– Во-вторых, я слышала, что такое бывает. Когда актеры сильно вживаются в роль, и с ними начинает происходить то же самое, что с их героями. – Мм… – Можешь верить или нет, но Ильеррская рассталась с Даармархским, и я рассталась с Гроу. Потом выяснилось, что я беременна… – Ты не иртханесса, – сообщила подруга, – у тебя нет таэрран, и тебя не надо спасать. Так что кое в чем вы все-таки отличаетесь. К слову, как назовешь? – Имери, я тебя убью. – Так себе имечко. – Имери! – Это мне нравится. Если у нас с Гаром будет девочка, я рассмотрю вариант назвать ее Танни. Я сползла с кровати и подошла к панорамным окнам. В Лархарре уже была вторая половина дня, за чтением архивов с переменным успехом я умудрилась пообедать, и теперь два пустых подноса громоздились на столике друг на дружке. Помимо обеда, я пыталась почувствовать в себе хоть что-то, что чувствовала Теарин, но вместо этого ощущала только драконий аппетит. – На самом деле я рада, что у меня будет племяшка, – донеслось из динамика. – Ой. Целых два. Ленард будет тебе помогать. – Я еще ничего не решила. – Да брось, Танни. Ты уже все решила. – Имери хрустнула тостом. – Иначе бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Наверное, она была права. Наверное. То есть теоретически я уже понимала, что не смогу отвести себя туда, где из меня вытащат новую жизнь. Не смогу, потому что… не смогу. Потому что даже если у него сердце, которое я не слышу, и даже если его еще нет, оно все равно уже почти сердце, и оно бьется. И я за него в ответе, потому что он ко мне не просился. А вот как это будет физически… – Я боюсь, – честно призналась я. – Это нормально. – Нет, это ненормально. Он полудраконенок. Или три четверти драконенок. Ему нужно пламя… или мне. Или нам. – У тебя сестра с мужем как ходячие файерстанции, – хмыкнула Имери. – Да-да, знаю, у вас сейчас не самый легкий период и все такое, но Леона тебя не бросит. Уж пару баночек пламени в день ты у нее точно сможешь одолжить… или как это там у иртханов происходит. Не знаю я, как оно происходит. В утробе матери-иртханессы ребенок питается от внутреннего пламени, во мне ему брать нечего. Похоже, мне действительно нужно поговорить с Леоной. – В общем, теперь я счастлива и могу с легким сердцем идти на работу. – А до этого ходила с тяжелым? – поинтересовалась я. – Ага. Потому что не представляла, как вдолбить в твою голову, что ты хочешь совершить самую большую ошибку в своей жизни. Наберешь меня вечером? – Когда у тебя будет вечер, у меня уже глубокая ночь. – Ой. Тогда давай так же завтра утром. Я вздохнула: – Давай. – До связи, будущая мама. Мы попрощались, и я догрызла остатки ногтей. Поняла, что от Геллы мне здорово влетит (если, конечно, мы с ней будем разговаривать после случившегося и если я вообще вернусь на съемки). Пока догрызала, смотрела на смартфон и думала, с чего начать разговор. Интересно, вальцгарды сочли случившееся в зале достойным доклада? Судя по тому, что Леона до сих пор не звонила, – нет. Наверняка решили, что такой момент от ее внимания точно не укрылся. Ну и что мне ей сказать? Привет, я скоро стану мамой, не одолжишь немного пламени? Или – у меня тут небольшая проблемка, пока что граммов сто, но месяцев через девять будет три-четыре кило чистого пламени и дикого ора. Кстати, не знаешь, что делать, если сын подпалил подгузники? Волосы на голове от такой перспективы зашевелились, пальцы опять похолодели. Я встала и, глубоко дыша, уже собиралась распахнуть окно, когда в дверь постучали. Решив, что с меня хватит сидения в номере и что я вполне готова к свершениям, направилась к двери. Джамире я уже все сказала и, если надо, повторю. Гелла и Бирек тоже не заслуживают отговорок по телефону. По-хорошему, что мне сейчас действительно надо, так это поговорить с Ленардом и объяснить ему, что кое-кто – просто тупорылый набл в затянувшемся приступе самолюбования. С этой мыслью я так дернула на себя дверь, что она чуть не сорвалась с петель. – Ну, привет, Ладэ, – сказал «кое-кто» в своей обычной манере не предвещающим ничего хорошего тоном. – Собирай вещички, мы едем в больницу. – Провериться на вменяемость хочешь? – поинтересовалась