* * * 0 миль Сидя на ледяном унитазе в третьей по счету кабинке туалета для девочек, я отчаянно напрягала нижнюю часть тела, чтобы не пописать раньше времени. – Ронни, ты все? Скорей, а то опоздаем на урок, – позвала меня Эмили. Нет, я еще не закончила. И меньше всего меня заботило какое-то там опоздание. – Э… Идите без меня. У меня тут… проблемы по женской части. Но не те, что бывают раз в месяц. Я молилась, чтобы Эмили поскорее ушла. Второй стакан сока апельсина и гуавы утром определенно был лишним. Будь прокляты его вкус и консистенция. Наконец Эмили открыла дверь. Туалет наполнился эхом торопливых, удаляющихся шагов, и наступила… тишина. Я не шевелилась, чтобы не пропустить ни малейшего звука, свидетельствующего о том, что приближается какая-нибудь ученица или, того хуже, учительница. Но было слышно лишь, как капает вода из крана. Все пошли в класс. Я вздохнула с облегчением. И чуть не пописала. Пришло время выяснить, подошел ли мой кошмар к концу или же он только начинается. Я медленно расстегнула молнию на кармане рюкзака и вздрогнула, потому что раздавшийся при этом звук тут же отразился от кафельных стен. Пребывая в полном одиночестве, я, тем не менее, не могла избавиться от мысли, что кто-нибудь да прознает, чем я тут занимаюсь. Сунув руку поглубже в рюкзак, я разгребла ручки и сломанные карандаши и нашла то, что спрятала на самом дне. Затем, снова устроившись на унитазе, изучила оказавшийся у меня в руке предмет. Он был тяжелее, чем мне помнилось. Вчера вечером я прочитала инструкцию к нему. И сделала то же самое, когда проснулась утром. А потом еще раз после завтрака. Ведь я примерная ученица. Но теперь, в решающий момент, мое горло сжала паника. Что, если я что-нибудь напутаю? Я вдохнула поглубже. Да, мой средний балл 4,56, я состою в Национальном обществе отличников и осенью поеду учиться в Университет Брауна. И значит, вполне способна пописать на палочку. Разорвав обертку из толстой фольги, я достала тест на беременность. Маленькое пластиковое окошко словно смотрело на меня – пустое, ждущее того, чтобы поведать мне мою судьбу. Стараясь не думать о том, что делаю, я сунула эту штуковину себе между ног и начала писать. И какое-то время чувствовала лишь, как быстро опорожняется мой мочевой пузырь, а затем меня вновь пронзила паника. Я кое о чем забыла. В инструкции было сказано, что сначала надо выпустить небольшое количество мочи и лишь потом хвататься за тест. А если я так не сделала, то есть вероятность, что результат окажется неверным? Я посмотрела вниз, желая проверить, работает ли тест. Волокнистый тампон намок и маленькое пластиковое окошко слегка посерело. Так и должно быть? Или же я все испортила? Может, перестать писать? Затем в окошке начала появляться тонкая розовая полоска. Мой желудок ухнул вниз, но тут я вспомнила, что в инструкции она называется контрольной линией. А на беременность указывают две такие полоски. Одна же – лишь доказательство того, что тест работает. Три минуты. Все станет ясно через три минуты. Мне предстояло прожить самые долгие три минуты в жизни. Я смотрела куда угодно, только не на окошко. Я не слишком часто поправляла свой макияж и не курила чего-то недозволенного и потому за последние четыре с лишним года провела в туалете для девочек не так уж много времени. И те сорок пять секунд, что я разглядывала кабинку, сказали мне, что это было небольшим упущением. Мое внимание привлекла лишь забавная карикатура на директора школы да еще ужасающие предостережения о бедственном состоянии гениталий членов футбольной команды, что не удивительно. Краешком глаза я взглянула на тест. По-прежнему одна полоска. У меня в груди всколыхнулась надежда. Может, у меня просто задержка. Может, у меня нет ни малейшего повода паниковать. Ведь как-то раз я решила было, что провалила эссе по продвинутому английскому. Но даже учитывая то, что я не полностью раскрыла тему сходства между содержанием «Больших надежд» Диккенса и «Ярмарки тщеславия» Теккерея, мне поставили