— О чае? — Пирожные не обещаю. — А говоря про пирожные, ты имеешь ввиду... — Пирожные. Мы оба усмехаемся от двусмысленности и недосказанности нашего разговора. С ума сойти: Одария не лает на меня злой собакой, а почти смеётся вместе со мной! Может, ей всё это время просто нужно было хорошенько выспаться? — Ты настолько любишь книги, что готова в воскресенье допоздна засиживаться в библиотеке? — Вроде того. — Завтра на учёбу. Отдохнуть не хочется? Неужели в самом деле будешь сидеть тут и... читать? Уверен, что занесение пяти человек в базу не займёт более сорока минут. Столько бы я и подождать мог. Но ты же не на сорок минут собираешься тут задержаться? Других радостей жизни что-ли нет? — Не твоё дело, — вдруг огрызается, как если бы я затронул больную тему. Вот ненормальная. Всяких ботанов в жизни видал, но чтобы вот так... Да при такой эффектной внешности и остром языке... Странное дело. — Значит так: чай я здесь пить отказываюсь. Буду сидеть и ждать тебя до тех пор, пока не начитаешься. — Библиотека не работает. Проваливай. Почти пыхтя от злости, она тычет пальцем в воздух, указывая на входную дверь библиотеки. Как бы не так! — Сама вали! Время видела? Заноси данные в базу и собирай монатки на выход. Усаживаюсь на один из ближайших к библиотечной стойке стульев, всем видом давая понять, что никуда я не собираюсь и в словах своих серьёзен. Нога на ногу, руки за голову. Расслаблен и невозмутим. — Ты нормальный вообще? — Адресуй этот вопрос себе, моль книжная. — Кто?! — удивлённо ахает . Надеюсь, в скором времени ахать она будет совсем по другому поводу... — Ты. — Ты меня оскорбляешь сейчас? — Как видишь, обзываться и я умею, — усмехаюсь. Ох, это на самом деле весело. И это я думал, что смогу больше никогда с ней не общаться? Упускать такое удовольствие... Вот уж нет. Одария ничего более не говорит и отправляется к своему рабочему месту. Она садится, скрываясь за библиотечной стойкой, и теперь мне видна лишь её голова. Лицо у девушки какое-то ожившее: раздражённое и хитрое одновременно. А мне нравится эта её новая эмоция... Есть что-то особенно дразнящее в ней сегодня вечером. Вскоре раздаётся тихое, но шустрое шуршание клавиш и щёлканье компьютерной мышки. Крылова вводит данные с листочка, что я ей передал. Одинокий и забытый чайник остаётся брошенным на тумбе в углу помещения, а я прикрываю глаза, время от времени поглядывая сквозь незаметно приоткрытые веки за своей одногруппницей. Сосредоточенность, дёргающийся уголок губ... Ей весело что-ли? Даже полчаса не прошло, как мерный и едва слышный гул работающей техники смолкает, погружая всё в звенящую тишину. Я открываю глаза, наблюдая за тем, как девушка встаёт со стула и потягивается. Работа завершена. — Я даже заснуть не успел, — говорю. — Бери свою задницу и пошли отсюда, — Одария с характерным звоном подкидывает в ладони ключи. «А твою взять можно?», — хотелось бы мне спросить, но пока повременю с такими приколами, а то мало ли... Это сейчас она в хорошем расположении духа, а что будет спустя минуту или час? С этой девушкой всё немного непредсказуемо. Глава 17 Одария На улице уже почти стемнело, погружая дома в синий сумрачный свет, разбавленный зажжёнными фонарями. Не смотря на то, что ещё только конец апреля, всё равно уже чувствуется в воздухе что-то свежее, лёгкое, предвещая скорое цветение городских деревьев и кустов. — Под ноги смотри больше, а то в какую-нибудь канализационную дыру свалишься или в портал в параллельную вселенную, — говорю Угольникову в ответ на его сверлящие взгляды на моём профиле. — Да я вот думаю, не зря ли на чай напросился. Сегодня полнолуние. — Ты это к чему сейчас? Поднимаю голову к небу, но ни звёзд, не луны ещё не видно. — Может, ты оборотень какой? Чего добрая сегодня такая? Подозрительно это всё. Говорит серьёзным тоном, но ясно, что этот клоун шутит. Свет от фонаря, мимо которого мы проходим, ярко освещает длинные ресницы парня, и я думаю о том, зачем они ему такие. Тут и тушь никакая не нужна... — Передумал? — Ну, нет. Зря я что-ли за бесплатно библиотекарем работал? Никогда бы не подумал, что буду в такой роли... — А вдруг я правда оборотень? — Мартынову же не съела до сих пор. Значит и я выживу. — А причём здесь Маша? — Так это единственная твоя подруга, насколько я понимаю. — Поэтому я её и не съела. Да и дома она у меня никогда не была... Как и я у неё. Когда вообще в последний раз гостей принимала и сама ходила к кому-то? Давно это было и словно в другой жизни вообще. А теперь я и сама, как в портал, в параллельную вселенную провалилась: сначала поход в магазин с одногруппницей, а теперь веду парня к себе на чай. Вау. Неужели это и правда происходит? Похоже на сон. Странный, почти нереальный. А главное во всём этом то, что мне нравятся эти изменения. У меня нет вопроса: «А стоит ли?». Я знаю, что хочу изменений. Мне надоело жить в вакууме, в котором есть только я и мои мысли, перебиваемые голосом сестры, которому отведено особое местечко в памяти. — А я тебе не друг... — раздаётся голос Артёма сквозь мои размышления. — Стало быть, меня ты съешь. — Почему таким довольным выглядишь тогда? — Предвкушаю. — А ещё минуту назад сомневался в своей затее пойти ко мне в гости. — Такой вот я переменчивый парень! — Ну, учитывая твою общую несерьёзность, не удивлена. — Откуда у тебя такие сведения обо мне? — слегка склоняет голову на бок, глядя на меня с наигранным удивлением. — Исключительно из личных наблюдений. — Ты не наблюдаешь меня двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Твоё исследование не обладает достаточной доказательной базой. — Ничего себе какими умными словами ты разговариваешь, — коротко смеюсь. Не наблюдаю за ним круглосуточно — это правда. Этого мне ещё не хватало. Но поверить в то, что в голове этого парня что-то есть? Ник чему мне даже знать о содержимом его черепной коробки. Мы же вроде как просто развлекаемся. К чему лишняя информация? — А я и говорю, что не совсем дурак, — вроде и смеётся, а, вроде и серьёзен. — Так я тебе и поверила. — А я и не собираюсь ничего тебе доказывать. Ты, знаешь ли, тоже не вишенка на торте, не предел мужских мечтаний. — Не очень-то и хотелось, — почти спотыкаюсь о невидимый в темноте камень под ногами, из-за чего голос слегка дрогнул. — Это я заметил. Зануда ты, каких ещё поискать. А что ещё хуже: злая зануда. — По мне так нет ничего хуже зазнавшегося пустоголового болвана вроде тебя. — Разговорчики у нас, как всегда, милые, — усмехается, закатив глаза к небу. — Но ты впервые разговариваешь со мной так долго, — переводит взгляд на меня.