— У меня две прекрасные дочери! Женя, ей двадцать восемь, работает проводником пассажирского вагона в фирменном поезде, ездит в Санкт-Петербург, заочно окончила институт от РЖД. Ей предлагают должность начальника поезда, правда, на другом направлении, но пока не хочет такой ответственности. Лизе двадцать шесть, она тоже окончила педагогический, как и ваш сын, только отделение дошкольной педагогики и психологии, работает воспитателем в детском саду. Как видите, и у нас нет трудовой династии! Но мы очень любим друг друга. Мои родители помогали, пока были живы. А у Юры не было родителей, он вырос в интернате. — Обе дочки до сих пор с вами? Не замужем? — Ох, больная тема! Пока не замужем. — Почему больная тема? — Да был тут у нас недавно ловелас один, представляете, по иронии судьбы познакомился с моими девочками независимо друг от друга, с обеими закрутил! Да ещё женат оказался… Ладно, они у меня сильные и дружные, пережили это всё. Но как доверять другим после такого⁈ — Однако ко всем с одной мерой тоже не надо подходить! Может, по возвращении найти этого юродивого, потолковать с ним за жизнь? Чтобы неповадно было? «Тёмная» явно не помешает этому господину, чтобы усвоил жизненные ориентиры. — Нет-нет, спасибо вам, но не надо! Всё прошло, всё забыто! Пусть живёт, как может. — Значит, вы — племя амазонок? — задумчиво проговорил Сергей Павлович. — Не отправить ли к вам в лагерь группу захвата? — Что-что, простите? — расхохоталась Людмила Николаевна. — Как интересно вы сказали: амазонки! Дочери всегда так говорят. Сергей Павлович поднял бокал и хитро сказал: — Предлагаю брудершафт, Людмила Николаевна! Он решил, что другого шанса сблизиться не предвидится пока, и надо выжать из ситуации максимум. — А как же субординация, Сергей Павлович? — Да бес с ней, с субординацией! Они вернулись в отель почти ночью, и Соколов пошёл провожать Людмилу Николаевну до её номера. Расставаться не хотелось. Не хотелось — не то слово. Немыслимо было. Сергей Павлович просто не узнавал сам себя. Он поцеловал руку Людмилы, но упорно не хотел останавливаться на этом. Быстрым движением он снял с неё очки и улыбнулся в её огромные удивлённые глаза. — Я мечтаю уничтожить их, эти очки, — тихо сказал он. — Они лгут, как кривые зеркала. А ты за ними прячешься, и весьма успешно! Столько лет меня за нос водила! Она вдруг обняла его и тоже улыбнулась: — Учти, что завтра я их снова надену, и мы должны будем забыть сегодняшний вечер. — Почему? Я не хочу забывать, — собственническим жестом он прижал ладонь к её спине. Во второй руке сжимал очки. — Потому что так нужно. Мы непозволительно расслабились. Нельзя. — Кто сказал, что нельзя? — Я. Сергей вздохнул. — Я не смогу забыть. Я буду просто делать вид, что забыл, а сам буду ждать. Вот увидишь, тебе надоест рано или поздно прятаться за этими гадкими стёклами. — Посмотрим. — Ну а пока сегодняшний вечер не закончился, может,… — Не может. Сергей опять вздохнул. — Но кое в чём я не могу себе отказать, — улыбнулась Людмила, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Он тут же перехватил инициативу, он не признавал всех этих амазонских фокусов. Раз уж ему дозволен только поцелуй, он возьмёт от этого поцелуя всё, по максимуму! Глава 5 Детей оставалось немного, они копошились в песочнице, и Лиза позволила себе присесть на низкую скамеечку. — И долго будем бегать от меня? — откуда-то сверху раздался тихий, немного сипловатый голос, и Лиза подскочила, как ужаленная. Опять этот Маслов! Когда он уже отвяжется от неё⁈ — Здравствуйте, Андрей Иванович! Почему вы находитесь на чужом участке? — А что, запрещено? — ухмыльнулся он. Он был в тёмных очках, и Лиза, к счастью, не видела его глаза. — Ты же слиняла с нашей группы, вот, приходится бегать по чужим участкам, искать! Нравишься ты мне, ничего не могу с собой поделать! Он медленно приближался к Лизе, а она отступала, стараясь не терять из вида детей, как вдруг раздался ещё один голос: — Добрый вечер, Елизавета Юрьевна! Всё хорошо? Софья, услышав третий голос, вскочила и начала выбираться из песочницы. — Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич! Спасибо, всё в порядке, — сегодня Лиза была очень рада его появлению, очень! Хоть он ничуть не изменился за два дня, был всё так же красив и самоуверен. Зато Маслов сразу ретировался. Исчез. Испарился. — Этот тип к вам приставал? Мне же не могло померещиться! — Вячеслав Сергеевич нахмурил брови. — Нет-нет, я ранее работала на той группе, куда ходит его сын, вот он и подошёл с вопросом. — Угу, — скептически протянул Вячеслав Сергеевич, но решил не давить на неё, раз не хочет говорить. Взял на руки Софью. — Может, вас подбросить до дома? Во сколько у вас закончится рабочий день? — Спасибо, не нужно! Сама доберусь. Мне работать ещё сорок минут. Вячеслав сегодня смотрел на неё с явным удовольствием: она была в широком светлом сарафане, который ей очень к лицу. — Вы уверены, Елизавета Юрьевна? Мне кажется, вы пытаетесь меня обмануть. — Вячеслав Сергеевич, у меня действительно всё хорошо! К счастью, в этот момент подошёл ещё кто-то из родителей, и Вячеслав Сергеевич с Софьей ушли, быстро попрощавшись. Однако когда в семь часов вечера Лиза вышла за ворота детского сада, по пути к остановке её нагнал светлый кроссовер. Стекло у водительского сиденья опустились, и Лиза вновь увидела Вячеслава Сергеевича. — Я тут подумал, — он словно продолжал начатый разговор, будто они и не попрощались. — Вдруг у того неприятного типа ещё появятся к вам вопросы по воспитанию. Мне бы этого не хотелось. Потому мы с Софьей вас всё же подвезём. Поняв, что спорить и упираться глупо, тем более, когда человек предлагает реальную помощь, Лиза кивнула и остановилась. — Спасибо, Вячеслав Сергеевич! — Вот так-то лучше, — он вышел и распахнул перед Лизой переднюю дверь. — Не люблю, когда со мной спорят и пытаются меня водить за нос. — А вы всегда добиваетесь своего, да? — неожиданно для самой себя и для него спросила Лиза. — Да, — коротко и спокойно ответил он. Лаконично и без всякого самодовольства. Лиза пристегнулась, назвала адрес и улыбаясь, повернулась к Софье. Та была несказанно рада вновь встретиться с любимым воспитателем. — Вижу, дети вас обожают, Елизавета Юрьевна. — Что есть, то есть. Но это целиком и полностью взаимно! Дети чувствуют отношение к себе. Я не хвастаю, не подумайте! — Я и не думаю, для меня очевидно, что вы говорите правду. А свои дети есть у вас? Вы замужем? — Пока нет, и детей нет. Только воспитанники. — Вот и у меня только воспитанники пока. — Кем вы работаете? — Я тренер в футбольном клубе, — Вячеслав посмотрел на неё так, словно хотел сказать: «Ты же наверняка знаешь это!». Кивнув, Лиза молча уставилась в окно. — Почему вы не приняли мою заявку в друзья, Елизавета Юрьевна? — всё же он не удержался и задал этот вопрос. Лиза вспыхнула так, как умела краснеть только она. Он пристально и как-то странно посмотрел на неё. — Я… все заявки отклоняю, — пробормотала она, понимая, что объяснение не выдерживает никакой критики. — Но я приму сегодня вашу.