Женя потянула в сторону двери своего купе. Купе было двухместное, с подобием диванов вместо полок, достаточно большим окном и такими же, как в коридоре, шторами. На соседнем «диване» сидел лохматый парень, темноволосый и темноглазый. Когда Женя вошла, он поднял глаза от ноутбука и вежливо поздоровался. Очень интересно! Её сосед по купе — мужчина? Это какое-то новшество! Когда к ним зашла проводница, которая принесла белоснежное постельное бельё и ещё раз проверила их билеты и паспорта, Женя спросила: — Скажите, пожалуйста, а другие свободные места в вагоне есть? А то как-то странно проведено распределение мест? — Свободных мест нет. А почему странно? — проводница, казалось, была искренне удивлена. — Денис Сергеевич тоже сотрудник компании, как и вы. Потому вам и дали одно купе. Тем более, других мест не было. Им предстояло ехать вместе почти трое суток, но Женя была целиком и полностью заинтригована и ошарашена поведением Дениса Сергеевича уже к вечеру первого дня. Она к такому не привыкла! Сосед по купе не обращал на неё внимания от слова «совсем». Парень, видимо, занимался интеллектуальным трудом, это было понятно и по его поведению, и по внешнему виду. Он был стройный, с плечами средней ширины, но видно, что абсолютно далёк от спорта. Разве что в шахматах силён. Лохматые тёмные волосы, высокий лоб, довольно крупный нос. Выбивался из образа подбородок, крепкий и упрямый. А ещё у Дениса Сергеевича были очень хорошие глаза: почти чёрные, и в них сочетались юмор, огонь и доброта. Он постоянно сидел или лежал молча. Даже не поинтересовался, как зовут его соседку. Если Женя просила его выйти ненадолго — молча выходил, и так же молча возвращался, когда Женя открывала двери. Всё остальное время он либо что-то делал в ноутбуке, либо слушал музыку в наушниках, либо читал толстую книгу, причём, на иностранном языке, как успела рассудить по названию любопытная Женя. Когда им приносили завтрак и обед, он быстро ел и возвращался к своим делам. Засыпая, возмущённая равнодушием соседа Женя, впервые в жизни усомнившаяся в своей женской привлекательности и едва не потерявшая уверенность в себе, решила: «Вызов принят! Мы ещё посмотрим на вас, Денис Сергеевич, как вы будете петь! У меня впереди ещё почти двое суток!». Наутро, когда они завтракали, Женя вдруг улыбнулась и произнесла максимально светским тоном: — Приятного аппетита, Денис Сергеевич! — Спасибо! И вам приятного аппетита! А… вас как зовут? — Меня зовут Женя, и я не люблю, когда молодые люди обращаются ко мне на «вы». Чувствую себя старухой сразу. — Да что вы… то есть ты! — он жутко смутился и покраснел. — Что ж, уже лучше. Тебе сколько лет? — Двадцать пять, — Денис продолжал краснеть. И Женька вдруг поняла, что его загадочность и замкнутость проистекали от скромности. Он робел перед ней! Ну с этим она справится, это легко! А то она уж было решила, что у него с головой не всё в порядке. — Мне двадцать восемь. Я работаю проводницей, в Питер гоняю. А ты где работаешь? Никогда не видела тебя раньше. — Я переводчик. Помимо железной дороги, работаю ещё в языковом центре для детей и взрослых, ну и переводами занимаюсь. — Ого! А я вижу, у тебя книга иностранная какая-то! — Это Жюль Верн, «Двадцать тысяч льё под водой», на французском языке. Я специализируюсь в английском и немецком, но вот решил французский ещё как следует подтянуть. — Супер! Я у Верна читала только «Дети капитана Гранта» и «Пятнадцатилетний капитан». На русском, конечно! Можешь мне хоть немного почитать? — На русском или на французском? — Как тебе удобнее и полезнее для тебя. Можешь и так, и так. …Никогда ещё мужчины не читали книг Жене. Разве что папа в её раннем детстве. Голос у Дениса был очень приятный, профессиональный, хорошо поставленный, и Женька вдруг поняла, что