— Куда торопишься? — спрашиваю. — У нас ещё сорок минут в запасе перед парой, а я на машине быстро домчу. Можно позавтракать пока: у меня в холодильнике творог с фруктами есть. — Я на автобусе поеду, — от её голоса веет холодом. — Иди завтракай. Она наклоняется к своим кроссовкам и принимается обуваться. Прямо без шуток, без смеха и задора: реально просто берёт и обувается. — А я уже было подумал, что до тебя дошло сегодня ночью, что наша игра в прятки не имеет никакого смысла. — Как и наши с тобой встречи. — Не понял, — меня как холодной водой окатило. — Вот именно. Ты опять ничего не понял. Мы не встречаемся, мы не парочка, Артём. Не нужно ничего придумывать на ровном месте. — А что я придумал, скажи? Где я сказал, что мы парочка? Мне просто надоело прятаться от всех. — А чем тебя прятки напрягают? Что сложного в том, чтобы просто помалкивать обо мне? Так хочется потрясти своим достоинством перед пацанами и похвастать в какую цыпочку его запихиваешь? — Ну, было бы здорово. — Иногда свои похождения лучше скрывать. Не правда ли? — Не уверен в том, что правильно тебя понимаю. Я, вроде, не из тех, кого стоит стесняться при людях. Не щуплый ботан-неудачник в толстенных очках, не жирдяй с тонкими усиками. — Главное, что я понимаю. Хорошо, что я не дура. — А вот в этом я бы не был уверен. — Мне плевать в чём ты там уверен или нет. Ешь творог, а я в вуз. Одна. И снова мы вернулись в исходную точку, где есть только два чужака и их обоюдная похоть. А я-то размечтался ночью, обнимая тёплое женское тело. Начал мечтать о чём-то большем. Хотя совсем недавно категорически не хотел новых романтических отношений. Но тут же... стоит признать, что спать с Одарией мне нисколько не надоедает, а даже совсем наоборот. Хочется ещё и ещё, хочется больше времени для нас. И не только для секса. Я вспоминал наш день в парке аттракционов, просмотр фильма вечером и думал: «а ведь это было даже круче секса». Мне просто было хорошо, и теперь хочу, чтобы так было всегда. А она? Неужели мне только кажется, что и девушка оттаивает. Она то тянется ко мне, то вновь отталкивает. В одно мгновение Крылова охотно шутит со мной и смеётся, а в другое пытается уколоть и даже оскорбить. Я тоже не идеал и не пример приятного собеседника, но и в такие крайности меня не бросает. Ночью была где-то в своих мыслях, но тепла. А утром рядом со мной проснулась глыба льда. Что же. Одария ушла, а я отправился есть свой творог и думать о том, сколько же можно уже заниматься нам обоим ерундой: ей выставлять дурацкое условие о секретности нашего общения, а мне терпеть её колкости. Кстати, о секретности... Сегодня пятница, а значит последний учебный день недели. Мне нужно поговорить с Ермолиным. «Есть у нас с тобой один общий знакомый. Твой одногруппник вас обоих раскусил, а я случайно от него узнала, когда о тебе болтали», — говорила Кристина. Эти слова всё не выходят у меня из головы. На самом деле я удивлён, что Кирилл, имея у себя в наличии язык без костей, всё ещё терпит и молчит. Только хитро подмигивает и усмехается. К сожалению, на первую пару парень не пришёл, но зато пришёл ко второй — как раз в самом начале перемены, когда я спустился на первый этаж, чтобы заглянуть в студенческий буфет. — Кирилл, — протягиваю руку, преградив одногруппнику путь в коридоре. Он только-только зашёл в корпус, и я сразу поспешил поймать его, чтобы тот не успел свалить к своим друзьям из параллельной группы. — Уголёк, — отвечает рукопожатием. — Я же просил не называть меня так. — Забылся, Артём. Извиняй. — Разговор есть. — Валяй. Мимо нас снуют студенты, но в целом никто внимания на нас не обращает. — Что тебе известно о... — О чём? Или о ком? В этот момент я невольно провожаю взглядом Одарию. Она несёт на спине рюкзак, и я понимаю, что девчонка только что из библиотеки. Ермолин проследил мой взгляд и понимающе усмехнулся. — Мне известно всё, — важно задирает голову. — От Кристины? — ступаю осторожно, выбрав расплывчатый вопрос. Кирилл моргнул, не показывая