– Безотвязный ты мой, – пробормотала я в досаде, надела спортивные штаны и футболку, которая висела здесь, и босиком пошлепала в кухню. Димка прихлебывал чай из пузатой чашки (его подарок) и с веселой ухмылкой на меня поглядывал. – Чего кислая? – спросил, отставив чашку. Отправил в рот половину пирожного и стал жевать. – Планировала спать до обеда. – А я помешал? Я сочла, что отвечать не стоит, и стала пить чай. – Давай махнем куда-нибудь? – улыбнулся Димка, а я поморщилась. – Что не так? – тут же прицепился он. – Мы… – Дима, – погрозила я пальцем. – Никаких «мы» нет, то есть, конечно, есть, но в тебе я вижу друга и почти что родственника. И слишком большое внимание меня напрягает. – Значит, видеть меня здесь ты совсем не рада? – развел он руками в большой печали. – Ага. Но гнать не могу, раз уж квартира на две трети твоя. – Квартира твоя, и давай больше не будем об этом. Я бы, кстати, ремонт сделал… – Не надо. Не то сбегу. Тут входная дверь хлопнула, и в кухню стремительно вошла сестрица, как всегда, не снимая пальто и забыв переобуться в тапочки. Димку удалось приучить, а эта – ни в какую. Однако в тот момент мне бы и в голову не пришло возмущаться ее поведением, появилась Агатка весьма кстати, избавив меня от неприятного разговора. – Утро на дворе, и ты уж тут как тут, – съязвила она, адресуясь к Димке, поздороваться она тоже не считала нужным. – Или… – тут она перевела взгляд с него на меня и добавила: – Надеюсь, у тебя хватает ума не пускать его в свою постель? – Почему это «хватает ума»? – проворчал Димка, сестрицу он слегка побаивался. – Потому… Специально для тугосоображающих: во?первых, ты ее пасынок, а скандал нашему благородному семейству ни к чему, во?вторых, не такой зять маме нужен. Она, конечно, здорово нас достала, но доводить ее до инфаркта никто не собирается. Короче, это плохая идея. Пусть уж лучше за Берсеньева идет. Я буду рыдать в подушку, зато предки порадуются. При упоминании Берсеньева мы с Димкой дружно фыркнули. Он тут же решил не принимать всерьез Агаткины слова. А зря. – Сама-то чего прилетела с утра пораньше? – спросил он, помог старшенькой снять пальто и отнес его в прихожую. Сестра тем временем устроилась за столом, взяв из шкафа чашку, вернувшийся Димка налил ей заварки и пирожные придвинул. – С ума сошел? А фигура? – буркнула она, взглянула на меня, махнула рукой и потянулась к пирожному. А я-то надеялась, что с ней делиться не придется. Димкин вопрос повис в воздухе, но тут Агатка заговорила: – Час назад позвонили. Скорбная весть пришла, откуда не ждали. Царевич Елисей погиб… – Как это? – нахмурилась я. Ясно, что звучало сие весьма глупо, но подобная новость в голове плохо укладывалась. – Вот так, – вздохнула Агатка и потерла нос. – Авария? – спросила я. – Нет. Тело нашли рано утром, третий уровень паркинга торгового центра «Северный». Судя по всему, убит вчера вечером. – Он про какую-то встречу говорил тебе… Папа позвонил? (Папа у нас, кстати, прокурор области, и такое предположение вполне логично.) Агатка головой покачала: – Секретарша Елисея. Ее пару часов назад по тревоге подняли, а она сразу мне. – Почему тебе? – не поняла я. – Потому что я, в некотором смысле, его наследница. Его делами теперь нам заниматься придется. – Эй, – включился Димка. – Очень извиняюсь, дамы, но любопытство жевать спокойно не дает. Как звать царевича? – Елисей и звать, – вздохнула Агатка. – Нилов Елисей Андреевич. Слыхал о таком? – Нет. – Ну и хорошо, горевать не будешь. Хотя парня в любом случае жалко. – А Феньке с какой стати горевать? – нахмурился он. – С такой, что вчера за одним столом сидели, – ответила я. – Где? – Господи… тебе-то не все равно? У родителей… – Мамуля опять женихами допекает? – скривился Димка. – Глядишь, через пару лет и я сойду за милую душу. А чего? По всем статьям товар вы уже залежавшийся… – с трудом сдерживая смех, добавил он. – Что делает на твоей кухне этот тип? – буркнула сестрица. – Пирожные жрет. Дима, пей чай молча. К чужой кончине приличные люди проявляют уважение. – Я не приличный, а он – конкурент. А с