Эше с тревогой наблюдал за учеником. Парень большую часть дня стоял на краю скалы и смотрел куда-то вдаль. Порою мастеру казалось, что тот слишком близко к обрыву, настолько, что любой порыв ветра может столкнуть Яра вниз. Но он словно прирос к горе, стал ее неотъемлемой частью и не шевелился, как и она. Учитель не знал, что ищет там, вдали, глазами мальчик… Мальчик, который давным-давно стал мужчиной, но в глазах Эше все так же оставался уязвимым ребенком. Мастер чувствовал, что душа Ярослава не на месте, ощущал это так же сильно, как и ледяной ветер, развивающий его уттару сангу. Каждый день с того самого момента, как ученик покинул Тибет, Эше тревожился о нем. И когда Яр снова появился в воротах монастыря, учитель сразу заподозрил неладное. Как и когда-то в детстве, мальчик был разбит, но теперь Эше не знал, как ему помочь. Ярослав не рассказывал ничего, лишь загружал себя бесконечными тренировками, а потом и вовсе превратился в овощ. Дни напролет ученик бродил по горам или же вот так, не шевелясь, стоял на выступе, будто бы в широких голубых просторах искал ответы и не находил. Эше видел, что все ответы внутри него самого, но Яр наотрез отказывался слушать нравоучения учителя. А у мастера болело сердце, почему-то из всех своих учеников, а их было немало, он привязался, словно к собственному сыну, лишь к этому русскому мальчику. Эше не мог наблюдать, как угасает парень, не мог видеть, как осунулось его лицо и опали мышцы. Он желал вернуть Ярослава к жизни, но не находил подходящий способ. Как и много лет назад, по ночным холодным коридорам старого монастыря эхом разносился русский голос, только теперь не детский и не звавший больше маму, а твердящий одно и то же имя: "Саша". Кто этот или эта Саша? Эше спрашивал Яра не раз, но тот никогда не отвечал. Лишь на лицо наползала тень, а глаза мутнели. – Она могла тебя убить! – верещала Кристина, глядя, как доктор накладывает повязку на переломанные ребра Ярослава. Он не ответил, но пронзил девушку взглядом, от которого у нее внутри все сжалось. И только когда они остались одни, ледяным голосом Яр произнес: – Не могла. Она видела, что на мне бронежилет. – Ты уверен в этом? – жесткая усмешка искривила пухлые губы девушки. – А если б эта идиотка промахнулась? – Исключено, она стреляет лучше нас, вместе взятых, – Ярослав поднялся и, преодолевая боль, натянул футболку. Но боль, пронзающая грудную клетку, была ничтожна по сравнению с огнем, прожигающим сердце. За пару шагов он преодолел расстояние до Кристины и молниеносно сжал ее горло. – Ты приказала убить Сашу? – его голос, пропитанный ненавистью, гремел словно раскат грома. Кристина не ответила, лишь блеснула глазами, не скрывая злость. А пальцы Яра сильнее сдавили тонкую шею. И теперь взгляд девушки перестал пылать вызовом, в нем зародился страх. – Что мешает мне убить тебя? Ты даже представить не можешь, как я этого хочу. – Убей! – прошептала побелевшими губами. – Я не собираюсь оправдываться… Кхм… – Мерзкая тварь, – прошипел ей в лицо Ярослав. – Самая большая ошибка – довериться тебе. – Да, ты не оправдал ожиданий, – усмешка сквозь боль, а в глазах стоят слезы. – Слишком глуп, слишком падок до своей шлюхи. А мог бы обладать всем… Ярость. Пальцы автоматически сжали шею, и разжать их удалось с трудом. Отшвырнул девку к стене, прорычав: – Если еще раз ты попадешься на моем пути, я, не раздумывая, тебя прикончу. Сутками напролет Ярослав вспоминал тот роковой день. И один вопрос больше остальных терзал душу: знала ли Саша про бронежилет, когда нажимала на курок? Если не знала, значит, намеренно хотела убить, а если знала – просто проучить. Нечеловеческих сил тогда Яру стоило не прикончить Кристину. Но в тот момент перед его глазами стояла Саша, говорящая, что если б знала, чем он занимается, никогда не стала с ним жить. И впервые Барсов почувствовал отвращение от убийств, от пистолета, от самого себя. Он хотел больше всего на свете вернуть Александру, получить ее прощение, но не мог. Яр был слишком виноват перед ней. Мало того, что обманул, так еще и изменил. Только о том, что на самом деле никакой измены не было, вспомнил лишь в Тибете. Он тогда, не рассчитав силы, оттолкнул эту дрянь Кристину, и она пробила голову, ударившись о стол. Девчонка закатила истерику, Ярослав обработал водкой ей рану, а остатки допил. После он больше ничего не помнил, а проснулся рядом с голой