покое. Сэм «Какой же я дебил. Я должен был догадаться, а не верить пятилетнему ребенку. Особенно, когда он в пижаме — Кортни никогда не выпускает его в ней. Какого хрена я делаю? Она мой арендатор, а Бэн — ее сын. Вот именно. Черт, ее тело. Я никогда в своей жизни не видел более совершенной фигуры в форме песочных часов. Я хочу разорвать её одежду, толкнуть на землю и трахать до потери пульса». «Бл*дь, я не могу сделать этого. Я не могу начать заботиться о ней. Она просто женщина. Великолепная и сексуальная женщина под запретом, к которой я не имею права прикоснуться. Но ее кожа такая мягкая…» Кортни милая и добрая, и мне это нравится. Я хватаю ключи и выхожу из своего дома. Сейчас только девять утра, и я не знаю, куда я еду. Лишь бы куда-нибудь подальше отсюда. — Вы можете сделать букет из дюжины красных роз? — Конечно, вам нужна ваза? — спрашивает веселая девчонка за прилавком. — Нет, только цветы. — С вас сорок баксов, — я протягиваю ей деньги в обмен на мои цветы. Приехав на кладбище, я смахиваю скошенную траву и грязь с таблички, затем устанавливаю цветы. Стелла Монро — имя моей матери. Я был обречен с самого начала. Она умерла, когда рожала меня, и мой отец часто любил напоминать мне, что я убийца. Не нужно говорить, что мое детство не было веселым. Хотя все завидовали мне. Мой отец богат, он отличный адвокат, на самом деле, самый лучший. Это правда, ведь он умеет 10 врать. Он прикидывался скорбящим вдовцом и любящим отцом-одиночкой. Люди не видели, как входили и выходили шлюхи из нашего дома и следы от ремня на моей спине. Родители моей матери знали, что мой отец был мудаком, и пытались получить опеку надо мной, и то, что он сделал с ними в суде, было ужасно. Я читал протоколы судебного дела после их смерти. Он сделал так, чтобы их считали старыми, недееспособными маразматиками, приводя в доказательство выдуманные показания свидетелей во время суда. Я едва знал их, хотя они присылали открытки на все праздники. Интересовались моими делами в школе и тем, что мне нравилось. Я молился, что в один прекрасный день они придут и заберут меня. Я сижу перед могилой свой матери и смотрю на ее имя. «Какой была бы моя жизнь, если бы она выжила? Защищала бы она меня от жестокости отца? Он всегда был такой сволочью? Он бил и ее тоже?» Я всегда молчу, когда прихожу сюда, потому что не знаю, что сказать. Мама родила меня, но с небес на меня она не смотрит. Не только мне приходилось жить с гневом моего отца, но, по той или иной причине, всем, кто встречался в моей жизни. Будь то необходимость достать наркотики, деньги или секс. Да, я был плохим ребенком. Это был единственный способ сказать отцу: «Пошел ты!». Я быстро узнал, что есть люди, даже более эгоистичные, чем я. Которые дружат с тобой только тогда, когда им что-нибудь нужно от тебя. Вставая, я стряхиваю пыль со своих джинсов и вспоминаю про визитку в кармане. Я вытаскиваю ее, и прежде чем сесть в машину у меня есть адрес жаждущей киски. «Чертовски охрененно». — Не думала, что ты так скоро позвонишь, — Лиза сидит на крыльце и бросает недокуренную сигарету в кусты. — Я тоже. — Плохой день? — она склоняет голову и упирается руками в бедра. — Можно сказать и так. — Хочешь поговорить об этом? — Нет. — Хорошо, я не болтушка, но думаю, что это правильный выбор, — она пожимает плечами и заходит в дом, оставляя дверь открытой, чтобы я следовал за ней. К тому времени как я закрыл дверь и вошёл в дом, она уже сидела голая на подлокотнике дивана, в ожидании меня. Глава 3 Кортни — Спасибо, Мона. Я действительно ценю это. — В любое время, мне нравится быть с ним. Мы пойдем на ланч, а после полудня я свожу Бена в кино. Завтра, после всего этого, я верну его тебе. — Отлично, — я обнимаю ее и раскрываю свои руки, чтобы обнять Бена. Он подбегает к дивану и дает мне обнять себя. Я не провожу с ним достаточно времени, потому что много работаю, а теперь ещё и это. Просто, черт возьми, «Мать года», которая не может присматривать за своим ребенком, потому что повредила лодыжку в стрип- клубе. Независимо от улучшения после отдыха прошлой ночью нога заболела снова, когда я спрыгнула с крыльца сегодня утром. Мона думает, что это просто вывих. Конечно, 11