поедем домой? — Нет. — Ладно, бери свой мусор и пошли. Мы встречаем Сэма снаружи, и он молча открывает нам дверцы, прежде чем отвезти домой. Бен объелся, я могу утверждать это, потому что он не разговаривает. Я откидываю голову назад на сидение и смотрю в окно. Рука Сэма дотрагивается до моей, и я нерешительно переплетаю свои пальцы с его. Я не понимаю, как в одно мгновение он может быть таким любящим и оберегающим, а в следующее — выходить из себя, как ребенок, по причине, которая мне даже не известна. Гонка за ним изнурительна. Но как бы то ни было, есть в нем что-то, ради чего стоит бороться, и мне интересно, хватит ли у меня сил для этого. Он паркуется на подъездной дорожке позади своего грузовика. Я вытаскиваю свою ладонь из его и открываю дверцу для Бена. Мы все поднимаемся по ступенькам, и я ожидаю, что Сэм пойдет к себе. Часть меня хочет поговорить о том, что он сказал Мэтту, а другая просто жаждет, чтобы он ушел, так как я не понимаю, чем так разозлила его. Он кладет руку мне на поясницу и слегка подталкивает в сторону моей двери. После того как мы входим внутрь, Бен собирается бежать в свою комнату, но я останавливаю его. — Что ты скажешь Сэму за мороженое? — Спасибо, Сэм. — В любое время, — он улыбается Бену, теперь, по-видимому, вернувшись к своему нормальному состоянию. — Можно я теперь поиграю? — Да. Бен убегает наверх, и, как только он оказывается вне пределов слышимости, я поворачиваюсь и тычу пальцем в Сэма, готовая наброситься на него с кулаками за то, что он вел себя, как придурок. Но он хватает мою руку и притягивает меня к себе, потом обнимает и прижимает мою голову к своей шее. — Прости, но я не могу смириться с мыслью, что ты работаешь в этом месте. Меня ужасно раздражают мысли о том, что эти засранцы видят тебя голой, — извиняющийся шепот смешивается с сердитым тоном, который слышен в его голосе. Мое сердце напугано его признанием, и я бормочу: — Я не голая. — Нет, но мне все равно это не нравится. Он тихо и медленно потирает мне вверх и вниз спину ладонями. — Мне тоже, но у меня нет выбора. 76 Он удерживает меня пару минут, и я отступаю, внезапно осознавая, что так и не поговорила с ним о Мэтте. — Что случилось с Мэттом? — Ничего. Он пытался вести себя, как обиженная задница, сказал, что ты действовала против него и шантажировала. В моей голове тут же начинают проигрываться сценарии, но нежная рука на моем лице выдергивает меня. — С ним покончено, он ушел побежденным, детка. Похоже, он получил документы, прежде чем поговорил с Дентоном, потому что у него не было ни малейшего понятия, что мой отец узнал о романе его жены. — О, он просто ушел? Даже не спросил о своем сыне? Мое сердце болит за моего маленького мальчика. Он делает глубокий вдох и качает головой. — Но он и не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и Бен. Он кусок говна, и я сказал ему, что лучше мне никогда не видеть его рядом с Беном. Я прерываю его. — Ты что? — рявкаю я. Он поворачивает голову назад. — Я сказал ему, чтобы он никогда не связывался с тобой или Беном снова. — Кто ты такой, чтобы принимать подобное решение? — ору я. Что, если Мэтт действительно хотел узнать своего сына? Имею в виду, что я не хочу отказаться от опеки, но была бы не против того, чтобы Бен встретился с отцом. Каждый ребенок заслуживает того, чтобы знать, кто их родители. Я уверена, что это не было любезной просьбой Сэма, держу пари, что он ему угрожал. — Ты прикалываешься надо мной, да? — спрашивает он недоверчиво. — Послушай, — я сжимаю переносицу, — я ценю все, что ты сделал, ты даже не представляешь насколько. Чем ты пожертвовал для меня... для нас. Но ты не можешь так делать. Он отходит и скрещивает руки на груди. Руки, которые заставляют меня чувствовать себя в безопасности, будто ничто не может коснуться меня, когда они вокруг меня. — Не могу делать что? Заступиться за вас? Убрать этого ублюдка из вашей жизни? Потому что оттуда, где я стою, вы можете получить любую гребаную помощь, в которой нуждаетесь. — Что это значит?