Кристиной. И лишь здесь вспомнил, что между ними ничего не было, он упал на кровать пьяный до чертиков. А та дрянь разделась и легла к нему. Но это малая часть того, что Яр натворил, и Саша никогда не простит ему предательства. Раньше, когда девушка была рядом, Барсов не понимал, насколько дорожит ей, и только потеряв, осознал, что дышать без нее не может. Его легкие сжимались, словно в воздухе испарился кислород и остался только углекислый газ. Он задыхался, чувствуя, как внутри все превращается в сухие овощи. И сердце, присутствие которого Ярослав ощутил впервые, постоянно долбило в ребра, так же сильно, как и Барсов молотил кулаками по груше. Все это в совокупности походило на какое-то сумасшествие. Хладнокровность мужчины испарилась, и он больше не чувствовал себя прежним, казалось, от него осталась лишь половина. А вторая часть со стороны сердца вымирает, постепенно парализуя все тело. – Ветер не принесет тебе ответов, – послышался за спиной голос учителя. – И сколько ты не броди по горам, раны не затянутся. – Я не ищу ответов, – не оборачиваясь, бросил Ярослав, – я их и так знаю. – Нет, мальчик мой, – спокойный бархатный голос мастера, как и в детстве, вселял умиротворение. – Ты мучаешься, и это видно невооруженным глазом. Но здесь ты не отыщешь покой, не в этот раз. Эше знал, зачем вернулся Ярослав. Это место было для парня пристанищем. Домом, которого ему не дал отец. Как и много лет назад, Яр пытался отыскать здесь покой, но мастер был уверен в том, что не найдет. Причина его мучений была далеко отсюда, и пока он не уладит там все, не сможет дышать спокойно. – Тебе пора возвращаться, сын мой, – произнес Эше с тоской на душе, эти слова звучали против его воли, но так было правильно. – Ты уже вырос, мы не можем тебе больше ничем помочь. – Ты гонишь меня, учитель? – Ярослав резко повернулся и посмотрел старику в глаза. – Нет, я отпускаю тебя, – спокойно произнес мастер, и, кажется, от его слов завывающий вокруг ветер затих. – И я буду счастлив увидеть тебя снова, только с умиротворением на душе. Ярослав снова отвернулся и посмотрел на степь, окутанную дымкой тумана. Он понимал: учитель как всегда прав, и здесь ему больше делать нечего. Но тогда почему так страшно возвращаться назад? 27 глава Саша ждала Дениса, устроившись удобно в кресле у окна. Всего за пару недель парень узнал имя и фамилию ее матери, и ей даже делать ничего не пришлось. А сегодня он обещал выяснить место нахождения женщины. Александра слишком быстро и необдуманно приняла решение о поиске матери и теперь не знала, как быть, когда та найдется. Девушка днями напролет думала, что будет делать, узнай она адрес женщины, и не находила ответа. Сможет ли Саша встретиться с матерью? Нет, в этом она не была уверена. Скорее всего, позволит себе лишь издалека посмотреть на родную маму, и ей не хватит духу заявить о своем существовании. Из глубоких размышлений Александру вырвал звонок в дверь. И, опомнившись, она медленно поднялась. Теперь девушка все делала медленно – большой живот неимоверно сковывал движения. До родов оставался месяц, а она уже чувствовала себя неповоротливой каракатицей. На секунду забыв, зачем встала, Саша отстраненно посмотрела в окно и увидела большие пушистые хлопья снега, сыплющиеся с неба. Это был первый снег в этом году, начало декабря оказалось на редкость теплым. Глядя, как снежинки закручиваются в белый водоворот, девушка почувствовала непреодолимое желание открыть окно и дотронуться до этой красоты. Но настырная трель звонка вернула ее к реальности. Торопливо Александра направилась к двери и ощутила, как внутри нарастает тревога. Сегодня Денис должен был узнать адрес ее матери, и от этого она испытывала жуткое волнение. Не посмотрев в глазок, Саша распахнула дверь со словами: "Ну что, узнал?" И тут же попыталась захлопнуть, воскликнув: – Ты! Ярослав не позволил закрыть дверь. Он надавил на металл одной рукой, и все усердные старания девушки оказались напрасными. Она отскочила от входа, чувствуя, как сердце вырывается из груди, до боли колотя по ребрам. А осознав, что Яр видит ее живот, стала озираться по сторонам, ища, за чем его можно спрятать. Но было слишком поздно, мужчина вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Теперь он, нахмурив брови, смотрел Саше в глаза. А потом его взгляд скользнул ниже, и Александра заметила, как у него изменился цвет лица. Он побледнел и напрягся, и на секунду ей показалось, что мужчина теряет равновесие. Но нет, Ярослав совладал с собой, спросив: – Почему не сказала? – О чем? – выдавила Саша, скрестив руки на груди. – О ребенке, – сквозь зубы пробубнил Яр. – А почему я должна была говорить тебе? – ухмыльнувшись, бросила девушка. – Потому что это и мой ребенок! – зарычал Ярослав, теряя контроль. – Не твой, – возразила она, вздернув голову. – Не ври, я знаю, что мой, – уверенно заявил мужчина. Но Саша видела, как бешено дергаются желваки на его скулах. – Да, и откуда такая уверенность? – усмехнулась Александра, стараясь задеть его. А у самой перед глазами туман, и руки, скрещенные на груди, неимоверно дрожат. Нервно расцепила их и спрятала в карманы махрового халата, пытаясь скрыть напряжение или же найти защиту. – Ты не умеешь врать… – Да? – рассмеялась истерическим смехом, и глаза наполнились слезами. – Поверь, у меня был лучший учитель. – Саш… – Не надо, – отмахнулась, чувствуя, как ледяная стена, выстроенная ей за эти долгие месяцы, трещит по швам. И из этих трещин огненной лавой вытекает река боли. – Я знаю, насколько виноват перед тобой, но молчать про ребенка – это жестоко, тебе не кажется? – прорычал Ярослав, тоже спрятав руки в карманы. – Жестоко? – воскликнула Александра и, глубоко вздохнув, попыталась совладать с собой. – Зачем тебе это знать? Я думаю, твоя благоверная Кристина нарожает вам табун совместных детей. – Что за бред ты несешь? – сорвался Яр и повысил голос. – У меня с ней ничего не было и не может быть. – Да ладно? – хмыкнула Саша, преодолевая удар ревности и боли. – А я слышала об обратном. – Это ложь. – А что же тогда правда? – прошипела девушка, больше не в силах сдерживать отчаяние, рвущееся наружу. – Ах да, как же я могла забыть, правды-то и не было вовсе. Все ложь. Сплошная и необратимая. И ты сам – ложь, больная выдумка моего мозга. – Да, я лгал, – прорычал мужчина сквозь зубы. – А чего ты хотела? Так не бывает, чтобы человек в один момент поменял уклад всей своей жизни. Я старался, не получилось. Но я всячески пытался сохранить то, что было у нас. – Сохранил? – дрогнувшим голосом спросила Саша. – Сама знаешь, – буркнул тот. – Вот именно, знаю! – воскликнула она, дрожа всем телом. – И твои слова уже ничего не значат и не могут изменить. Я не хочу тебя видеть, не хочу, чтобы такой, как ты, был в нашей жизни. Он отшатнулся, и глаза потемнели. А потом достал руки из кармана и протянул к ней. Но они, словно ударившись о невидимую стену, обвисли. – Зачем ты пришел? – Хотел поговорить… – Поговорил? Теперь уходи, – уверенно девушка указала на дверь. – Неужели ты никогда меня не простишь? – почти шепотом произнес Ярослав. – Никогда, – ответила Саша, болезненно чувствуя, как внутри все оборвалось. – Значит, ты тогда намеренно стреляла в меня, это не случайность? Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но слова так и застряли в горле. Она смотрела ему в глаза и не могла разобрать: в них отражается ее боль или его. – Ответь, ты видела на мне тогда бронежилет? – спросил сдавленно Яр, и Александра уловила в его словах какую-то отчаянную надежду. – Нет, – ответила девушка, ломая себя. – Я не видела на тебе бронежилет! – конечно, видела, кричала ее душа. Видела, иначе никогда бы не смогла выстрелить и навредить человеку, которого любила больше жизни. Да и вообще она не способна кому-либо навредить. Лицо Ярослава посерело, а в глазах появился страшный блеск, Саша отступила, не зная, чего ждать от мужчины. Но он втянул дрожащими ноздрями воздух и, резко развернувшись, ушел. Мутным взором она не видела, как закрылась за ним дверь. Но услышав щелчок замка, осела на пол, сжимая двумя руками живот. Боль пронзила все тело, и из давно высохших глаз хлынул поток слез. Саша задыхалась, ловя ртом воздух, и из груди вырывалась всепоглощающая буря. Теперь шок от встречи и возвращения прошел, и она чувствовала, как внутри разгорается пожар с новой силой. Александра пыталась взять себя в руки, понимая, что нервничать – вредно для ребенка. Но не могла, ее трясло и разрывало изнутри на части. Девушка была не готова к этой встрече. Даже в самых сокровенных мыслях не позволяла себе думать о таком. И видимо зря, нужно было подготовить себя, и тогда, возможно, смогла бы пережить этот момент с хладнокровием. А теперь хотелось рвать на себе волосы, не в состоянии стерпеть пламя, выжигающее сердце дотла.