может слушать его вечно. Особенно когда он читает абзацы по-французски. А если ещё при этом смотреть на его подвижное выразительное лицо и горячие глаза… Что там она говорила Лизе на набережной? И в какой жизни это было? * * * …Лиза работала в первую смену, и после работы её неожиданно потянуло зайти в магазин и купить себе что-нибудь летнее. Платье там, или сарафан. А то она вечно ходит как пацанка, но ведь ей уже двадцать шесть! Почему-то вдруг захотелось выглядеть более женственно и привлекательно. Что там говорил их общий с Женькой знакомый про её, Лизы, потенциал? В итоге купила сарафан и два платья: короче и длиннее. Она пила чай с шоколадкой, сидя возле столика с ноутбуком, и скучала по маме с Женькой. Когда зашла ВКонтакте, обнаружила несколько заявок в друзья, — это было теперь обычное дело. Особенно с тех пор, как она закрыла доступ на страницу. Доступ закрыла, а фото себя «роковой» оставила… Но две заявки удивили её. Одна была от некоего Дюши Маслова, и эту заявку Лиза сразу отклонила, содрогнувшись. «Дюшу» заблокировала. Вторая заявка оказалась от Вячеслава Соколова. Фотографий на странице не было, а на аватарке — эмблема футбольного клуба «Волшебные бутсы». Вся страница Вячеслава Соколова была посвящена футболу и футбольному клубу. Лиза перешла в группу клуба, и вот там-то обнаружилось много фотографий с Вячеславом. Это оказался он, дядя Софьи, который обещал подать на Лизу жалобу и убежал потом, пыхтя, как самовар. Он футбольный тренер, спортсмен. И похоже, совладелец всего клуба. Интересно, зачем ему понадобилось добавляться к ней в друзья? И зачем он вообще нашёл её страницу? * * * Подходил к концу второй день командировки. Сергей Павлович бросил на Людмилу Николаевну быстрый взгляд. Он был уверен, что она нарочно старается держаться от него как можно дальше, затеряться в толпе таких же, как они, командированных, которые съехались на курсы почти со всей страны. Когда госпожа Касаткина проснулась тогда в автобусе, она жутко перепугалась. Пожалуй, давно Сергей Павлович не видел людей, находящихся в столь сильной панике. Сначала она вспыхнула, бормоча извинения, потом побледнела, поняв, что потеряла очки. Пока она была без очков, Соколов впервые увидел близко её глаза. Оказалось, они огромные, светло-карие, очень выразительные. И тогда в них сквозили ужас и смущение. Сергей Павлович молча протянул ей очки, хотя ему очень не хотелось, чтобы она снова надела их, превратившись из обычной женщины в полководца. Она нацепила очки и превратилась. Но Сергей Павлович уже не смог забыть, что она женщина, причём, красивая, как ни прискорбно. Даже несмотря на короткую стрижку. Точнее, стрижка очень стильная и как раз подчёркивает женственность Людмилы Николаевны, что удивительно. Он не был монахом, безусловно. Когда он потерял Машу, ему было всего сорок два. Первое время он не мог даже мысли допустить о другой женщине, но дети росли, жизнь продолжалась, и постепенно Сергей научился жить заново, теперь без Маши. Жениться он не собирался, но личная жизнь имела место быть. Правда, он был уже изранен и циничен, потому дух не захватывало от немногочисленных романов. Может, и к лучшему. Да и не по возрасту уже. Когда госпожа Касаткина, которая, по его мнению, должна командовать эскадроном гусар, уснула на его плече, схватив за локоть, Сергей вдруг отчётливо понял: она изо всех сил старается быть очень сильной, но остаётся при этом слабой женщиной, и ей нужна защита, нужна опора. Ей нужна каменная стена, как и большинству нормальных женщин. Никакой Людмила Николаевна не полководец. Он-то понял, но она упорно избегала его, словно стыдилась, что проявила слабость при нём. Сегодня было сокращено время занятий, и вскоре все поняли, почему. Оказалось, гостеприимный завод организовал для