Да, эта жизнь определенно будет спокойной, как течение равнинной реки, не взрезанной хребтами гор. Так повелось, что на бракосочетании в Ильерре не было третьих лиц. Все собравшиеся ждали внизу толпой. Сейчас среди них собрались все, кто был мне дорог. Все, кроме одного, но его здесь быть не могло, – и я старалась не думать об этом, глядя в глаза стоявшего передо мной мужчины. Глаза сиреневого цвета под густыми темно-каштановыми бровями, резкий волевой подбородок, нос с отчетливо выраженной горбинкой. Мой будущий муж оплетал мои руки лентой, и то же самое я делала с его сильными, широкими ладонями. По обычаю, эти ленты вскидывали ввысь после клятв, и они сгорали, подхваченные огнем мужа и жены. В нашем случае ему придется сделать все самому. – Мои чувства к тебе – это танец над пропастью. – Я сказала это, чувствуя, как раскрывается в груди старая рана, сочащаяся огнем. Я сказала это, но не ему, пусть даже сейчас именно его пальцы поглаживали мою ладонь. – Рано или поздно я сорвусь, и тогда почувствую крылья, которых я лишилась по воле судьбы. Почувствую так ярко, как если бы они раскрылись у меня за спиной. Дыхание оборвалось вместе с последним словом. Пути назад больше не было. – Мои чувства к тебе – это хождение по хрупкому льду, который уже идет трещинами. – Он смотрел мне в глаза и, возможно, все понимал. Он понимал это и знал всегда, но его чувства ко мне были чем-то иррациональным. Чем-то неправильным, хотя… чувства никогда не бывают правильными. – Когда я уйду под воду, я буду видеть только твое пламя. Сильнее и ярче которого не знал никогда. – Стоп! Снято! Голос Джамиры вернул в реальность, и я посмотрела на Гайера. В общем, челюсть у него не отвисла, но выглядел он крайне недовольным, что наблюдалось всякий раз, когда у меня что-то получалось. Режиссер подняла большой палец вверх, а я подумала о том, что опять хочу есть – вот так, внезапно. И еще самую малость о том, что буду делать, когда мы по сценарию доберемся до той части, где Теарин опять нужно будет гореть. – Меньше всего я представляла наше свидание таким, – заметила я, глядя прямо в глаза дракону. В смысле на две луны. Раньше я как-то об этом не задумывалась, но это действительно напоминало драконий взгляд. Учитывая, что большая луна чуть уходила в сторону и становилась немного поменьше, это был даже не косой дракон. А если мысленно дорисовать нос, уши и гребень, то вполне себе дракон. – Ты знаешь, что созвездия создают контуры драконьей морды? – спросил начальник службы информационной безопасности. Мы с Терграном сидели на крыше высотки, между нами стоял наш ужин, прямо на парапете. Если честно, я и правда меньше всего представляла наше свидание таким. Таким его представить можно было разве что с Гроу, но это было совсем не в тему и вообще фу, поэтому я и не представляла. – Знаю, – ответила я. – А ты знаешь, что если вместе смотреть на Драконий взгляд, то можно остаться вместе на всю жизнь? – Это сейчас была угроза, Танни? Я ткнула вилкой в жаркое. Точнее, в его остатки. – Разумеется. – Ну, в таком случае ты меня не напугала. Я посмотрела на него слишком поздно: он уже отвернулся. Профиль, более чем резкий, отчетливо выделялся на фоне ночного Зингсприда. – Эй, ты в курсе, что это девушкам положено быть загадочными? Тергран приподнял брови: – Мужчинам тоже. Иногда. Чтобы девушки обращали на них внимание. – Очешуеть. – Представь себе, Танни. В животном мире мужчинам вообще полагается самый красивый гребень, перышки или начес, чтобы самочки на них смотрели. Я поперхнулась: – Это сейчас был курс занимательной зоологии? – Нет, это я о том, что современные мужчины разленились. Водят девушек по дорогим ресторанам, дарят им цветы… – Вместо того чтобы взять в ресторане еду навынос и притащить на крышу, где у любой порядочной девушки случится головокружение и несварение? – Во-первых, Танни, ты не любая… – Если ты сейчас скажешь, что я непорядочная, я запущу в тебя