— Не было никакой семьи, что смогла бы принять меня. Служба опеки для детей достигших пятнадцати? Мы точно не были обласканы желающими усыновить семьями. Напротив наших имен стояла пометка «особые потребности» из-за нашего возраста. Меня отправили в детский дом. Где заперли до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать, и в ту же минуту я оказалась на улице. Причём с превеликим удовольствием я оказалась на улице, — она ненавидела тот детский дом и ледяной холод, который всегда, казалось, наполнял то место. — Я обслуживала столики каждый день. И ночь. Я знаю, как выполнять эту работу. Мне не нужен какой-нибудь мудак типа тебя, делающий мою жизнь труднее, поскольку… Он поднялся на ноги. — Прости. Почему он звучал таким искренним? Кейс приблизился к её боку. Он встал около неё, и, каким бы безумием это не показалось, Бри могла бы поклясться — что его поза была… защищающей. — Мне жаль твоих родителей, — и на его лице была симпатия. — Мне жаль, что ты потеряла жизнь, которая у тебя была с ними. Я сказал, что ты принцесса, потому что именно её, бл*дь, ты мне напоминаешь. Женщину, которая должна быть осыпана подарками. Кого-то, кто должен быть защищен и оберегаем как сокровище. Её плечи напряглись. — Мне не нужен кто-либо защищающий меня, — она чудесно могла справиться с этим сама. — Я ошибся, — его глаза замерцали. — Думаю, что недооценил тебя. — Это часто случается. Её всегда недооценивали, и обычно, это не беспокоило её. Она выполняла свою работу и доказывала, что они ошибаются. Она обслуживала столики, когда покинула детский дом. Она работала всё время, пока училась в колледже. И закончила его лучшей в классе. Была принята в ФБР. И всего этого она добилась сама. Без чьей-нибудь помощи и защиты. Она не искала какого-нибудь рыцаря в белых доспехах. Чёрт, нет. И даже если бы искала… эта роль никогда не достанется такому мужчине как Кейс Куик. — Этого больше никогда не произойдёт, — мягко сказал он ей. — Есть гораздо больше в тебе, чем кажется на первый взгляд. Он даже не имеет понятия насколько. — А что насчет Вас? — настало время ей выполнять свою работу. — Вы просто преступник или что-то большее? От его улыбки у неё перехватило дыхание. — Милая Бри. С тех пор как мы так невероятно честны друг с другом, есть несколько вещей, которые тебе необходимо понять обо мне, — он не прикасался к ней, но она чувствовала теплоту его тела около неё. — Для начала: мне не нравится само название «преступник». Оно подразумевает, что я нарушаю законы. А с тех пор как я не в тюрьме… — его предложение затихло. — Ладно, я совершенно очевидно законопослушный гражданин. Так что давай не будем использовать ярлыки, оскорбляющие друг друга, ладно? — его глаза немного замерцали, и она могла поклясться, что он смеется над ней. — Моя ошибка, — произнесла она, и её слова ясно указывали на то, что это была не её вина. — Тогда я не какой-то ужасный монстр. Я никогда не причинял боль никому в этом мире. По крайней мере, никому, кто бы ни заслуживал боли, что приходила к ним. Какого рода это было признание? — У меня есть друзья и есть враги. Ты никогда не захочешь оказаться одной из моих врагов. — Что происходит с Вашими врагами? — её голос стал ещё мягче. Он подошёл ближе. Его тело практически потиралось об её. — Всё, что я бы, бл*дь, не захотел. Её сердце слишком сильно застучало в груди. — А с Вашими друзьями? — Я забочусь о них. Я защищаю их. — Я уже говорила Вам … я не нуждаюсь в защите. — Возможно, и нет. Не сейчас. Но если вдруг всё изменится… Она понятия не имела, что парень имел в виду. Ничто не собирается измениться. Кроме разве того, что она сможет найти улики, что закинут его