Оказалось, что предполагаемую дуэль на охоте активно обсуждали. Тихо, в будуарах, в беседках, со смешками и с блестящими глазами. Кэролайн в последние дни стала прислушиваться к этим разговорам, и они ей совсем не нравились. Красавчик Роджер Лейсон оказался охотником за молодыми замужними женщинами, которые скучали в браке и желали развлечься бурной страстью с юным любовником. Женщины любили его, и он любил женщин. Сразу всех. Он действительно любил все то время, что оставался любовником дамы. А потом целовал руку на прощанье и уходил легкой походкой, навсегда забывая о той, что еще месяц назад сводила его с ума. На счету его было множество побед, и ни одного инцидента с мужьями. До встречи с Кэрри. Кэрри боялась, что тронется рассудком. Она не могла поверить, что Роджер не любил ее по-настоящему, ведь страсть его не была поддельной! Она не могла спутать! Возможно, он впервые влюбился? Влюбился в нее, Кэрри? Кэролайн некоторое время тешила себя этой мыслью, но даже она понимала, что мысль эта смешна. Ей хотелось остаться одной, подумать, но постоянная толпа вокруг нее не давала ей сосредоточиться. Поэтому она стала рассеянной, делала все и говорила не в попад, не слушала собеседника, улетая в свои грезы. Кэролайн ненавидела праздник у леди Элизабет, но оказавшись дома под серыми готическими сводами, облегчения не почувствовала. Она снова оказалась в заточении. Лорд Эдвин удалился в свои покои, теперь даже изредка не появляясь перед нею. Его холодный презрительный взгляд, кинутый на прощанье, когда он подал ей руку, помогая выйти из коляски, преследовал ее во сне. Кэролайн многое отдала бы, чтобы Лейсон вновь пришел в ее комнату. Она бы отдала за это абсолютно все. Письмо мисс Анне осталось без ответа, и через неделю Кэрри перестала его ждать. Она металась по дому и саду, все валилось у нее из рук, но легче ей не становилось. Подруг у нее не было, мать еще не вернулась, и Кэролайн молилась, чтобы в доме появилась хоть одна женщина, с которой можно поговорить. И такая женщина появилась. Леди Филисити Арманд приехала хмурым утром в начале сентября. Кэрри услышала звук подъезжающего экипажа и выглянула в окно. Глазам ее предстала престарелая особа в буклях, несуразной розовой шляпке и невероятном платье цвета перезрелого персика. Она важно выкатилась из кареты, видавшей, как показалось Кэрри, еще короля Карла, и проследовала ко входу, держа наперевес белый парасоль. Кэролайн поспешила одеться, и вот уже она спускается вниз, смотря, как лорд Эдвин целует руку этой странной даме, а она сгребает его в объятья, и радостно целует в щеки. — Я очень надеюсь, что вы поживете у нас какое-то время, тетушка, — говорит лорд Эдвин, освобождаясь из ее рук и поправляя галстук, — леди Кэролайн немного заскучала в одиночестве. Я постоянно занят, а миледи желает выезжать. Мне бы хотелось, чтобы вы составили ей компанию. — Мне тоже будет приятно пообщаться с твоей юной женой, — проговорила тетушка Фелисити, — да и, сказать честно, я сама немного заскучала. В Лондоне сейчас никого, и всегда приятно пожить на природе. — Я так же пригласил миссис Молл, — Эдвин улыбался, — думаю, вы будете довольны. — Эту старую брюзгу? — воскликнула тетушка Фелисити, но потом губы ее растянулись в улыбке, — как бы ни занудна она была, я, конечно, буду рада видеть ее. — Тетушка Ивонн приедет завтра, — сказал лорд Эдвин. Кэрри стало страшно. Обеих тетушек она имела счастье наблюдать во время своей свадьбы, и если леди Фелисити была хоть и вульгарна, громка и неказиста, но вполне переносима, то миссис Ивонн Молл казалась невыносимой. Она постоянно была всем недовольна, придиралась к разным незначительным мелочам, тыкала горничных носом в малейший кусочек пыли, а судомоек заставляла перемывать