— Я как раз решаюсь на разговор, — вздыхает Мартынова после немой паузы. — Странная ты какая-то. — Как и ты. — Со мной-то давно всё ясно, а ты чего такая прохладная к вечеру стала? Подруга с недовольным лицом вскакивает с табуретки и подходит к окну. Её тонкая рука, скрытая джинсовой рубашкой, дёргает штору и отодвигает в сторону. Меня сразу ослепило солнцем, и я отодвинулась немного в сторону. — Так теплей тебе? — спрашивает, усаживаясь обратно за стол. — Так, блин! Или ты сейчас же нормально рассказываешь что случилось, или я пошла на выход. — Ри, а ты не думала завести отношения? Чтобы отвлечься, в себя прийти. Не думала об этом? — Думала. Я уже... в отношениях. Само вылетело, но я нисколько не пожалела об этом. Видимо, пришло время говорить более открыто. — И давно? — Маша как будто даже не удивилась. — Нет, совсем недавно. — Понятно. — Ты это к чему сейчас? — А мороженое в парке аттракционов пробовала? — игнорирует мой вопрос. — Ну, да. Вкусное. — Ты со своим парнем была? — Да, — отвечаю после секундного колебания. — А оделась как? — Маш, что за игру ты ведёшь? В платье я была. — Красивое платье? — Ну, красивое. — Хороший день был? День-то был хороший, но что за странное поведение у подруги, выяснить мне так и не удалось. Она сидела передо мной и казалась совсем другим человеком. Всё такая же зажатая и неуверенная в себе, но озлобленная. Я так и не поняла что произошло. Ещё несколько минут я пыталась разговорить Машу, а затем просто махнула на это всё рукой: попрощалась и ушла. Посиделки с подругой это, конечно, весело, но конкретно наши с Мартыновой больше походили на какое-то траурное собрание. Да пошло оно всё — может, завтра нормально объяснит. На этом странности не закончились. Пока ехала к себе домой, позвонила мама и слезливым голосом принялась рассказывать мне о том, какой же отец у меня негодяй. Я озиралась по сторонам, чтобы убедиться, что громкий голос моей родительницы не мешает другим пассажирам, а сама чувствовала, как что-то закипает внутри меня самой. От злости, паники и чего-то ещё. Оказавшись дома, набрала номер отца. Звонок он принял почти сразу. — Отец, это правда? — Тебе мать звонила? — Да... — Это правда, Ри. Мы разводимся. — Почему? Неужели мама уже и до такого дошла? Неужели она последовала примеру своих подруг... Они же все разведёнки. Что если мама попала под их влияние и наслушалась всех этих разговоров о беспечной свободной от брачных уз жизни? — Это я подал на развод, дочь. — Ты? — Я устал. Устал от подобия жены. Твоя мать уже давно само по себе, и я для неё пустое место. Это не скорбь и горе по дочери. Это потеря интереса ко мне лично. Да и я уже ничего не хочу от нашего брака, если честно. Далее последовал тот самый протяжный тяжёлый вздох. — Неужели уже ничего не изменить? — Ничего. — И что теперь? — Я уезжаю в соседнюю область. Для меня там есть вакансия, поеду по приглашению. Жильё мы делить не будем — у меня достаточно денег, чтобы купить себе скромную однушку. Он обещал приезжать, чтобы видеться, общаться. Но сама эта новость меня выбила из колеи. Я даже не ожидала, что так сильно расстроюсь. Всё вдруг стало валиться из рук, а ком в горле напрочь отбил аппетит. И даже предстоящая встреча с Артёмом не радовала, как прежде. Сначала смерть Ани, теперь и развод... Вот так семья и развалится? Настолько мне стало не по себе к вечеру, что лежу сейчас, глотаю слёзы и жмусь к Угольникову, как потерянный ребёнок. Его рука поглаживает меня по волосам, и я понимаю, что парень всё ещё не спит. Наверное, ожидает, что я всё же встану и начну одеваться. Но нет. Не хочу шевелиться, ехать в ночи к себе домой. Не хочу сегодня быть одна. Как можно хотеть уйти, когда тёплое тело Угольникова так сладко прижимается к моему? Он сам подвинулся ближе, а я и не противилась. Кожа к коже. Тишина, покой, лёгкие касания. Просто нежность и ничего больше. Короткая вспышка света на секунду ослепила меня, лишая уютной темноты, в которой так хорошо прятаться. Экран мобильного телефона Артёма на прикроватной тумбе с моей стороны загорелся и быстро погас. Входящее сообщение. Оно показалось всего на пару секунд, но я успела прочесть: «Привет, это Кристина. Спасибо, что составил компанию». Снова это имя. Я уже видела его прежде. Укол боли пронзил меня уже второй раз за сегодняшний день. А ведь хотела погреться здесь, в его постели... Холод и одиночество — вот что я теперь чувствую. Словно все разом покинули меня, оставили одну посреди руин разбитых надежд на что-то большее. На какое-то тихое скромное счастье, радость исцеления от душевной боли. — Тебе сообщение пришло, — говорю на удивление ровным тоном. — Завтра прочитаю. — Как хочешь. — Ты чего не спишь? — тихий шёпот и поцелуй в плечо. — А ведь я почти заснула... Я почти поверила. Какая глупая. — Мне показалось, ты не спишь. Я разбудил тебя? — Спасибо, что разбудил, — усмехаюсь. А на самом деле, спасибо той самой Кристине за моё пробуждение от мира назревающих грёз, нелепых фантазий. Я едва не угодила в ловушку, но сегодняшние события мигом отрезвили меня. С завтрашнего дня больше никаких глупостей. А пока... пока мне слишком холодно, чтобы вставать с постели и ехать в свою одинокую квартиру... Глава 32 Артём — Крылова, слышишь меня вообще? Или я со стенами разговариваю? Девушка проходит мимо меня в ванную комнату и закрывается там. Слышу плеск воды — очевидно, она умывается. Одария даже на моё «доброе утро» ничего не ответила. Уже пожалела, что осталась на всю ночь в моей квартире и теперь наказывает нас обоих молчанием? Ну и ну. — Не стой под дверью преданным щенком, — буркнула, выйдя из ванной. — Ну хоть что-то я от тебя сегодня услышал. Одногруппница теперь стоит напротив зеркала в прихожей и поправляет одежду на себе. Волосы уже заплетены в две толстые объёмные косы и макияж на лицо тоже уже нанесён.