В студии оказалась Василина, которая в данный момент делала уборку. — Степан ушёл минут пятнадцать назад, — бойко сообщила она. — Ему дома надо уборку сделать, завтра Дина с Прошей должны приехать от родителей Дины. — Дина — это жена? — упавшим голосом спросила Женька. — Да-да, а Прохор — сын. Ему скоро два года исполнится. — А вы сможете деньги Степану передать? Мы обе должны ему за работу, часть отдали, а ещё часть договорились отдать позднее, после выполнения заказа. Но Степан не отвечает на звонки, и номер карты, на которую можно перевести деньги, так и не сообщил. — Конечно! Я сейчас в ежедневник внесу информацию, от кого, сколько, — Василина вытерла руки фартуком, записала всё и приняла деньги. — Вы не переживайте, я всё передам Степану лично в руки! Они задумчиво шли вдоль парапета, периодически шлёпая себя ладонями или взмахивая руками: был вечер, и комары не давали житья. Внезапно Лиза заметила, что Женя плачет. Плачущая Женя — это нонсенс! Но примерно раз в пятилетку такое случалось. Лиза притянула к себе сестру, начала баюкать и гладить по спине, плечам. Ей было неудобно, она ведь намного ниже Женьки, но Лиза не сдавалась. Вскоре плечи Жени перестали вздрагивать и сама она больше не всхлипывала. Поцеловала Лизу в щёку и выпрямилась. — Это ж каким парнокопытным надо быть, чтобы так себя вести! Да ещё при молодой супруге и маленьком сыне! — Женька деловито вытерла глаза платком, потом прочистила нос. — Жена к родителям уехала, вот и отрывался, — задумчиво сказала Лиза. — Хорошо, домой хоть к себе не таскал нас в супружеское ложе, хватило ума! Бедная Дина… — Ну неееет, всё! Больше никаких кавалеров, хватит! — Женька в сердцах топнула ногой и погрозила кулаком кому-то невидимому. Потом сложила из кулака кукиш. — Вот им! Мы себя не на помойке нашли! Такого, как папа, больше нет, не зря же мама столько лет одна! Мама умная и опытная, больше нас смыслит, больше повидала! Ты со мной, сестрёнка? Или ещё хочешь поэкспериментировать? — Ну уж нет! Я и подавно больше не хочу. За полгода два фиаско. Более чем достаточно! — Вот и славно! Пойдём домой, мама волнуется уже, наверно! Вот-вот звонить начнёт. Уже почти ночью они втроём сидели на диване в гостиной и перебирали фотографии, которые Степан распечатал для Лизы. — Чего не отнять у этого… нехорошего человека, — талантлив, редиска! Суперские фотки! — Женя задумчиво перебирала фотографии. — А мои не распечатал, просто на почту скинул. Всё же ты его зацепила по-настоящему, Лизка! Женя достала ту фотографию, где Лиза «роковая», и долго рассматривала. — Комплексом Пигмалиона мальчик явно страдает, но молодец, молодец! Сам сотворил, сам влюбился. Он, хоть и по-своему, но влюблён в тебя, это видно по фотографиям, — бормотала Женька. — Потому и знакомиться с нами притопал, не постеснялся, при живой жене. Людмила Николаевна посмотрела на фотографию через плечо Жени, потом бросила взгляд на Лизу. — Он увидел лишь то, что есть, ваш Стёпа-Саша. Лиза всегда недооценивает себя, и в этом есть доля моей вины, — некогда было говорить с вами, постоянно надо было работать, зарабатывать. — Мама, ну что ты говоришь? — с укором сказала Лиза, удивлённая словами матери, ведь и Степан сказал нечто подобное. Лиза не знает себя, так он сказал. Она обняла мать. — Ты сильная, самодостаточная женщина, настоящая амазонка! И лучшая в мире мама. — Мы теперь тоже амазонки, — Женя продолжала смотреть на фотографию «роковой» Лизы. Фотография была сделана крупным планом, чёрно-белая, и часть лица Лизы будто в тени. — А в электронном виде есть эти фотографии? — спросила Женя. — Конечно. На флешке, и в ноут я перекинула. — Тащи ноутбук! — скомандовала Женя. Потом она заставила Лизу войти на страницу ВКонтакте, отняла у сестры ноутбук и поставила фотографию «роковой» Лизы на аватарку. Глава 3 Рабочий день уже подходил к концу, когда Сергея Павловича вдруг вызвал к себе главный инженер. Недоумевая, Соколов шёл по коридору, размышляя о том, что могло понадобиться главному, когда уже домой пора, да ещё в такую жару. Сергей Павлович Соколов работал главным технологом большого завода, занимающегося выпуском молочной продукции. Он уже почти подошёл к кабинету главного, когда ему навстречу вдруг попалась одна из технологов, находившихся в его прямом подчинении, Людмила Николаевна Касаткина. Они виделись утром на планёрке, но вновь сухо поприветствовали друг друга. В глазах Касаткиной, презрительно смотревших из-за стёкол модных очков на всех мужчин без исключения, мелькнула такая же примерно «радость» от встречи, какую, наверно, выражали глаза Соколова. Они оба носили «птичьи» фамилии, но по иронии судьбы, терпеть не могли друг друга. Сергею Павловичу категорически не нравились такие серьёзные, строгие и стервозные (а он был уверен, что Касаткина — та ещё стерва) женщины, да ещё с короткой стрижкой. Ему нравились