Как я люблю вечернее метро! Когда уже схлынул поток тех, кто едет с работы, и народу не так много, и люди поспокойней… Вот сидит тридцатилетняя. Прическа словно только из салона, дубленка, но сумочка черная, а сапоги красные… А как по цвету подберешь! Единственная у нее, видно, сумка, единственные сапоги… Сейчас сапог не накупишься… Читает воспоминания о Тарковском. Что ей Тарковский? Кто она — искусствовед? Киноманка?.. Поднимет голову, обведет тебя туманным взглядом, словно «Сталкера» снимает, и опять — читать… А рядом — пожилая: в строгих очках, с седыми завитками, сидит, прорабатывает верстку какой-то детской книжки, ставит на полях исправления. Вся в работе, и ей уже ни к чему, как той, тридцатилетней, глаза поднимать, проверять, какое впечатление производит… А вот мужчина пожилой с молодым беседуют. Стоят друг против друга и обсуждают пакт Молотова — Риббентропа — профессионально так обсуждают, со ссылками на монографии… А у дверей парнишка девушке заливает: «Был у нас в гостях англичанин, говорит, я американцев не понимаю, у них жаргончик какой-то и через слово мат…» Девушка некрасивая, а парнишка хоть куда, и одет модно, но нет, вот развлекает даму, разливается соловьем — а может, влюблен? А вот сидят три школьницы. Совсем некрасивые. Одна читает «Бедные люди». Для чего? Разве это проходят? Две другие в одну книгу погрузились, посередке держат. Заглянем в обложку… Конечно, «Преступление и наказание» — по программе… Какие милые все! Все у них впереди, выучат и Достоевского, и английский, и американский… Вот это вечернее метро — и есть моя Россия… — Приехали, Денис Болеславович, — вежливо перебил охранник. Денис Болеславович грузно вылез в предупредительно распахнутую дверь «Мерседеса». Раз в полгода ему устраивали поездку в вечернем метро, и умильных разговоров ему хватало еще на полгода. 1992 Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь