Я потянула шорты немного вниз. – Не делай меня tikitiki. На кубинском диалекте это означало, что я нервничаю и раздражаюсь. Вперед вышел Саймон Янг, наш мэр. Он был одет в пляжную версию стиля «бизнес-кэжуал»: белая рубашка с закатанными рукавами и шорты цвета хаки. В свободное от исполнения обязанностей мэра время он руководил закусочной на набережной. Рядом с ним сидел его служебный пес, Шепард. – Что за важное объявление? – недовольно спросила Глэдис. – У нас встреча лиги через 15 минут. – Ее седые кудрявые волосы растрепались, а одета она была в красно-желтую футболку для боулинга с надписью на спине «Глэдис-Точно-В-Цель». Все знали, что она на пенсии, а вот чем она занималась раньше, не знал никто. Саймон вздохнул: – К большому сожалению, нам придется отменить Весенний фестиваль. Повисла мертвая тишина. Ана, сидевшая со скучающим видом, подобралась и выпрямилась. Фестиваль ведь меньше чем через две недели! Изначально он был нужен для того, чтобы местные рыбаки и фермеры, выращивающие цитрусы, могли быстрее распродать улов и урожай, но со временем превратился в общегородской праздник с угощением, музыкой и даже фейерверками над бухтой. А в этом году это было особенно важное событие, потому что двое жителей нашего городка собирались пожениться. Viejitos тут же достали свои телефоны. – Отменить? Почему это? – требовательно спросил мистер Гомез. На ноги поднялся Джонас Мун, кудрявый рыжеволосый рыбак с мягким голосом. – Из-за бухты. Он был обручен с Кларой из книжного магазина на набережной, и они собирались сыграть свадьбу на фестивале. – Нас хотят выкупить. Услышав эту новость, все зашумели. Парень с татуировками поднялся и встал перед всеми рядом с Джонасом. Когда он повернулся к нам, я обратила внимание на короткую темную бороду и настороженные карие глаза. Он держался довольно безучастно, скрестив на груди разрисованные руки. Ана нагнулась ко мне и прошептала: – Боже мой, да это же Алекс! Я наклонилась к ней: – Кто? – Ну, вот этот мрачный тип! Это Алекс Акино! Она смотрела на меня с открытым ртом и ждала, когда я соглашусь, что это просто невероятно. – Я понятия не имею, кто это, – пришлось признаться мне. – Он учился класса на два старше нас. Мы вместе ходили на уроки рисования, и он никогда ни с кем не разговаривал. Он был такой длинный – честное слово, иногда казалось, что он просто теряется где-то под потолком. Было довольно странно. Я помотала головой: это имя и уж тем более описание совсем не подходили парню с мускулистыми, ярко разрисованными руками. – Я слышала, что он уехал из города, когда закончил школу, но вот, похоже, вернулся. – Ну, судя по его лицу, он не слишком этому рад, – сдавленно сказала я. Джонас поднял руки, прося тишины: – Фирма-застройщик сделала нам предложение. Они хотят возвести здесь многофункциональный квартал. Тут будут многоэтажные дома, а бухта, скорее всего, станет частной стоянкой для лодок. – И что, ты просто поднимешь лапки и позволишь отнять наш дом? – напористо произнесла Глэдис. – Нет, мэм. Мы с Саймоном уже готовим заявки на гранты, которые позволят защитить территорию от продажи. Университет чуть выше на побережье уже помог нескольким рыбацким поселкам освоить новые методы заработка – в основном разведение моллюсков и другой морской фауны. Они считают, что из нашей бухты можно сделать охраняемый природный объект. Это может отсрочить торги. – Довольно умно, – заметил мистер Гомез. – Но, к сожалению, университет буквально на днях ограничил финансирование этой программы. Удрученный вид Джонаса напомнил мне собственные чувства, когда я впервые увидела стоимость своей кубинской стажировки. Я выпрямилась: – А что именно они будут делать? Алекс бросил на меня короткий взгляд и отвел глаза. Джонас сказал: – Пришлют студентов и профессоров, чтобы развести фермы моллюсков, и научат наших рыбаков их обрабатывать. Переоборудуют суда и создадут питомники. В результате получится экоустойчивая система, которая обеспечит стабильную занятость. – Джонас кивнул на Алекса, который