конкурентами, знаешь, что делают? – Глубокое заблуждение: ты бы понравился ему куда больше, чем мы. Но бедная мама об этом не знала. – Куда катится мир… – хмыкнул Димка. А я повернулась к Агатке: – Кончина имеет отношение к его профессиональной деятельности? Я не просто так спрашиваю, вдруг злодей на этом не успокоится, а ты, то есть мы, теперь наследники? – Менты считают, это ограбление. Ударили сзади тяжелым тупым предметом. Нилова возле машины нашли, она в ряду последней стояла, поэтому труп и заметили не сразу. Документы оставили, айфон и бумажник забрали. – Вряд ли в бумажнике много наличности, а картой не воспользуешься. Елисей не похож на парня, который будет в бумажнике хранить записочку с PIN-кодом. – А что у него за тачка? – вновь вклинился Димка. – «Мерседес», понятное дело. – И его не угнали? Чудные грабители. – Может, боялись, что охранник на выходе их запомнит? Уходить через торговый центр безопаснее. – Зато «мерс» денег стоит. Такой налички в бумажнике адвоката уж точно не нашлось бы. – Кто знает, – пожала Агатка плечами. – Надеюсь, менты разберутся. Он с кем-то встречался, вдруг этот некто вернул ему долг, к примеру? – А с делами, которые он вел, это точно не связано? – не унималась я. Сестра вновь пожала плечами: – Мы ж виделись недавно, я не вчерашний вечер имею в виду… ничего такого о своих делах он не говорил. Если честно, адвокат он средненький… был. И дела вел соответственные. С какой стати адвоката убивать? – фыркнула она. – Мне своего иногда придушить очень даже хочется, – сказал Димка. – Дерет, гад, такие деньги. И за что? – А ты меня в адвокаты возьми, – со своей лучшей улыбкой предложила Агата. – У меня денег не хватит, – съязвил Димка. – Вот что, барышни. Елисей ваш уже ни в чем не нуждается, а выходные бог дает, чтоб у человека была радость в жизни. Поэтому предлагаю: забыть дела до понедельника, а сегодня напиться. Помянем адвоката… можем в кино сходить… – До чего ты надоедливый тип, – покачала я головой. – Допустим, я сейчас уйду. А чем займетесь вы? Выпьете пять литров чая и будете гадать, кто Елисея убил? Много пользы. Короче, Фенька, одевайся и едем навстречу весне и новой жизни. – Вообще-то он прав, – вздохнула сестрица. И я отправилась переодеваться. Через полчаса мы покинули мою квартиру. Я была намерена как следует развлечься, если уж Агатке пришла к тому охота, и намерение мы выполнили. Полдня проторчали в боулинге, запивая пивом наши скромные победы, до отвала наелись морепродуктами в симпатичном ресторанчике и даже посмотрели кино. С этим, правда, вышла незадача: фильм понравился только Агатке, мы с Димкой, комментируя происходящее на экране, весело хихикали, а Агатка шипела и грозилась вывести нас из зала. Наконец фильм закончился, а вскоре пришла пора расставаться. Агата Константиновна слегка удивила, предложив мне заночевать у нее. Такое, скажем прямо, случалось не часто. Хоть временами сестрицу и посещают невеселые мысли об одинокой старости, наедине с самой собой ей не скучно. По крайней мере, жалоб на этот счет я никогда не слышала, зато на отсутствие времени – сколько угодно. В общем, сестрица умела занять себя, и то, что она весь день, по ее терминологии, дурака валяла, весьма удивительно, а приглашение в конце вечера удивило вдвойне. Сама я к сестрице хаживала нечасто: Агатка зануда и общения с ней мне на работе хватало. Но я тут же согласилась по двум причинам: во?первых, было любопытно узнать, с чего такая милость, во?вторых, так проще избавиться от Димки. Его занудство в последнее время доставало больше сестрициного. – Не поверишь, – поднимаясь по лестнице к своей квартире, заговорила она. – Этот охламон в самом деле мне нравится. – Ну, так в чем проблема? Порадуй маму. – Мама Диме не обрадуется, о чем тебе прекрасно известно. К тому же влюблен он в тебя. И я нахожу его хорошим парнем. – У тебя в детстве было сотрясение мозга, так что не удивительно. – У тебя тоже было. И не в детстве. Мозги на место до сих пор не встали. – Агатка замерла, сурово на меня взирая. Я тоже вынуждена была остановиться и недовольно спросила: