Мэри встрепенулась и отложила ноты, которые перебирала в поисках очередной мелодии. — Маменька, неужели мы пропустили это событие? — воскликнула она. — Нет, милая, оно состоится на следующей неделе. Лорд Эдвин, — миссис Молл обернулась к племяннику, сидевшему на софе напротив нее, — разрешите нам на пару дней съездить в Лондон. Мы обязаны послушать мистера Росчера, Мэри так давно мечтала об этом! Ведь он в Лондоне будет не более месяца! — Непременно, миссис Молл, непременно езжайте, — проговорил лорд Эдвин с улыбкой. Кэрри затаила дыхание. Глаза ее расширились. Вот он шанс! Шанс попасть в Лондон, шанс встретиться с Роджером! Как она сумеет встретиться с ним она не думала, зато мечтала о ночи любви, о его губах, о его теплых руках на своей талии... Она физически чувствовала его дыхание на шее, и чуть было не застонала от удовольствия. — Лорд... лорд Эдвин, — почти прошептала она, поднимаясь со своего кресла и расправляя складки платья цвета кирпича, будто ученица перед учителем, — лорд Эдвин, позвольте мне тоже поехать в Лондон! Я очень хочу услышать игру прославленного пианиста! Я... я никогда не была в Лондоне! Глаза лорда Эдвина тут же стали привычно ледяными. Он посмотрел на свою молодую жену, потом перевел взгляд на тетушку. — Что вы скажете, миссис Молл? Та посмотрела на Мэри, которая только пожала плечами, потом на леди Фелисити. — А почему бы и нет? — спросила та, — леди Кэролайн желает поехать в Лондон? Давайте же все вместе поедем! Остановимся в моем доме, там всем места хватит. Лорд Эдвин развел руками. — Не смею спорить с вами, тетушка, — он снова тепло заулыбался, смотря на нее, — в таком случае позволяю леди Кэролайн сопровождать вас в поездке. ... Всю ночь Кэролайн не могла заснуть. Еще с вечера служанки собрали сундук со всем необходимым. Кэрри смотрела на него и в груди ее все замирало от счастья. Черт с этими прилипалами. Пусть они тоже едут с ней, раз уж ее судьба таскать их за собой. Пусть ходят за ней по пятам. Она оторвется от них. Она встретится с Роджером прямо под их носом, в своей спальне в доме несносной леди Фелисити! Пусть та оденется, как павлин, пусть позорит ее своим видом и криками базарной торговки! Пусть... Всю ночь Кэрри сочиняла записку для мистера Лейсона. Всю ночь правила ее, комкала, переписывала заново. Руки ее дрожали от предвкушения встречи. Проснувшись на рассвете, она напевала песенку, вдруг начинала танцевать под звуки собственного пения, и ее даже не раздражала бесконечная болтовня леди Фелисити, которая рассказывала, как прекрасен ее дом, сколько в нем зеркал, и как и когда появился тот или иной предмет мебели. В этих разговорах прошло их путешествие, но Кэролайн невозможно было испортить настроение. Она ехала к Роджеру, и больше ее ничего не интересовало. Дом леди Фелисити действительно стоил того, чтобы о нем поговорить. Он располагался в самом фешенебельном районе города, но даже там выделялся мраморными колоннами, идущими вдоль фасада длинной галереей, и окнами от пола до потолка. Если бы Кэрри могла думать о чем-то еще, кроме Роджера Лейсона, она бы непременно восхитилась внутренней отделкой особняка, его небольшим, но ухоженным садом, вышколенными слугами и хрустальными люстрами. Но Кэрри думала только о том, как передать письмо мисс Анне, и ее мало интересовало, какие ковры лежали на полированных до блеска паркетных полах. Найдя посыльного мальчишку и дав ему два пенса, Кэрри наконец-то успокоилась. Письмо скоро окажется в руках Роджера Лейсона, и вдвоем они придумают, как быть дальше. Ведь любовь не может исчезнуть только потому, что о ней прознал муж, любовь — это вечное чувство, и в разлуке она только усиливается. Наутро гуляя по городу, Кэрри, вместо того, чтобы смотреть по сторонам и разглядывать улицы, интересовалась только, далеко ли от этого места живет мистер Лейсон, как добраться до его дома, как поскорее ощутить его губы на своих губах. Весь вечер Кэрри ждала посыльного, но тот ничего ей не принес. Испугавшись, что Рождер не получил письма, она сникла, ее обуяло нервное настроение, и она с огромным трудом перенесла ужин