задницу в тюрьму. Учитывая этот фактор… — Что происходит с Вашими любовницами? Он немного склонил голову. Его зрачки, казалось, увеличились. — Я услышала о Ваших друзьях и врагах. А что о любовницах? Его рука поднялась. Обхватила её щёку. — Поверь мне, дорогуша, мои любовницы никогда не жалуются. — Так много высокомерия, — пробормотала она. — И Вы должны прекратить называть меня дорогуша. Он улыбнулся. — Это не высокомерие. Это честность, — затем он подмигнул ей. «Подмигнул». — Я не могу тебя понять, — абсолютная правда. — Ты не такая, как я ожидал. — Тогда возможно, мы оба ошибались, — его рука опустилась. Почему её тут же стало не хватать его тепла? Он повернулся к ней спиной. Направляясь к шкафу справа. — Вы должны научиться говорить людям «до свидания», — проворчала она. — Когда разговор окончен — скажите об этом человеку. Он открыл шкаф, но повернулся и нахмурился от её слов. — О чём ты говоришь? — Мгновение назад Вы просто повесили трубку, когда разговаривали с человеком по телефону. — Поскольку я закончил с тем ослом. Ей было интересно, кто был тем ослом. — А прямо сейчас, Вы просто ушли от меня. Если Вы закончили наш разговор, и я могу идти, скажите мне… — Я не закончил с тобой, — он вытащил шлем из шкафа. — Я просто доставал для тебя средство защиты, — не тратя времени, он повернулся к ней. А затем вложил блестящий чёрный шлем ей в руки. — Ездишь на байке? — НЕТ, — никогда. — Хорошо. Тогда я поведу. Всё, что тебе надо делать, — держаться. — Я не поеду на мотоцикле с Вами, — она пихнула шлем обратно ему в руки. Кейс не взял его. — Ты пришла пешком сюда на свою смену. Сейчас четыре утра. Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе идти обратно домой пешком в этот час? Каким я после этого буду боссом, если сделаю это? — Вы позволяете всем своим сотрудникам ездить на своём мотоцикле? — Нет, сегодня вечером только тебе. Поскольку ты — единственная, кто пришёл сюда пешком. Ладно. Почему она спорит с ним? Из-за её прикрытия, ей необходимо быть к нему близко. Но… — Вы подвезёте меня до двери. Я не хочу, чтобы Вы что-то подумали. Вы не будете спать со мной. Он рассмеялся. Она начинала находить его смех сексуальным. И это было проблемой. Её глаза сузились. — Что такое? — спросил Кейс. — Поклянитесь мне. Поклянитесь мне прямо сейчас, что ты не убивали тех двух женщин, которых я видела в новостях. Всё следы веселья испарились с его лица. — Поскольку полицейские думают, что это сделали Вы. Средства массовой информации устраивают шумиху вокруг этой истории. А теперь Вы просите меня запрыгнуть на мотоцикл и поехать с Вами ночью, — она покачала головой. — Мне нужны некоторые заверения в этом вопросе, — если бы она не работала над делом, ни при каких раскладах она бы не села на мотоцикл с таким человеком как он. — Клянусь тебе, — его пристальный взгляд удерживал её, никаких колебаний вообще, — в том, что я не убивал Линдси или Циару. Но когда я выясняю, кто их убил… — он сжал челюсть. — Ты не захочешь узнать, что я сделаю. Они были хорошими женщинами. И они не заслужили того, что с ними произошло. — Никто не заслуживает этого, — прошептала она в ответ. — Никто не заслуживает ощутить такой сильный страх перед смертью. И какого-то ублюдка, который отнимет у тебя жизнь. Мускул дернулся на его челюсти. — Я прослежу за тем, что сегодня ты благополучно доберёшься домой. Все мои сотрудники принимают меры предосторожности. Уезжая с кем-то, кому они доверяют, либо уходят попарно. Зеваки заполонили сегодня мой бар, потому что половина из них захотела острых ощущений от того, что они побывают в клубе потенциального убийцы. Она всё ещё держала шлем. — А другая половина?