никакой эмоции, а затем отвечает: — Ага, от неё. И что дальше? — Ты же понимаешь, что болтать нельзя? — О том самом? — усмехается. — Очень хочется, если честно. Язык прямо чешется. — Я морду тебе почешу, если хоть слово о нас с Крыловой скажешь. — О вас с Крыловой, говоришь... — тянет задумчиво. Глаза одногруппника зажглись огоньком азарта и... удивления. Я в ту же секунду понял, как жестоко прокололся. Я ошибся. Это не Кирилл. Этот хитрый медведище меня сейчас просто развёл, как ребёнка. — Это не то, о чём ты подумал, — отвечаю твёрдо, а сам хаотично думаю о том, как исправить ситуацию. Я просто влип. Отпилил сук, на котором сидел. — Одарию потрахиваешь? Вау! Ну и новость ты мне преподнёс! С ума сойти, — оживлённый Кирилл выглядит счастливым и только ручки разве что от удовольствия не потирает. — Заткнись! — шикаю на него, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что на никто не слышит. — А вот не заткнусь теперь. Ты чего молчал, дружище? Наша молчунья нас всех нагло разводит своим трауром, а сама на тебе всё это время скачет! Я оскорблён вообще-то! Ладонь сама собой сжимается в кулак, и я замахиваюсь на одногруппника, хорошенько ударив его по лицу. Тот отскочил от меня на шаг и, морщась, прикрывает ладонями нос. — Угольников, ты в себе вообще? — рычит. По его губе бежит капелька крови. Кажется, я только что разбил ему нос. На нас начали оглядываться. — За базар отвечать надо, — цежу сквозь сомкнутые зубы. — А себе ответку не хочешь получить? — Ермолин резким бешеным ураганом несётся на меня, и хоть я и увернулся, но всё же получил залёт по скуле. И это лишь малая часть того, что я заслуживаю. Своей собственной неосторожностью только что «разболтал» наш с Одарией секрет. Видимо, Крылова была права в том, что я всё-таки клоун. Как так можно было сглупить? С Кириллом меня разняли самые любопытные и неравнодушные мимо проходящие. Развели по сторонам и всю перемену не подпускали нас друг к другу. Скула ноет, но это ничто в сравнении с тем, какое чувство вины и злости я испытываю теперь. Одногруппники, узнав о стычке, задают вопросы, и всё что я могу сказать: — Это наше с Ермолиным дело. А тот нагло усмехается, поддакивая: — Да мы с Артёмкой кокетничаем просто друг с другом. Не обращайте внимания. На Одарию даже не смотрю. Стыдно. Хотя девушка ещё ничего не знает. Но скоро узнает, как и все остальные. Потому что хоть до полусмерти избей Кирилла — толку не будет. Разболтает. Такие, как он, болтают даже тогда, когда искренне хотят сохранить тайну. Болтун. Он постоянно ходит и перемывает всем кости. Думаю, только лишь большая масса с грудой мышц позволяет ему не стать аутсайдером в нашей группе. Ведь многих своим длинным языком он всё же раздражает. Я должен опередить одногруппника и самостоятельно рассказать о своём проколе Крыловой. Она меня убьёт. Секса у меня сегодня по всей видимости не будет. И ладно, если только сегодня и в предстоящие выходные. Есть перспектива и хуже: Одария просто пошлёт меня на три буквы. Глава 33 Одария Субботнее утро весьма тоскливо: пасмурное небо, непрочитанные сообщения от Артёма. Я игнорировала его вчера весь день, хотя он настойчиво пытался поговорить. Приехать к нему вечером отказалась и в «Вконтакте» в наш диалог больше не захожу. Поговорить о чём, Угольников? Явно не о Кристине, которая ему то звонит, то благодарственные сообщения пишет. А сколько их — таких Кристин? Не хочу видеть этого обманщика, не хочу говорить с ним. Может, это не то, о чём я думаю, но мне в любом случае нужно остыть. Слишком злая на выходку Мартыновой. Слишком раздавлена разводом родителей и отъездом отца. А сегодня с самого утра, как на зло, ещё и посетителей в библиотеке много. Один за другим, и всем что-то нужно подсказать и чем-то помочь. Голова от низ кругом! — «Основы журналистской деятельности» так и не появлялись? — спрашивает подошедший к стойке первокурсник. — Я уже третий месяц не могу эту книгу у вас получить. — Если на полках нет, значит все книги у людей на руках.