Не реагирую на ее вопли, сканирую взглядом комнату. – Артур! – зову громко. Мне не отвечают. Я уже близка к панике… И тут я его вижу. Мальчишка стоит в трусиках в самом углу комнаты. Весь скукожился, голову в плечи вжал, трясется. Это его наказали, что ли? Как давно он стоит в том углу? – Артурик, милый, иди ко мне! – зову его. Он оборачивается, смотрит на меня с робкой надеждой. Маню его рукой, он пару секунд мнется, а потом бежит ко мне со всех ног. Вот только, чтобы добежать до меня, ему нужно обогнуть мать, а она встает на его пути. Я резко подаюсь вперед, хочу его забрать, но она не дает. – Пошла вон отсюда! – рычит блондинка. – Детей отпустила и пошла! Если немедленно не уйдешь, я вызову полицию! – Полицией меня стращаешь? – я возмущаюсь еще больше. – А давай! Звони в полицию, я подожду. Или хочешь, я позвоню, заодно звякну в ювеналку или куда там принято звонить, если бьют детей… Я узнаю куда, можешь не переживать! И Рафу позвоню. Вот прям щас! – И что ты скажешь? – она кривит губы. – Что ворвалась сюда как истеричка, перепугала меня и детей? Мальчики ничего не скажут, они ведь не хотят, чтобы мама опять исчезла. Правда, сыночки? – Ах, ты с… – прикусываю язык. Негоже оскорблять мать в присутствии детей. Но какова нахалка. Она их еще и шантажирует! Я подхожу к ней, сцепив зубы вырываю из ее руки ладошку Артура, отвожу его к Тиграну. Наклоняюсь к мальчишкам и прошу их: – Братцы, сходите ко мне в гости, побудьте там несколько минут, дверь открыта. Мне очень нужно поговорить с вашей мамой. – Никуда они не пойдут! – воинственно заявляет блондинистая выдра. – Мальчики, вперед! – я громко хлопаю в ладоши. Хлопок – сигнал. Этот знак особый, мы с хлопками в ладоши играли с ними в игру «На старт, внимание, марш!». Тиграше с Артуром она очень нравилась. Неожиданно, а может и ожидаемо, дети слушаются именно меня, срываются с места и убегают. Я же поворачиваюсь к их матери. В выражениях не стесняюсь: – Ты охренела, сука, так их лупить и психику ломать? Что плохого они тебе сделали? – Это ты охренела лезть в чужую семью! Знаешь такую поговорку: на чужом несчастье счастья не построишь? Так вот, не видать тебе счастья с Рафом и моими сыновьями, поняла? Тварь! Ох ты ж боже мой. – Что для тебя счастье? Детей лупить, пока Раф не видит? – не отмалчиваюсь в ответ. Ведь я-то знаю, он не позволил бы. Про него много разного можно сказать, но он не жестокий. – Как воспитывать детей – мое личное дело, тебя никак не касается. Если понадобится, я тебя когтями из своей семьи выдеру… – шипит она, а потом растопыривает пальцы с красными ногтями, отчего-то похожими на орлиные когти. И… Идет на меня! Наверное, мне следовало испугаться. Противница выше меня ростом, теоретически сильнее физически, к тому же явно не в адеквате. Но в эту секунду мне вспоминается, с каким остервенением она лупила маленького Тиграшку… Да и не из той я породы людей, которые бегают от драки. Не знаю, что в меня вселяется, но что-то определенно вселяется, потому что объяснить мои действия иначе ну никак не получается. Я резко наклоняюсь, хватаю с пола Тиграшкиного плюшевого мишку, швыряю его в блондинку. Та отбивает его с нервным возгласом: – Офигела, что ли? И то верно, швырнула ни в чем не повинного мишку, а надо было что-то потяжелее! Я дергаюсь к ночнику, который привинчен к стене, но, разумеется, моих хилых силенок недостаточно, чтобы его отодрать. Меж тем противница идет на меня, а мне не удается обнаружить в детской спальне ничего тяжелого. И тогда я хватаю с кровати Тиграна подушку. В пылу драки не замечаю, что она мокрая, замахиваюсь ею, и отчего-то блондинка очень пугается, пытается удрать. Я нагоняю ее в два прыжка и обрушиваю подушку на ее голову. – Дура! Она обоссанная! – верещит та. О как… То-то я смотрю, брызги летят… Причем характерные, с запашком. Тиграшка напрудил на подушку? Вот так новость, он никогда так раньше не делал. Но остановиться я уже не в силах, мои руки живут своей жизнью. Продолжаю замахиваться и луплю противницу подушкой. Хрясь-хрясь! Раз, другой, третий… И вдруг, когда я приземляю подушку на ее голову в очередной раз, наволочка лопается. Перья фонтаном сыплются на блондинку. Она в шоке. Я, если честно, тоже. Стою с наволочкой в руках и обозреваю чудо в перьях, в которое превратила бывшую жену Рафаэля. – Я час на укладку убила, ты, идиотка! И на макияж, – стонет она чуть не плача, пытается отряхнуться. – Только попробуй еще раз поднять руку на этих детей! Я тебя тогда не подушкой ссаной, а шваброй отхожу. Ты все поняла?! – спрашиваю запальчиво. А она орет: – Тебя посадят… – За что? За бой подушками вроде бы еще никого не сажали. Бросаю наволочку на пол и с гордо поднятой головой иду к выходу. – Я Рафу позвоню! – продолжает сыпать угрозами она. – Не трудись, я позвоню ему первой, – бросаю на прощание. – Тем более у тебя, кажется, телефон разбит… * * * Кристина Возле близнецов в садике собрались, кажется, абсолютно все. Они, как маленькие султаны, восседают прямо посредине игральной комнаты на креслах-мешках. Остальные малолетние обитатели садика их гладят, говорят, как по ним скучали и как хотят с ними поиграть. Спрашивают, хорошо ли они себя чувствуют, не хотят ли есть или хотя бы конфет. Таня с Сашей уже вытаскивают из рюкзачков стратегические запасы жевательных червей. Выглядят Тигран с Артуром очень забавно. Чуть встрепанные, раскрасневшиеся, в одежде с чужого плеча. Поскольку они сбежали из дома в мою квартиру в чем были – раздетые и босые, мне пришлось подобрать для них все. Я обула их в летние белые босоножки своих дочек. Хорошо, что те без цветов, сердечек и прочего, а то было бы ну совсем не по-пацански. Еще я нашла спортивные костюмчики. Девчачьи правда, с пасхальными кроликами, но мальчишки этого как будто не заметили, радостно нарядились и пошли со мной в сад. Слава богу, все налезло, иначе мне не в чем было бы их вести. Тиграшка-то ладно, он хоть бежал из дома в майке и шортах, пусть и очень легких, но Артурик – вообще в трусах. Тиграша с Артуром благосклонно все принимают, жуют мармеладных червей, соглашаются играть, рассказывают, как у них ужасно прошли выходные. Оттаивают…