пятерку. А как я нервничала из-за поступления в колледж и школьных выпускных экзаменов. Из-за места в списке лучших выпускников. И сейчас у меня, вероятнее всего, действительно задержка. Я моргнула. Что это? Намек на вторую полоску? Наклонившись в сторону двери кабинки, я попыталась сделать так, чтобы на пластиковое окошко упало побольше света. Если бы я только… Дверь в туалет со стуком распахнулась. Я чуть не подпрыгнула на месте. И словно при замедленной съемке увидела, как тест выскальзывает у меня из рук, проходясь по самым кончикам пальцев. Подавшись вперед, я попыталась поймать его, но ощутила лишь пустоту. Он же, переворачиваясь в воздухе, с отчетливым стуком упал на пол, на плитку, а затем проскользнул под дверью кабинки и очутился точно посередине пола в туалете. Ладно, сейчас не время паниковать. Надо скорее подобрать его. Может, тест никто не увидит. Может, они все ослепли. И оглохли. Может, случится сильное землетрясение, школа рухнет, и все мы умрем. Должен же в Миссури быть хоть один разлом земной коры. Топ. Топ. Топ. Я увидела пару поношенных черных ботинок. Они приблизились к тому месту, где лежал освещенный солнечным светом тест. И к нему потянулась рука с облупленным зеленым лаком на обгрызенных ногтях. – Ничего себе. Кто это? У кого в руке мое описанное будущее? Я таращилась в щель двери. Мешковатая черная майка. Рваные облегающие джинсы на размер меньше нужного. Зеленые волосы с черными корнями, выглядящие так, будто их не расчесывали бог знает сколько. Нет. Школьные боги не могут быть такими жестокими. Бейли Батлер. Исполненная злобы и темноты черная дыра школы Джефферсон-Хай. Если вы поздороваетесь с ней в коридоре, она пошлет вас куда подальше. Ну а уж если вам придет в голову сесть с ней за ланчем за один столик… Она вечно сидела в столовой в одиночестве, потому что буквально рычала на тех, кто отваживался присоединиться к ней. Говорят, защитник футбольной команды ляпнул что-то, выведшее ее из себя, и она купила карманный нож и выгравировала на нем его имя. Она была угрюмой. Она была циничной. Она была ужасно неприятной в общении. Она также не?когда была моей подругой. Бейли поднесла тест к своему носу и понюхала. – Совсем свежий. – Она оглядела туалет и наткнулась глазами на мои белые кроссовки «Адидас суперстар». – О, да это становится забавно. Она может узнать меня по голосу? В последний раз мы с ней разговаривали почти четыре года тому назад. На всякий случай я сказала сиплым басом: – Э, если ты положишь это под дверь кабинки, то будет просто здорово. – И я просунула туда руку в надежде на ее великодушие. Бейли фыркнула: – Хорошая попытка. Но я совершенно уверена, что Бэтмен не способен забеременеть. – Сквозь щель в двери я увидела, что она начала ходить взад-вперед, заложив руки за спину, с глумливым выражением на лице – уголки ее губ были приподняты. Великолепно. Я знала эту улыбку. Именно такие улыбки, как мне представлялось, были на лицах испанских инквизиторов. – Хлои МакКорт? – спросила Бейли. Я в гробовом молчании снова села на унитаз. Бесполезно играть в эти игры. Надо просто дождаться, когда она уйдет. Бейли прищурилась. – Нет. Калвин ее бросил. Не может быть, чтобы она приткнулась к какому другому чуваку сразу после того, как прилюдно сожгла футбольную форму бывшего; и плевать мне на то, какие у нее титьки. Хмммм, интересная загадка. Элла Трэн? Она достаточна тупа для того, чтобы перепутать мятные таблетки с противозачаточными. – Отдай, что взяла. – Я попыталась придать фальшиво-низкому голосу силы, но у меня ничего не получилось. Было совершенно ясно, что я в отчаянии. Бейли покосилась на мои кроссовки. – Ну, так может, давняя подписчица сервиса «пенис месяца». Оливия Блум. – Нет! – выдала я обиженно. – Оооо. Да она высокомерна. Подсказка. Кто считает что она лучше, чем остальные? – Бейли потерла подбородок. – Фэйт Бидуэлл? – Она не собиралась сдаваться. Нужно было прекратить это прежде, чем в туалете появится кто-то еще. – Блин. Никому не говори. И отдай это мне. – Я вытянула руку и стала ждать, не будучи уверенной, что она купилась на мое так себе представление. Но Бейли подошла к кабинке. Может, она устала гадать. И я ощутила проблеск надежды. Но затем, вместо того чтобы наклониться и отдать мне тест, она подпрыгнула и подтянулась на двери. – Твою налево! Я взвизгнула. Бейли нависала надо мной и улыбалась. – Бейли! Слезай оттуда! – Я яростно замахала на нее руками. – Я что, сплю? Жизнь не может быть такой удивительной, – радостно воскликнула она. Мои щеки запылали, а я изо всех сил сражалась с одеждой, пытаясь натянуть трусики и джинсы, чтобы не маячить голой пред смеющимся взглядом Бейли. – Перестань пялиться, – сердито воззрилась на нее я. Как ни удивительно, но Бейли послушно опустилась на пол. Я, одетая, открыла дверь кабинки. Она ждала меня. – Глазам своим не верю, да это же Вероника Кларк, – протянула она. – Остановись мгновение, я хочу запомнить тебя навсегда. – Она сунула руку в задний карман, достала телефон и приготовилась сфотографировать меня. – Не вздумай… Она сделала фотографию и с улыбкой посмотрела на нее. – Вот такой я тебя и запомню. – Бейли повернула телефон экраном ко мне. На нем я с искривленным от злобы ртом чуть не бросалась на камеру. – Не вздумай выложить ее куда-нибудь! – закричала я, не успев остановиться. Подобное унижение – последнее, что нужно было мне в тот момент. Прежде чем убрать телефон в карман, Бейли нежно улыбнулась моему изображению. – Расслабься. Такими вещами не делятся. – С тебя хватит? Ты получила, что хотела. Смутила меня. Высмеяла. Еще больше испортила мне день. А теперь не будешь ли так добра вернуть тест? Бейли посмотрела на мою протянутую руку и изогнула бровь. – Вижу, ты до сих пор носишь кольцо невинности. Делаешь вид, что дело обстоит именно так? Или же у тебя непорочное зачатие? – Я убрала руку. Мои щеки горели. Бейли ничего не упустит, ей лишь бы помучить меня. – Вау. Да ты одно сплошное клише. – Ничего подобного! – выпалила я. – Забеременевшая королева школьного бала, лучшая выпускница, из верующей семьи – все это сплошные чертовы банальности. – Во-первых, я не лучшая выпускница, и у Ханны Боллард больше факультативов, чем у меня. Хотя я изучала больше предметов по углубленной программе и считаю, что моя благотворительная деятельность должна стать фактором… – Боже, ну какая же ты зануда. – И я не была королевой бала, а всего лишь придворной. Так что никаких клише, – закончила я. – Ты права. Мои искренние извинения. Ты почти клише, но не клише. – Я знаю, это выше твоих сил, но не могла бы ты хоть одну минуту не быть стервой? Бейли посмотрела на меня несколько обескураженно: – Нет. А с какой стати мне не быть ею? И тут у меня внутри будто что-то лопнуло. После того как я полторы недели нервничала, стащила у старшей сестры тест на беременность, все утро не писала, так теперь мне приходилось иметь дело с Бейли во всей ее красе. То, что в подобные моменты перед глазами появляется красная пелена, вранье. На самом деле ты видишь все белым. Словно сработала фотовспышка. Следующее, что я помню, так это свой нырок по направлению к руке, держащей тест. Но Бейли убрала его с моего пути как раз вовремя, отступив на несколько шагов. – Черт тебя побери, девчонка. Остынь. Ты не получишь это, пока не дашь мне честное слово, что… – Ни за что в жизни, – рявкнула я, обретая равновесие и бросаясь к ней во второй раз. Она налетела спиной на раковину, смеясь над моими тщетными попытками завладеть тестом. Наконец мне удалось схватить ее за руку. Я изо всех сил старалась заставить Бейли выпустить тест и тут вдруг почувствовала, как мне в шею ткнулось что-то острое и холодное. – Остынь, я сказала. Я замерла на месте, а затем осторожно скосила глаза и посмотрела на наше отражение в зеркале. Бейли приставила к моей шее черную пластиковую коробочку. Я тут же поняла, что это такое, хотя прежде видела подобные штуковины лишь в сериалах про полицейских. Это был электрошокер. Гребаный электрошокер.