посуду, хотя та была идеально чиста. Лорд Эдвин позвал этих горгулий, чтобы те развлекли ее? Да лучше всю жизнь прожить одной, чем проводить время в их обществе! Они будут все время читать ей морали, рассказывать истории из своей юности, обязательно поучительные, вязать и играть в карты. Кэрри ненавидела оба занятия с одинаковой силой. Она стала спускаться, чтобы встретить леди Фелисити, как подобает. Сердце ее отчаянно билось. Лорд Эдвин не оставил так просто историю с Роджером Лейсоном. Он пригласил к ней в дом попугая и ворону, чтобы те постоянно охраняли ее, доводили своей болтовней и сделали ее жизнь абсолютно невыносимой! Кэролайн сжала руки. Надо было правильно формулировать свои желания. Она пожелала, чтобы в их дом приехала женщина, с которой можно разговаривать. С леди Фелисити можно было разговаривать целыми днями, и тетушка никогда не уставала пересказывать все возможные сплетни с сотворения мира и до сего дня. Почему она не уточнила, что это должна быть молодая интересная особа? Возможно, Господь послал бы к ним в дом одну из племянниц лорда Эдвина? Впрочем, и это желание Кэролайн было исполнено. Вместе с миссис Молл прибыла и ее дочь, мисс Мэри. Невероятная красавица, чуть старше Кэрри, с огромными лучистыми синими глазами, она казалась принцессой из сказки, той, о которой мечтает любой принц. Во время свадьбы Кэролайн мисс Мэри приболела и не могла явиться поздравить ее, поэтому только увидев, что рядом с иссушенной пожилой особой идет юная красивая девушка, Кэрри наконец-то обрадовалась. Но радовалась она ровно до того момента, как познакомилась с мисс Мэри поближе. Принцесса оказалась царевной Несмеяной. Мисс Мэри была юной копией своей матери. Она по большей части молчала, взирая на мир красивыми глазами из-под длиннющих ресниц. Ежели же мисс Мэри открывала рот, то только для того, чтобы выронить три-четыре скупых слова, сделать замечание или сообщить, чем на этот раз она не довольна. Тихая, спокойная, она была похожа на статую, что достойна занять место рядом с лордом Эдвином. Мисс Мэри много читала, играла на рояле и раскладывала карты. Больше она ничем не интересовалась, а к Кэрри относилась, как к предмету мебели. Да уж, думала Кэролайн, восседая за столом напротив лорда Эдвина и окидывая взглядом всех вновь обретенных родственниц, у Господа отменное чувство юмора. Глава 10. Лондон С появлением в доме родни, Кэрри, которая привыкла быть сама себе хозяйкой, вынуждена была подчиняться тирании тетушки Фелисити. Та быстро взяла бразды правления в свои руки, распоряжаясь в Остхилле, как у себя дома. Утро начиналось в восемь, когда леди Арманд подскакивала в постели и начинала шуметь. К Кэролайн приходила ее служанка, чтобы передать, что через час будет сервирован завтрак в маленькой столовой. Завтракали в женской компании — заспанная Кэрри, леди Фелисити, из которой так и лился поток слов, миссис Молл и мисс Молл, которые по большей части молчали и отвечали односложно. Они вели себя отстраненно и мало интересовались окружающей их действительностью. Единственное, что могло разговорить Мэри — это обсуждение последнего романа. Леди Фелисити увлечения чтением не одобряла, и сама ничего не читала, но если Мэри пересказывала ей сюжет, то готова была спорить о героях целыми днями, видимо воспринимая книги, как разновидности сплетен. О своей племяннице, Мэри, леди Фелисити проявляла большую заботу, которая выражалась в постоянных охах и переживаниях. — Несчастная Мэри, — любила говорить она, — бедная девочка, ведь ты совсем ничего не умеешь делать! Витаешь в облаках! Сядь хоть за вышивание, руки заняты — ум спокоен! Ты же вся в чужих эмоциях, а это мешает тебе полюбить достойного человека! — Богатого, знатного старикашку? — усмехалась Мэри, хлопая длинными ресницами. — Да хоть бы и так! Будто молодой не состарится! Зато человек в летах уже знает жизнь, не шастает по любовницам, не ищет приключений, вечера проводит с женой... Мэри кривила губы, стараясь подавить зевок. — Ладно, ладно, — успокаивала кузину миссис Молл, — Мэри невероятно хороша. Она обязательно сделает хорошую партию. — Да она отказала всем, кто желал жениться на ней! — кричала тетушка Фелисити, — а это не меньше десяти человек! И все как один — достойные люди! — Надо только подождать, — говорила миссис Молл тихим голосом, — немного подождать... Слушая их перепалки изо дня в день Кэрри понимала, что скоро сойдет с ума. Она была совершено лишней в их компании, где мать и дочь понимали друг друга с одного взгляда, а леди Фелисити воспринимали очень тепло и дружелюбно. Видимо ее постоянные крики не вызывали у них раздражения, а тетушка могла говорить сама с собой, и их сдержанная реакция, кивок или тихое “да” казались ей одобрением. Сама же Кэрри интересовала их очень мало, и только долг призывал тетушек сопровождать ее, приглашать ее в свою компанию, и слушать то, что она говорила. И еще эта Мэри с ее невероятной красотой, которая заставляла Кэролайн почувствовать себе дурнушкой в ее обществе. Даже самое скромное платье казалось на Мэри нарядом сказочной принцессы, а самая простая шляпка — настоящим произведением искусства. Она всенепеменно сделает лучшую партию, думала Кэрри, смотря, как кузина переворачивает станицу очередного романа. И еще удивит своих родственниц, ведь известно, что в тихом омуте черти водятся. Чего было не отнять у мисс Мэри, как это умения музицировать. Она играла божественно, и даже лорд Эдвин выходил вечерами послушать ее игру. Кэрри бесилась от этого еще больше, ведь ради нее он не готов был спуститься вниз. С родственницами лорд Эдвин был ласков и приветлив, его совсем не раздражала болтовня леди Фелисити, не раздражала безмолвная кузина, которой он откровенно любовался. Он был ее опекуном после смерти ее отца, и обещал дать за ней неплохое приданое. Кэрри смотрела на них и думала, какой бы они были красивой парой! Как они подходят друг другу! Поженись они, ничто не нарушило бы покоя Остхилла, и никто бы не заметил, когда оба супруга умерли бы от старости, так и не обменявшись друг с другом и парой фраз. ... С каждым днем Кэрри все больше ненавидела лорда Эдвина. Он ни словом, ни делом не упрекнул ее в измене, но охрана, приставленная к ней, была надежнее любых оков. Одна из родственниц всегда находилась рядом, и Кэролайн не могла в одиночестве не только поехать в городок, но даже выйти в сад. Обязательно рядом шла молчаливым призраком мисс Мэри. В поездках в город ее чаще всего сопровождали все три леди, и Кэролайн вынуждена была слушать бесконечные монологи леди Фелисити. Спрятаться от них было невозможно. Вечерами леди, если мисс Мэри не решала играть на рояле, сидели у камина в гостиной, и та развлекала их чтением очередного романа. Кэрри вышивала, а старшие дамы вязали салфетки из тонких белых нитей. Чтение то и дело прерывалось криками тетушки Фелисити, которая спорила с авторами насчет того, как должны были, по ее мнению, поступать герои, ругала их, плакала или смеялась. Все так же дамы проявляли к Кэролайн только вежливый интерес, выполняя свой родственный долг, но ни разу никто не спросил, что она думает о прочитанном, удобно ли ей и не желает ли она чего. Впрочем, по прошествии пары месяцев Кэролайн наконец-то смогла получить выгоду от их присутствия. Одним из скучных вечеров миссис Молл, слушая, как Мэри играет на рояле, вдруг ударила себя по лбу. — Мэри, дорогая, я же совсем забыла, что леди Темпл приглашала нас на музыкальный вечер. Ты знаешь, кто будет там играть? Мистер Росчер!