– Она вся горит. – Возможно, началось заражение. – Еще один голос. – Клади ее на стол. Чьи-то руки снова подняли меня, и комната закружилась. Они разрезали кожаный жилет, и от холодного ночного воздуха кожа покрылась мурашками. Я дернулась и потянулась за кинжалом, но ножны оказались пусты. – Перестань. – Передо мной вновь показалось лицо Ири. Я впилась пальцами в его жилет. – Вытащи ее, – жалобно пробормотала я, в уголках глаз застыли горячие слезы. – Мы вытащим ее. – И он снова исчез. Передо мной возникла еще одна тень, и чьи-то руки осторожно коснулись наконечника стрелы. – Нам стоит подождать Руну. – Она с раненым из Аурвангера. Просто вытащи стрелу. – Глубокий голос брата оглушительным громом отдавался в моей голове. Он стиснул мою руку, и, выругавшись, я отдернула ее. Я хотела, чтобы он вытащил стрелу, но при мысли о том, что он хочет меня утешить, становилось плохо. Фигура передо мной немного сдвинулась в сторону, и пламя озарило лицо мужчины. Фиске. Я дернулась назад. – Не приближайся ко мне! Его ладонь накрыла мой рот, а я в ответ вцепилась пальцами в его горло, стискивая кадык. Он оттолкнул мою руку. – Не прикасайся ко мне, – прошипела я, извиваясь на столе. – Он собирается вытащить стрелу, Элин. Тише. – Ири стоял рядом со мной, разрывая ткань на полоски. – Это ведь его рук дело! – Я уперлась взглядом в Фиске, ярость переполняла меня изнутри, и сердце колотилось так, словно вот-вот вырвется из груди. Но лицо Фиске оставалось абсолютно бесстрастным. – Не рань он тебя в плечо, другая стрела пронзила бы твое сердце, и сейчас ты лежала бы мертвая в лесу. Тебе следует благодарить его. Вне себя от ярости я уставилась на Ири. – Благодарить его? Меня бы здесь вообще не было, если бы не он. – Я так сильно стиснула зубы, что едва могла внятно говорить. – Я же сказал, чтобы ты не преследовала нас. – Фиске вытер лоб рукой. Его ладони были влажными от моей крови. – Я могу вытащить стрелу прямо сейчас, или можешь подождать Руну. Это может занять некоторое время. – Вытаскивай. – В голосе Ири слышалась усталость, в глазах застыла тревога. Это выражение его лица я помнила очень хорошо, ведь мне так часто приходилось его видеть. Еще! Я слышала его голос, эхом раздававшийся в моих мыслях. Солнце садилось над фьордом, и в темноте было сложно что-нибудь разглядеть. Отец смотрел из окна нашего дома, его силуэт четко вырисовывался в свете пламени. Еще, Элин! Ири был всего на полтора года старше меня, но я всегда казалась гораздо меньше. Я не могла как следует держать щит, чтобы использовать его в сражении. И поэтому ему пришлось научить меня сражаться без него, удерживая топор в левой руке, а меч – в правой. Он был весь в синяках и кровоподтеках, тренируя меня перед нашим первым сезоном сражений. Еще! И теперь в его глазах застыло то же выражение. Он размышлял, хватит ли у меня сил. Фиске подошел ближе, и я настороженно уставилась на него. Я понимала, что выбора нет. У меня бывали ранения и раньше, но такой боли я еще никогда не испытывала. Фиске посмотрел мне прямо в глаза. – Будет больно. Ири протянул мне кусок кожи. – Просто сделай это. – Я прикусила кожаную полоску, глубоко вздохнув, и уставилась в потолок. Ири подложил руку мне под затылок, и я вцепилась в него дрожащими руками. Стрела затрещала у меня за спиной, и тут же перед глазами промелькнула ослепительно-белая вспышка, озарив всю комнату. Я застонала, уткнувшись в грудь Ири, изо всех сил сжимая его рубаху, а Фиске нащупал переднюю часть стрелы и защемил ее кончиками пальцев. Он помедлил, давая мне время отдышаться. – Готова? – Он взглянул на меня. Я три раза хрипло выдохнула, настраиваясь, а затем быстро кивнула. Он сделал резкий рывок, выдернув стрелу. Тело обмякло, когда стрела с негромким стуком упала на пол. Фиске быстро приложил к ране клочки ткани и так сильно надавил на мое плечо, что я не могла дышать. Я медленно хлопала глазами, пытаясь разобрать, что происходит вокруг, но ничего не видела. – Именем Торы, что здесь… – Звонкий девичий