я. – Это хорошо, правильно. Давно пора, а то совсем мозги отказывают. Только я с тобой не поеду, бери свою Снежинку и мотай, она тебя на приеме у психиатра будет держать за руку, чтобы ты его не загрыз. Толкнула дверь, но ее мне, разумеется, закрыть не позволили. Спружинив от его руки, дверь отскочила назад. – Хватит паясничать, Танни. – Ой, – почти искренне изумилась я. – Ты мое имя помнишь? Ну, значит, не совсем плохой, может, даже без справки обойдешься. – Я хочу быть уверенным, что с моим ребенком все в порядке. – Это с тем, которого я убила? – Та-а-анни, – прорычал он. – Я говорил с Роном. И с остальными твоими… мальчиками. Ты не делала аборт. Да ты что?! – Знаешь, Гроу, шел бы ты… к Сибрилле, – сказала я. – Твоего в этом ребенке только шустрый драконий головастик, а говорить с тобой у меня нет ни малейшего желания. Поэтому или ты сейчас уберешь с моего порога свои руки-ноги и прочие конечности, или я попрошу ребят, чтобы они тебе в этом помогли. Кстати, ребята, когда он придет в следующий раз, даже стучать ему не позволяйте. Кажется, его проняло. По крайней мере, он уже посмотрел на меня совершенно иначе. – Ладно, – изрекло это драконоподобное. – Чего ты хочешь? – От тебя? – Я сделала паузу, насладилась его хмурой физиономией, а потом добавила: – Ничего! И на этот раз захлопнула дверь раньше, чем он успел просунуть в нее свою клешню. С одной стороны, парочка прищемленных драконьих пальцев, наверное, немного подняли бы мне настроение. Что-то я какая-то кровожадная стала в последнее время. С другой стороны, кровожадность моя распространялась исключительно на Гроу, так что, надеюсь, это не страшно. Понять бы еще, с какой радости меня так весело телепает и потряхивает. – Танни! – донеслось из-за двери рычащее. – Открой! Ага, сейчас. Дверь содрогнулась, потом я услышала какую-то возню и колоритные ругательства, после чего все затихло. Выждав минут пятнадцать в режиме фервернской ходьбы без палок по номеру, я глубоко вдохнула, глубоко выдохнула. Приблизившись к двери, заглянула в глазок и, только убедившись, что Гроу убрался из коридора (по крайней мере, из поля зрения), решила, что можно уже выходить. Сунув телефон в задний карман джинсовых шорт, решительно направилась к номеру Ленарда. Сейчас даже перспектива общения с эссой Мэрдсток не смущала (вот, кстати, на тему о ней и кровожадности тоже можно было подумать). Я надеялась только, что Ленард захочет меня слушать и вообще позволит что-то ему объяснить. Если честно, я даже не представляла, как о таком говорить с подростками, но, учитывая, что мой опыт общения с подростками остался в далеком прошлом и тогда я сама была подростком… М-да. – Эсса Ладэ, – подал голос один из вальцгардов. – Вы имеете в виду, что местр Гранхарсен вообще не должен к вам приближаться? Отличная идея! – Да! На расстояние… – я прикинула, – меньшее, чем три метра. Остальное разрешаю расценивать как нападение. – Хорошо. А мне-то как хорошо! Прямо на сердце потеплело после такого. А Гроу пусть свою сосульку по врачам возит, когда та залетит. Судя по надежности его методов контрацепции, долго ждать им не придется. У номера Ленарда я ненадолго остановилась. Перед тем как постучать, попыталась представить наш разговор и не смогла. Вот вообще. Вальцгарды топтались за моими спинами, поэтому зависать и дальше я сочла лишним, уже подняла было руку, но в этот момент дверь в номер распахнулась так резко, что моя рука туда провалилась. В номер в смысле и угодила в живот… полицейского. То, что это был местный аналог полицейского, я поняла по коричневой форме с темно-красными манжетами, поясом, воротничком и погонами. – Вы должны что-нибудь сделать! – Истеричный визг заложил уши, и полицейские в количестве двух штук вылетели из номера, как пробка из бутылки веоланского. – Вы меня слышите?! Слышите меня?! Следом за ними вылетела Джамира и какой-то бледный мужик хилого телосложения. – Это невозможно, – пробормотал он, устремляясь к лифтам. – Спасибо! – крикнула Джамира ему в спину. – Если нам еще потребуются услуги адвоката, я обязательно к вам обращусь. – Вы! – Эсса Мэрдсток вылетела следом. – Это вы во всем виноваты!