слабые, женственные женщины. Его жена, Маша, хоть и работала сейсмологом, всегда была очень мягкой и женственной. К сожалению, она погибла десять лет назад: служебный вертолёт, на котором летели сейсмологи, упал в предгорье. Хорошо, что дочери, Любе, тогда уже было девятнадцать, и она очень помогала Сергею, ведь сыновья как раз находились в подростковом возрасте. Людмила Николаевна, едва разминувшись с Соколовым, картинно закатила глаза и скривила губы. Она была уверена, что Сергей Павлович — бабник и несерьёзный тип, а ореол вдовца лишь придаёт ему шарма в глазах коллег женского пола. Высокий, крепкий, с горячими чёрными глазами и наполовину седой, некогда тёмной, шевелюрой, он был любимцем всех заводских дам, независимо от занимаемой должности. К тому же, острому языку Соколова мог позавидовать любой писатель-сатирик, а умению петь под гитару — любой исполнитель. — Здравствуй ещё раз, Сергей Павлович! Проходи, присаживайся, — главный развернулся в кресле и сделал приглашающий жест. — Хороший у тебя кондиционер, Виктор Алексеевич! — насмешливо проговорил Соколов, опускаясь в одно из кресел. — Будто и нет жары, и в то же время комфортно, нет ощущения, что ледяная струя бьёт тебе прямо в затылок и шею. Простых смертных когда такими обеспечат? — Что-то ты ворчливый стал, Сергей Павлович, непохоже на тебя! Жениться тебе пора. — Всенепременно, как только так сразу, — пробормотал Соколов. — Я тебе что плохого сделал, а? Ты меня вызвал, чтобы это сказать? — Нет, вызвал, чтобы сообщить приятное известие: послезавтра едешь в недельную командировку на один из заводов в Удмуртии. Там установили новое оборудование, и не просто новое, а принципиально новое, прорыв, можно сказать. Всех желающих приглашают на презентацию и обучение. Разумеется, не бесплатно, и наш завод уже курсы оплатил. Обучитесь, и будем внедрять у себя новые технологии. — Иванов в отпуске. С кем я поеду-то? Одного меня мало будет. — Поедете вдвоём с Людмилой Николаевной Касаткиной, она уже в курсе, только что была у меня. «Теперь понятно, почему она на меня так зыркнула недобро!». — Виктор Алексеевич, я повторяю: что я тебе сделал плохого⁈ Может, с кем-то другим? Я не хочу ехать с Касаткиной! Может, с Вадимом? — Вы сговорились что ли? И она как-то малорадостно реагировала, узнав, что с тобой поедет! Что за капризы? Взрослые люди, а ведёте себя, как дети! Значит, она была разочарована⁈ Соколову даже как-то вдруг досадно стало. Ишь, возомнила о себе! Его мужское самолюбие было уязвлено, хоть он не признался бы в этом даже под пытками. — Да я хоть ей и начальник, побаиваюсь, если честно. Меня пугают такие строгие особы, полководцы в юбках. Ей бы эскадроном гусар командовать! — Тем лучше, не будете отвлекать друг друга, сосредоточитесь на деле, чтобы меньше общаться тет-а-тет. Всё, завтра день на оформление документов и на сборы. Поедете на автобусе дальнего следования, — быстрее, да и расписание удобнее, чем у поезда. * * * Лиза приготовила салат, но заправлять его пока не стала: мама ещё не пришла с работы, а Женька где-то пропадала весь день. Открыла ноутбук, задумчиво глядя в окно. Через несколько минут, когда зашла на свою страницу ВКонтакте, тяжело вздохнула. Некто Жека, по виду лет пятнадцати, прислал сообщение: «Привет красотка что делаеш». Некто Боб, если верить аватарке, дракон, не иначе, сразу предложил встретиться, без прелюдий, и начал было рассказывать, что именно и как он сделает, но Лиза не дочитала. А в третьем сообщении от пользователя, имя которого состояло из нескольких неизвестных символов, было вложение. Фотография, увидев которую, Лиза вскрикнула и густо покраснела. Нет, хватит! Это невыносимо. С тех пор, как Женька поставила на её аватарку фотографию, Лиза получала сообщения от разновозрастных мужчин пачками. Быстро заблокировав всех троих, зашла в настройки и закрыла свою страницу. Раньше у неё не было в этом нужды, но вот же, появилась! Кто бы мог подумать. Бедная Женька! Ей, с её-то красотой, наверно, совсем не дают житья! Вскоре пришла счастливая Женька, притащила роллы и пиццу. — Я еду в санаторий под Адлером! Бесплатную путёвку дали от работы! — эмоциональная Женька схватила Лизу за руки, закружилась с ней по комнате. — Что за танцы? Они не услышали, как вошла мама. — Я послезавтра уезжаю в санаторий на две недели, на юг! — крикнула Женька. — Поздравляю! Ты, вроде, каждый год ездишь, а всё радуешься, как впервые, — Людмила Николаевна улыбнулась. — И я послезавтра уезжаю на неделю. В Удмуртию, в командировку. Лиза у нас на хозяйстве остаётся, значит! * * * — Послушайте, девушка… — Елизавета Юрьевна. — Уважаемая Елизавета Юрьевна! Я уже битый час пытаюсь вам доказать, что ребёнок меня узнаёт! Узнаёт, потому что знает! Потому что я её дядя! — брюнет присел на корточки и позвал: — Софьюшка! Софья улыбнулась, подошла к нему и обвила пухлыми ручками шею.