шепот осекся, и в дверях застыла пара башмаков под длинной шерстяной юбкой. – Ири? Он встал и направился к двери. Теперь меня удерживала лишь рука Фиске, не давая скатиться со стола. Моя голова завалилась набок, и я снова увидела Фиске, его темные волосы рассыпались по плечам, он сосредоточенно обрабатывал рану в плече. Я больше не чувствовала боли. Я вообще больше ничего не чувствовала. – Кто ты? – Слова хриплым карканьем вырвались из груди. Он замер, жесткие черты его лица выглядели мрачными в тусклом свете. Горячая слеза поползла по моей щеке. – Кто ты моему брату? Прежде чем ответить, он поджал губы, его руки замерли на моем плече. – Он мой брат. И если из-за тебя его убьют, я перережу тебе глотку, как должен был поступить еще в Аурвангере. Глава 7 Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Слабый утренний свет просачивался сквозь щели между деревянной крышей сарая. Я села на столе и задрожала, снова ощутив сильную пульсирующую боль. Я засунула руку под рубашку и осторожно прикоснулась к горячей, воспаленной ране в плече. Чуть ниже виднелись свежие швы на раненой руке. Я потерла руки друг о друга, чувствуя, что на запястьях, стертых тугой веревкой, начала нарастать нежная, розовая кожа. Я опустила босые ноги на холодную землю и соскользнула со стола. Мои башмаки стояли на аккуратно свернутом жилете около пустого очага в центре сарая. Деревянная фигурка Ири, которую я носила под рубашкой, стояла на столе рядом со мной. Я схватила ее, проведя большим пальцем по крохотному лицу, и снова заморгала, потому что все вокруг заволокло пеленой. Я ощутила болезненный укол в самое сердце. Ири был жив. И не просто жив. Он предал нас. Всех нас. Мальчик, с которым я провела все свое детство. Юноша, с которым сражалась бок о бок. Он был хуже, чем враг. И наша общая кровь, текущая в моих жилах, теперь была для меня подобна яду. Через щели в стенах я видела спящую на склоне снежной горы деревню клана Рики. Темно-зеленые сосны стояли за домами, словно частокол. Я с трудом натянула башмаки, скрипя зубами от боли, сковавшей левую половину тела. Ребра сильно ныли после падения с лошади. Возможно, я снова их сломала. Добравшись до двери, я осторожно отодвинула засов кончиком пальца, но дверь не открылась, когда я надавила на нее. Ее чем-то подперли снаружи. Забившись в угол, я обхватила себя руками, покрепче прижав к себе раненую руку. И принялась ждать. Деревня медленно оживала. До меня доносились крики домашнего скота, требующего свой корм, и скрип железных кастрюль, раскачивающихся на деревянных перекладинах над утренними кострами. Воздух наполнился ароматом жареного зерна, и мой желудок сжался от боли. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающей тошнотой. Через несколько часов, проведенных на полу в холоде и сырости сарая, я услышала голос Ири. Дверь распахнулась, впуская внутрь дневной свет. Седовласый мужчина в чистой черной рубахе вошел внутрь. Он был слишком стар, чтобы сражаться в Аурвангере. Его глаза ощупывали мою фигуру, скорчившуюся в углу, наверное, я напоминала испуганного зверька. – А от нее вообще будет толк? – Его губы зашевелились под густой бородой. – Руна говорит, что вчера ее ранили стрелой. Ири вошел в сарай следом за ним, нагнувшись, чтобы не задеть низкую притолоку, и бросил на пол вязанку дров. Он помылся, аккуратно заплел волосы в косы, от его одежды веяло чистотой. – Она выглядит сильной. Она воин Аска. Он сказал что-то еще, что я не расслышала, с головой погрузившись в свои мысли, словно ветер бушевавшие у меня в голове. Ири с Рики. Ири ведет себя как мой тюремщик. Старик снова взглянул на меня, размышляя. – Руна также рассказала, как она получила эту стрелу. В глазах Ири вспыхнуло нескрываемое раздражение, а затем он перевел взгляд на меня. – Фиске подстрелил ее. – Она наверняка будет пытаться сбежать всю зиму. – Старик покачал головой. – Никто не захочет ее взять. Думаю, лучше будет выручить за нее несколько монет, когда сюда приедут торговцы из Льйоса.