слегка нахмурился, отчего его темные брови нависли над глазами еще сильнее. – Алекс помогал восстанавливать устричные рифы в заливе и знает ребят из университета, поэтому помогал нам с заявками. Но мы только сегодня узнали про недостаток финансирования, а без проекта не успеем вовремя остановить торги. Саймон отошел в сторону и пожал плечами, держа руки в карманах: – А нет бухты – нет и фестиваля. – Нет бухты – нет Порт-Корала! – произнесла Клара, выразив вслух наш общий страх. Клара – британка нигерийского происхождения, и ее коллекция кардиганов внушала мне зависть. Ее мягкий голос и прерывистые интонации напомнили мне о том, чего она и мы все лишимся, если фестиваль и правда отменят. Ведь это празднество, длящееся целые выходные, с цветущими деревьями, угощением и музыкой – идеальный антураж для самой волшебной свадьбы. И, когда Джонас сделал ей предложение, все сразу поняли, что лучшего момента просто не найти. Даже мать Клары, которая жила в Нигерии, уже получила визу и купила билеты на самолет. – А как же ваша свадьба? – спросила я. – Будут и другие дни, – сказала Клара, снова обретая самообладание. Джонас нервно сжал ладони. – Или другие свадьбы, – добавила Глэдис. – Заведи себе лучше хобби. – Она погладила свою сумку с принадлежностями для боулинга. – Свадьба – это глупости. Все разошлись по углам и принялись с обреченностью обсуждать произошедшее. Джонас и Алекс повернулись к Саймону, который стоял как в воду опущенный. Миссис Пенья вздохнула так тяжело, словно уже видела на дверях bodega табличку «Закрыто». Я вскочила на ноги: – Так не пойдет! – Что ты хочешь сделать? – изумленно спросила Ана. – Дайте мне минутку, – сказала я, напряженно размышляя. Джонас наблюдал за мной с любопытством. А Алекс глянул на меня мрачно и с раздражением – он, похоже, не мог дождаться конца собрания. Этот тяжелый взгляд заставил мои внутренности свернуться от страха, хотя я и постаралась как ни в чем не бывало расправить плечи. Я как раз недавно смотрела видео о том, как держаться на публичных выступлениях. – Значит, все зависит от гранта, так? Если мы сами профинансируем проект, эту проблему можно будет вычеркнуть из списка. – Какого списка? – удивился Джонас. – Всегда есть какой-то список. На какую сумму был грант? Джонас потер лоб: – Для старта проекта нужно двадцать тысяч. Глэдис присвистнула. Двадцать тысяч – это тебе не коробка со сбережениями. Но я умела искать гранты, и программа моей мечты стоила почти столько же. Пора проявить смекалку. – Нам нужна стоящая идея, и быстро. Мы не успеем так оперативно собрать деньги своими силами, поэтому нужно привлечь их со стороны. Мистер Гомез наставил на меня телефон. – И как мы это сделаем? – спросил Джонас. Вдруг я посмотрела на Клару. – Мы все равно проведем фестиваль, – сказала я с внезапной уверенностью. Идея, как вихрь, закручивалась в моей голове. – Вам не хватит времени. Я бросила взгляд на Алекса – не ожидала, что он что-нибудь скажет. Тем более столь мрачное и недружелюбное. Он нависал надо мной из-за своего роста, и это заставляло нервничать. Но я упрямо стояла на своем, хотя Ана уже дергала меня за шорты. – Мы вполне можем попробовать. – Попробовать что? Провести вечеринку? – Он говорил серьезно, а вовсе не издевался. Я прищурилась, чувствуя, как лицо и шею заливает краска стыда. – Не просто вечеринку. А мероприятие по сбору средств, достаточно большое, чтобы выручить нужную сумму. В Порт-Корале все давно привыкли к тому, что я фонтанирую идеями. Даже иногда хвалили их, когда я, будучи помладше, влезала в разговоры взрослых, задавая, как обычно, кучу вопросов. Но они не привыкли к людям, на которых мои идеи не производят ни малейшего впечатления. Или, может быть, я не привыкла. Но я не могла оставить это просто так. Ана снова дернула меня за одежду и прошептала: – Ты в курсе, что необязательно это делать? Я искоса посмотрела на Мими. Эта история напрямую касается меня и моего дома. Люди и политические процессы разбили сердце моей abuela. Нам нельзя потерять Порт-Корал.