– Отдала, а что такое? – удивляется преподаватель. А и правда – что тут такого, отдать ребенка родителю. Она же не в курсе нашей с Максимом ситуации. Надо было как-то ее предупредить, но я не думала, что бывший муж отправится в школу. Он тут был за все время от силы пару раз, и то, когда я загремела с близнецами в больницу. – Я сужусь с ним за полную опеку и прошу вас впредь не отдавать ребенка никому, кроме меня! – говорю строже, чем требуется. – Хорошо, – отвечает учитель. – Вот только вы разберитесь в своей семье, пожалуйста. – Обязательно. – На этом я кладу трубку. Я разберусь. Я с этим козлом так разберусь, что он у меня молоко давать начнет вместо козы. Отхожу от школы и направляюсь прямиком к дому. По дороге убираю блок с номера телефона Максима. Звоню ему. – Привет, милая, – отвечает он сразу. – Как ты посмел? Что тебе от нее надо? Если ты хоть что-нибудь ей сделал… – Ты за кого меня принимаешь? – картинно обижается Максим. – С Евой все в порядке, я приучаю ее к трудовой дисциплине, а то ты совсем распустила девчонку… – Что?! – визжу почти на ультразвуке. – Я сейчас немедленно заберу Еву, и… – Приходи, поговорим, – отвечает он с иронией. И я иду. Я бегу! Лечу… Запыхавшаяся, вбегаю в подъезд. Как ошалевшая, жму на кнопку лифта. Когда поднимаюсь на десятый этаж, так же остервенело жму на кнопку звонка. Очень скоро слышу звук отпираемого замка. Когда Максим открывает дверь, в глубине квартиры слышится жалобное: – Мама! Я больше не я – я таран, который хочет снести бывшего мужа в сторону. Однако ничего-то у меня не получается. – Стоять… – командует Максим и крепко хватает меня за плечи, буквально выталкивает на лестничную клетку. Мне хочется отшвырнуть его от себя, броситься в квартиру. Но он здоровый мужик, который минимум вдвое сильнее. – Пусти меня к ней! Пусти! – громко кричу. – Успокойся, – цедит он, отпихнув меня от себя. Я еле успеваю поймать баланс, чтобы не упасть. Ошалело на него смотрю. Успокоиться, ага… В другой жизни. – Если ты немедленно не отдашь мне Еву, я прямо отсюда пойду в полицию, ясно? – шиплю на него. – Это похищение ребенка! А Максим не боится. Кажется, он давно продумал такой вариант, потому что с гадкой ухмылкой отвечает: – Скатертью дорога. И что ты им скажешь? Так, мол, и так, товарищи полицейские, родной отец забрал дочку в квартиру, где она должна проживать вместе с матерью и сестрами. Какой плохой, просто ужасный тип… Не дури, никакое это не похищение. Я – ее отец. – Никакой ты ей не отец! – я не сдаю позиций. – После того как я объясню полицейским это обстоятельство, они войдут в мое положение. Ты же ей не родной… – По бумагам очень даже родной, – цокает он языком. – Самый что ни на есть. Хватит устраивать истерики, Кристина! Стою, смотрю на этого умалишенного и понять не могу, какой реакции он от меня ждет. Всерьез думает, я способна на адекватное поведение после того, как он забрал Еву? – Возьми себя в руки и иди уже в суд! – командует Максим. – В суд-то зачем? – поначалу не понимаю. – Как это зачем? – Максим зло на меня зыркает. – Я хочу, нет – требую, чтобы ты немедленно забрала заявление о разводе. И вечером жду тебя домой с близнецами. Иначе Еву никуда не пущу, ты хорошо меня поняла? А будешь выпендриваться, увезу ее отсюда куда-нибудь подальше… – Как это увезешь? – Я все никак не могу прийти в себя. – Как это не пустишь ее ко мне? Да я эту дверь выломаю! – Силенок не хватит, – хмыкает он. – А станешь буянить, полицию вызову уже я. Подробно им расскажу, какая ты неблагонадежная мамашка. Держишь детей в крохотной однушке, ушла от мужа к любовнику, все бы тебе гулять. За детьми не смотришь, из школы не забираешь… Хочешь прослыть хреновой матерью? На суде это будет очень ладно смотреться. – Ты совсем обалдел?! – У меня срывается голос. – Хочешь этим вечером быть со всеми дочками? – спрашивает он деловито. – И будешь, но только под крышей родного дома. А теперь марш забирать заявление! Ать-два вон отсюда, ты все поняла? Стою, хлопаю ресницами и все равно ничего в этой жизни не понимаю. Максим вправду думает, что похищение ребенка – это идеальный способ сохранить семью? Он совсем слетел с катушек и совершенно неадекватен. А самое обидное – он абсолютно прав в том, что полиция мне вряд ли поможет. Он ведь и вправду по документам отец Евы. И что мне теперь делать? Где искать помощи? – У тебя нет другого выбора, – меж тем продолжает он. А выбора у меня и вправду, похоже, нет. Чтобы найти управу на этого типа, мне остается сделать только одно… Интересно, как долго и интенсивно Рафаэль будет на меня орать, когда я это сделаю? Глава 30. Злой Рафаэль Я зарылся в бумаги. Сегодня не день, а какой-то форменный звездец. После моего вынужденного отсутствия на работе дел скопилось столько, что разгребать их и разгребать. Раз уж я получил такую возможность, удачно пристроил близнецов, надо с головой уйти в работу. Но вот этого-то как раз сделать не получается, потому что голова у меня забита одной вредной взбалмошной персоной, которая слишком горда для того, чтобы уделить мне десять минут на кофе. Отшила, как прыщавого студента. Как будто я микроб какой, а не уважаемый человек. Я думал, у нас с ней потепление, после того как вчера привел к ней Еву. В кои-то веки нормально поговорили. Хотел по-человечески разъяснить ей, что она в корне неверно меня воспринимала раньше. Ведь, по сути, никакой я не высокомерный и не надменный. Пусть, в школе я и вел себя подобным образом, но это было скорее ширмой, за которую я никого не пускал. Бывало, задирал нос, да, общался с людьми свысока. Но я давно это все перерос. Ладно, я еще понимаю выводы, которые Кристина сделала из моих высокомерных выходок. Но остальное-то откуда взялось? Почему она решила, что я не могу быть надежным и преданным, что на меня нельзя положиться. Да если в этом мире можно на кого-то положиться, так это на Рафаэля Давидяна, ей любой скажет. Я ответственный работник, у меня куча друзей, которые вполне могут мне доверять. И жена! Была… Нет, жена – плохой пример, но тут уж ничего не поделаешь. В общем, я хотел популярно разъяснить Кристине, что уже давно не восемнадцатилетний школьник, каким она меня знала. Что я повзрослел во всех смыслах и изменился. Однако она даже слушать меня не захотела. Самое паршивое – понять не могу, почему меня все это так задевает? С другой стороны, кому будет приятно, если про тебя думают всякую гадость? Ладно бы кто посторонний, плевал бы я на это с высокой колокольни. Но Кристина – мой незакрытый гештальт, ничего не поделаешь. Мне важно, каким она меня видит. Почему? Важно, и все тут. Неожиданно оживает звонком мой телефон. И, о чудо, на экране светится имя Кристины. Первая мысль: что-то случилось с близнецами. Не помня себя от беспокойства, беру трубку. – Алло! А там слащавый голосок: – Рафаэль, ты не очень занят?