в компании тетушек, кузины и парочки их приятельниц, не менее неприятных особ. Они расспрашивали ее о впечатлениях от Лондона, но Кэрри, которая не заметила совсем ничего, могла только кивать и улыбаться в ответ на их наводящие вопросы, от чего выглядела совсем дурочкой. В записке она написала мисс Анне, где остановилась и на каком вечере они планируют быть, поэтому перед музыкальным вечером она воспряла духом, надеясь, что Роджер тоже придет. Если он, конечно, может ходить, добавила она про себя. Весь день Кэрри до мелочей продумывала свой наряд, но вечером резко передумала, отбросила синее платье и приказала достать золотистое. Пусть она будет выглядеть достойной племянницей тетушки Фелисити, но зато ее золотой наряд заставит сиять ее глаза и оттенит молочный цвет ее кожи. Когда она спустилась вниз, сияя золотом и бриллиантами, все три родственницы, ожидавшие ее в холле, раскрыли рты. Первой опомнилась миссис Молл. — Леди Кэролайн, — сказала она твердо, — я уверена, что подобное платье неуместно на музыкальном вечере. Оно бальное. — Я накину косынку на плечи, — Кэрри помахала перед ней кружевной косынкой, которую держала в руках. — Леди Кэролайн, — начала тетушка Фелисити, но потом глянула в зеркало и замолчала. Ее розовые перья, колыхавшиеся над высоченной прической, тоже не были примером хорошего вкуса. — Едем? — Кэрри подняла брови. Миссис Молл поджала губы и молча вышла из дома. За ней последовала ее дочь, потом кузина, и наконец Кэролайн, счастливая от того, что сумела заставить замолчать тетушку Фелисити. Выражение лица леди Арманд дорогого стоило. Возможно, старая ворона, посмотрев на себя со стороны, начнет одеваться скромнее. Музыкальный вечер был в самом разгаре, когда их компания появилась в дверях огромной гостиной. Хозяйка поспешила встретить гостей, Кэролайн была представлена обществу как леди Фицжеральд, и все глаза смотрели на нее. Теперь будут говорить, что юная жена лорда Эдвина обладает редким дурновкусием, решила Кэрри. Это даже и хорошо, ведь такая репутация заставит краснеть его совершенство лорда Эдвина. Но все это было полной ерундой по сравнению с тем, что мисс Анна Лейсон ждала ее в третьем ряду. Она встала, приветствуя Кэрри, и Кэролайн отпросилась у своих соглядатаев, выразив желание пообщаться с подругой. При виде подруги леди Фелисити поджала губы, а миссис Молл, казалось, хотела удержать ее, но промолчала. Воспользовавшись их замешательством, Кэрри быстро прошла в третий ряд и села рядом с мисс Анной. — У меня вам записка, — прошептала та, когда музыка заиграла и никто уже не мог услышать, что они говорят. Руки их соприкоснулись, и Кэрри обожгло огнем. Пальцы ее сжали маленький листок бумаги, тут же пряча его веером. Вскоре записка переместилась в сумочку, и Кэрри мечтала только об одном, скорее оказаться в дамской комнате и прочесть то, что написал ей Роджер. Музыку она не слышала, все происходящее казалось сном, и только записка была реальна. Необходимость вести себя прилично заставила ее сидеть весь концерт, хлопать в ладоши и улыбаться. Как только смолкла музыка, она вскочила и вместе с мисс Анной отправилась в дамскую комнату. “Дорогая леди Кэролайн, — писал Роджер, — я очень рад приветствовать вас в Лондоне. К сожалению, я пока еще не в силах передвигаться дальше собственного дома. Если вы пожелаете навестить страдальца, то буду ждать вас завтра. Очень ждать, леди Кэролайн...” Кэрри сжала записку в кулаке, потом поцеловала ее, закружилась в безумной радости. Как она сможет избавиться от толпы родственниц она не знала, но завтра... завтра она увидит Роджера! — Мы очень дружны с мисс Анной, — говорила она вечером тетушкам, — я знаю ее с самого детства, она часто летом жила у своей родственницы, и мы вместе играли. Мисс Анна очень милая девушка. Тем более, что недавно с ее братом на охоте произошел несчастный случай. Я просто обязана их навестить! Тетушки переглянулись. Миссис Молл поджала губы, потом дернула плечом. — Она мне почти как сестра! — продолжала врать Кэрри, и у нее получалось это настолько искренне, что тетушки ей наконец-то поверили.