желающих поездку в Ижевск, в театр оперы и балета, пока театральный сезон не закрылся. — Что дают? — спросил кто-то. — «Спящую красавицу», — ответил представитель администрации завода. — Двадцать мест, специальный автобус пойдёт до Ижевска. Кому «проходку»? Сергей быстро поднял руку и увидел, что Людмила Николаевна тоже подняла, даже чуть раньше. Соколов был заядлым театралом. Интересно, она тоже? Или просто от скуки решила поехать на балет? Тем, кто собирался ехать в Ижевск, дали час на всё про всё: пообедать и собраться. Сергей уже стоял в небольшой толпе у отеля в ожидании автобуса, когда подошла Людмила Николаевна. На ней было светлое однотонное платье, достаточно строгое, но всё же платье, а не деловой костюм! Набравшись храбрости, Сергей Павлович подошёл к ней и заставил её взять его под руку. — Поскольку у нас обнаружились общие увлечения, Людмила Николаевна, позвольте сегодня быть вашим кавалером! — Интересный способ спрашивать позволения! — рассмеялась вдруг Людмила Николаевна и руку не убрала. Оказалось, что они действительно оба театралы, но Сергей чаще посещал драматические представления, а Людмила предпочитала музыкальные: оперу, балет, оперетту. Потому они и не пересекались, — чаще всего они ходили в разные театры. Вечер прошёл превосходно. Они проговорили о театре и премьерах прошлого сезона всю дорогу до Ижевска, потом сидели рядом в театре, вместе гуляли в фойе во время антракта, а после спектакля Сергей предложил не возвращаться вместе со всеми в автобусе, пойти в ресторан, и потом вернуться вдвоём на такси. Он немного знал Ижевск, был тут несколько раз в командировках и примерно представлял, в какой ресторан можно смело отправиться. Людмила Николаевна, которая давно так не отдыхала душой в компании столь приятного собеседника, махнула на всё рукой и согласилась. Гулять так гулять! Но она тоже была себе на уме и любопытна, как всякая женщина. У неё были готовы вопросы-допросы для господина Соколова. — Расскажите мне о ваших детях, Сергей Павлович! — без обиняков заявила она, едва от их столика удалился официант с заказом. А Сергею Павловичу только этого и надо! Ведь потом-то спросит он! И узнает, наконец, многое о доселе закрытой для всех на семь замков Людмиле Николаевне. — Как я уже говорил, детей трое. Дочь Люба, ей двадцать девять. Она замужем, муж Яков, у них дочь Софья. Люба и Яша экономисты, работают в банковской сфере. Ещё есть два сына, они близнецы, им по двадцать пять. Слава и Денис. Слава спортсмен, окончил Педагогический университет по специальности «преподаватель физической культуры». У них с другом свой футбольный клуб, сын занимается тренерской деятельностью. Денис окончил романо-германское отделение классического университета, работает переводчиком в нашем отделении РЖД, а также занят в языковом центре и переводит книги, статьи. Сыновья внешне похожи, но не точь-в-точь, а по характеру так совсем разные. И вообще, как видите, у нас нет склонности к трудовой династии, очень разношёрстная компания. — Ааа… — начала было Людмила Николаевна, но не знала, как продолжать. —…жена? — пришёл на помощь проницательный Сергей Павлович. — Маша была сейсмологом, погибла в авиакатастрофе, их вертолёт упал. Это было десять лет назад. Хорошо, что Люба была уже почти взрослая, потому что мои родители жили в другом городе, далеко, а у Маши была только мама, старенькая и больная. Мы с Любой и ребятами помогали ей, чем могли, но она ненадолго пережила дочь. С вами всё хорошо, Людмила Николаевна? Вы сильно побледнели. — Понимаете…- она с большим трудом проглотила комок в горле. — Мой муж, Юра, тоже погиб в авиакатастрофе! Он был военным лётчиком, погиб на испытаниях пятнадцать лет назад. — Вот как! Бывают же совпадения, — Сергей задумчиво потёр лоб. — И вы с тех пор одна?