тут же отскочила, метнув в него самый гневный взгляд, что был в моём арсенале. Во мне уже не было злости, во мне бушевала ярость. Никто не будет решать за меня, как и что мне делать, это моя жизнь и, пусть она привязана теперь к фениксу, это не даёт ему права ограничивать мою свободу, как в решениях, так и в передвижениях. ― Ри… ― так тихо и спокойно произнес моё имя мирэ, заглядывая в мои глаза, что на мгновение мне показалось, словно ничего страшного и не случилось, а горящие лёгкие в груди и желание всё здесь разнести ― это глупости, которые нужно отпустить. «Ну нет, я на этот трюк не поведусь, моё „я“ ты не сломаешь, будь ты хоть трижды моей истинной парой». — Это моя жизнь, Орман Огнненый, и я не позволю тебе её у меня отнимать, ― процедила сквозь зубы, борясь с желанием поддаться чарам связи и успокоиться, ― мне не нужна такая защита, которая связывает меня по рукам и ногам. ― Всё сказала? ― вдруг сбросил своё напускное спокойствие феникс и, уже не сдерживаясь, схватил меня за плечо. ― А теперь, душа моя, послушай меня. Моя жизнь зависит от твоей, как и твоя от моей. Я уже однажды прочувствовал на себе, что значит потерять тебя, и сейчас я говорю не о душевных муках. Ты моя сила, но ты же и моя слабость, Маргарита. И пока всё происходящее не разъяснится, хочешь ты этого или нет, я буду тебя защищать теми способами, что считаю эффективными, потому как у тебя просто невероятная способность быть рядом с опасностью. Говорил он эти слова, уже прожигая меня своим огненным взглядом, натянув при этом каменную маску налицо, даже бровью ни разу не повёл, что раздражало ещё больше. — Эта способность появилась у меня, когда ты ворвался в мою жизнь, ― перекрутилась, указав на причину такого везения, преследующего меня в последнее время. Меня совсем не устраивал такой расклад. ― Так вот значит, как… ― Именно. И отпусти меня, мне больно, ― с силой дёрнула плечо, пытаясь освободиться из его захвата. Мирэ мой жест, как и просьбу, проигнорировал, но в лице изменился: взгляд его стал вдруг отстранённым, крылья носа начали нервно раздуваться, а желваки ходить ходуном. ― Орм, милый, а что здесь происходит? Чужой девичий голос, вклинившийся в наш спор, прозвучал настолько неожиданно, что даже феникс вздрогнул. Обернулись мы синхронно и очень стремительно, будто нас поймали с поличным, как каких–то заговорщиков или воришек. Имя мы также произнесли одновременно, вот только разное: ― Лира? ― Кэри? Глава 23 Кэри. Ну, конечно, Кэри, а не ириата. Вернее, Кэролайн: называть эту дамочку уменьшительным именем у меня язык не поворачивается, сейчас стояла перед нами и неодобрительно поглядывала, чуть сморщив свой аккуратный носик, на место, где мирэ так и продолжал меня держать своей рукой, видимо, в ожидании ответа. Ей явно не нравилось увиденное, а если она ещё и слышала всё, о чём мы шумно «беседовали», то и услышанное. ― Как ты здесь оказалась? ― и не думал удовлетворять её настороженное любопытство Орм, теперь задвигая меня за свою спину, делая шаг вперёд. Это он что сейчас делает: прячет меня? Я, бесспорно, просила его не афишировать то, кем мы друг для друга являемся, но, чтобы прятать меня за спину ― это уже как-то слишком. Тем более если есть такая вероятность, что девица уже всё поняла по нашему очень даже громкому разговору. Нет, эта птица явно сегодня перегибает палку: что творится в его голове? ― Нас привела сюда одна интересная дамочка в образе Вашей невесты мирэ, за которой, правда, пришлось побегать и потратить немало времени и нервов, чтобы объяснить ей, кто мы. Рон сообщил вскользь, когда вызывал нас, что у вас проблемы, но я совершенно не ожидал, что всё так серьёзно. Как так вышло, Ваше Высочество, что Вы растеряли почти всех моих людей? ― до боли знакомый голос, прозвучавший чуть отдалённо, заставил сердце ёкнуть. ― Бруно! ― не ожидая от себя такого радостного восклицания, я выскочила из-за спины мужа и, игнорируя его хмурый взгляд, рванула начальнику навстречу. ― Ты нашёл Лиру, а Рон, Рон с ней был? ― Нет, она была одна, но я рад, что хотя бы ты в порядке, Ри, ― Лис чуть приподнял уголки губ, оглядывая меня при этом с ног до головы, как и Орм, задержал свой взгляд на моей щеке, после чего, уже убрав с лица сдержанную улыбку, посмотрел вопрошающе на мирэ. ― Вашим людям, Бруно, поучиться бы дисциплине: они с завидными постоянствами игнорируют все мои рекомендации и приказы, ― сложив руки на груди, холодно ответил мирэ, и не думая оправдываться. ― Мои люди не солдаты ― им в априори чужда дисциплина, у нас свой метод взаимодействия в команде, и пока он работал безотказно, ― продемонстрировав свой фирменный прищур, Лис отзеркалил позу феникса. ― Да о каком методе вы говорите, вы же как дикари, только и можете хватать, драться да пить как лошади, ― вдруг выпалила пронизанный презрением комментарий Кэролайн. ― Дикари, я проклинаю каждую минуту, проведённую с вами. ― Моим «дикарям» будет приятно услышать ваше мнение о нас, госпожа, особенно тем, кто чуть не погиб, вызволяя вас из-под венца, ― не растерялся Бруно, бросая ей колкую напоминалку в ответ. ― Да и те, кто последние дни терпели ваши капризы, оценят характеристику, данную вами в их адрес. Я неосознанно кивнула. Та ночь никогда не сотрётся из моей памяти, да мне лично хотелось тогда придушить эту фурию. ― Ненавижу, ― прошипела девица, вновь сморщив нос, и почему-то посмотрела на меня. ― Кэролайн! ― повысив голос, осадил её принц. ― Орм, это путешествие просто невыносимо. Давай вернёмся, я устала, мне даже нестерпима мысль провести ещё хоть один день с этими… ― Кэролайн! ― голос мирэ уже стал ледяным, и я бы сказала, угрожающим.