соусом. Тергран фыркнул. В расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашке он выглядел моложе и вообще не представлялся начальником службы информационной безопасности. Если внимательно не смотреть в глаза, разумеется: там, несмотря на то что мы прикончили на двоих бутылку вина, по-прежнему сохранялись ледяная цепкость и жесткость. Хотя на меня он смотрел иначе. Чуть более глубоко, что ли… чем на всех и все остальное. – В общем, это я к тому, что ужин в ресторане для тебя – слишком скучно. «Свидание – это слишком скучно». Он запомнил мои слова. Он вообще запоминал и ловил все, что связано со мной (например, мою страсть к высоте), так быстро, что мне становилось страшно. Потому что идеальных мужчин не бывает, особенно идеальных иртханов. Потому что вряд ли я способна буду что-то ему дать, что-то, чего он действительно заслуживает. – Так и скажи, что зажал поход в ресторан и цветочки, – заметила я, чтобы избавиться от совершенно ненужных мыслей. – Ты меня раскусила. – Тергран пожал плечами. – Я понял, что мне ничего не светит, поэтому решил сэкономить. Я приподняла брови. – Что, все так банально, да? – Банальнее некуда. Ты же постоянно в работе, Тан. От его «Тан» стало как-то тепло. Неправильно тепло, пусть даже это его «ты постоянно в работе» прозвучало небрежно, оно было внимательным. Внимательным ровно настолько, чтобы не быть навязчивым. – У меня не только съемки, но и спецэффекты. – Ты так и не отказалась от этой идеи? – Нет. Спецэффекты я бросать не собираюсь. – Я не говорил о том, что тебе нужно их бросить. Просто на время, пока у тебя такой интенсив… Об этом мне говорили и Джамира и Нил, с которым у нас вообще состоялся крайне обстоятельный разговор. Но я осталась при своем мнении: часть спецэффектов – на мне, как мы и договаривались. Пусть ничтожно малая по сравнению с тем, что я могла бы сделать при полной загруженности, но все равно. Это мое любимое дело, а Ильеррская – так, интересный этап. – Нет, – сказала решительно, – но знаешь, продолжай в том же духе. Это больше на тебя похоже. Тергран прищурился: – На что ты намекаешь, Танни Ладэ? – Когда ты читаешь мне мораль и говоришь, что делать, мне дышится спокойнее. Зато когда выкидываешь что-то вроде этого… Я обвела взглядом раскинувшийся под нами Зингсприд. – Это немного рвет шаблон, правда? – Да. Точно, – подтвердила, глядя на неон и огни. Тергран поднялся так резко, что у меня у самой закружилась голова. – Пойдем. – Куда? – Все тебе расскажи. Мне нравится рвать твои шаблоны. – Дракон меня задери, я заинтригована. – Надеюсь! Вальцгарды ждали нас на парковке, но Тергран прошел мимо флайса, держа меня за руку. Только скинул туда остатки ужина. – Слушай, если нам придется участвовать в соурских забегах, я против, – сообщила, когда мы вышли на улицу. – Не придется. Здесь недалеко. – Заинтриговал еще больше. Я запрокинула голову: крыша, на которой мы только что ужинали, казалась далекой и едва различимой. Из-за огней она просто терялась в глубоком черном небе, а две луны снизу смотрелись совсем иначе. Настроение, что ли, было совсем другое. Там, наверху – Драконий взгляд, а здесь просто две луны. Тергран увлек меня за собой, протащил половину улицы, свернул направо, потом налево (привет вальцгардам и физподготовке), и все это с такой скоростью, что я при всем желании не успевала даже отдышаться, не то чтобы спросить, что ему еще взбрело в голову. Людей было много: в Зингсприде вообще мало кто спит по ночам, а Гластерс-авеню к тому же крайне оживленная. Потоком нас бы точно разбросало в разные стороны, но Тергран меня не отпускал. Так крепко держал, что когда он остановился, я не улетела вперед, а прилетела прямо к нему в руки. Впрочем, удерживать Тергран не стал – подхватил и тут же отпустил, кивнув на панорамные окна, за которыми виднелся роскошный холл. – Драконья задница! – выдала я. – Вообще-то салон называется по-другому. – Знаю я, как он называется! «Пламя под кожей».