Теперь уже я видела, что мы уходим не в сторону центра. Здания на окраине снова снижались, становились меньше, а за ними виднелась пустыня, при одном виде которой меня замутило. – Я и не ожидал, что ты поймешь. Сразу. – Не ожидал, что пойму?! – Я все-таки заорала. – Ты хочешь меня убить! – Вовсе нет. – Он отреагировал совершенно спокойно, как будто этого ждал. – Шаманы Пустынных земель не обладали даже сотой долей тех знаний, что есть у нас. Как я уже сказал, я ко всему подготовился, больше того – ты знала об этом, Танни? Я смогу забрать лишнее пламя, если что-то пойдет не так. Он рехнулся. Он рехнулся окончательно, и он меня убьет. Не только меня. Он убьет его. Моего ребенка. Осознание этого накрыло удушающей волной, выбивая сердце в сумасшедший ритм, а меня в состояние, от которого все внутри мелко и противно затряслось. Я понимала, что если позволю продолжать себе в том же духе, то последние минуты своей жизни проведу как безмозглое визжащее нечто, поэтому потянулась за глотком воздуха. То, что жизненно необходимо в танцевальных разминках и во время выполнения самых сложных упражнений: правильное дыхание. Оно помогает сконцентрироваться, отключиться от нагрузки, которую организм воспринимает как дикий стресс, и сделать то, что без правильного дыхания сделать в принципе невозможно. Первая попытка провалилась с треском, я судорожно всхлипнула. Тергран бросил на меня обеспокоенный взгляд, но тут же вернулся к управлению, и в эту минуту я поняла, что нужно делать. Не сейчас, когда сядем. Мне нужно, чтобы он меня освободил. – Нас арестуют, – сказала я, вдыхая уже свободнее. – Арестуют за то, что мы сделали. Тебе наденут таэрран, Дар, а меня… что будет со мной? – Как я уже сказал, никто ни о чем не узнает… Первое время. Сегодня ночью мы станем парой, я буду лично учить тебя справляться с пламенем и контролировать его. – И как ты себе это представляешь? – Сейчас, когда забрезжила надежда на спасение, я чувствовала в себе нечеловеческую силу и небывалый энтузиазм. – Ты представляешь, как можно скрывать сущность иртхана? Что, если что-то произойдет на съемочной площадке… – Ты не вернешься на съемки. Неустойку я выплачу. Пустошь приближалась, сердце колотилось с немыслимой силой. Наверное, мне даже припадок особо изображать не придется, потому что я была к нему очень и очень близка. Единственное, что меня сейчас держало, так это то, что второго шанса у меня не будет, а в припадке сложно мыслить здраво. Когда огни города почти остались за спиной, Тергран погасил бортовые. Флайс камнем ушел вниз, а потом метнулся параллельно пограничным территориям, все дальше и дальше от города, от смотровых башен. Черная пустыня, озаренная светом двух лун, простиралась бескрайним полотном. Если бы я была вольна над своими руками, вцепилась бы в сиденье, но сейчас я просто сидела, как фиянский болванчик, и моя голова подергивалась в такт особо резким поворотам. Холодные барханы, разбросанные в непроглядной тьме, казались залитыми серебром. Не представляю, сколько мы летели, углубляясь все дальше в пески, когда Тергран наконец направил флайс вниз. Воздушная подушка чуть подбросила, и сердце налилось тяжестью ледяного камня. Дверца пошла ввысь, Тергран вышел сам и вытащил меня. На руках. Усадил так, чтобы спину поддерживал литой бок флайса, сам направился за оборудованием. Я смотрела за тем, как он вытаскивает портативный дефибриллятор и кучу еще какой-то хрени, стальных трубок, игл, капельниц, антисептических растворов, и мысленно считала до ста. – Оно работает? – Добавлять в голос дрожи даже не пришлось, казалось, он с радостью отозвался на возможность подрожать. – Разумеется. – Тергран вроде бы даже искренне оскорбился. – Я бы не пошел сюда с непроверенным оборудованием. Не пошел бы он… да не пошел бы ты! – Проверь, – сказала я. – Проверь, я хочу знать, что ты действительно сможешь меня спасти. – Танни, нам надо спешить. – Тергран метнул на меня раздраженный взгляд. – Это… – Проверь! – Я повысила голос и тут же добавила в него просящих ноток: – Дар, пожалуйста. Мне страшно. Мне очень-очень страшно. Спасибо, Ильеррская и актерский опыт, потому что он, выругавшись, все-таки подключил дефибриллятор. – Здесь аккумулятор на двадцать пять разрядов низкой мощности, – сообщил он. – На десять средней и на пять самой высокой. Но, честно говоря, не думаю, что нам он вообще понадобится. У тебя есть я. Я заберу излишки пламени, если такое случится. Я смотрела на то, как аппарат набирает мощность. Нужный уровень первый заряд набрал быстро. – Видишь? – Тергран посмотрел мне в глаза. – Все работает. Вижу, да. Пора. – Мне… плохо, – выдавила я, делая вид, что не могу вдохнуть. – Голова… дышать нечем… – Брось, Танни. Сейчас все будет в порядке… Вместо ответа я изобразила еще один судорожный вздох. – Нет… Дар, помоги! Голова… очень больно! Это, наверное, приказ… Из глаз весьма натурально брызнули слезы, я закусила губу, словно стараясь удержать стон. – Пожалуйста, – всхлипнула я сквозь рваный вздох. – Дар, пожалуйста… Сделай что-нибудь… – Танни, ты должна мне пообещать, что не станешь делать глупостей. – В его голос действительно ворвались взволнованные нотки. – Если я тебя освобожу. Ты же понимаешь, что это нужно нам двоим. Понимаешь, да? – Понимаю, конечно, понимаю… – сдавленно пробормотала я. – Дар… А-а-а! Его лицо исказилось. – Ты свободна. – Спасибо, – всхлипнула я. Слезы все еще текли по щекам, и честно признаюсь, они сейчас были настоящими. Так страшно, страшно до одури мне не было, даже когда я шла к перилам, чтобы сигануть вниз. – Ты как? – Тергран вгляделся в мое лицо. – Уже… уже лучше. Спасибо. – Хорошо. Не вздумай подниматься, Танни. – Нет. Конечно, нет. Он выпрямился и отвернулся, а прыжок, который я совершила, отозвался напряжением во всем теле. Мне казалось, я взлетела стрелой, подхватив штуковину для капельницы, которую Тергран поставил рядом со мной. Он успел обернуться, именно поэтому удар пришелся ему в плечо и в область шеи. Не удержавшись на ногах, он рухнул на песок, а я нырнула во флайс, врубая уснувшую панель. «Для управления системой, пожалуйста, введите пароль». – Не-ет! – взвыла я. – Не-ет! Нет! Нет! Нет! Дрожащими ледяными пальцами выдернула мобильный из кармана, но это было последнее, что я успела сделать. Тергран рывком вытащил меня наружу. В перекошенном от боли и разочарования лице не осталось никаких черт мужчины, которого я знала. – Пусти! – заорала я. – Пусти меня, ты, псих недоделанный! Пусти! Пусти! Я царапалась, пиналась, извернувшись, вцепилась зубами ему в руку. – Хватит! – Пощечина заставила голову мотнуться назад, металлический привкус плеснул на губы и в рот. – Замри! Я обмякла, сожаление в его глазах снова сменилось напряженной решимостью. – Мне жаль, Танни, – произнес он, проводя пальцами по моим разбитым губам. – Мне очень жаль, что ты не оценила… но ты и не могла. Со временем все наладится, а то, что случилось сегодня, я постараюсь забыть. Тебе будет проще, я просто отдам приказ, и ты ничего не вспомнишь. Он уложил меня на песок и снова повернулся спиной. Я могла только наблюдать, как над его ладонями вспыхнуло пламя и как поток силы иртхана – чистого, освобожденного огня прокатился над пустошью. Сначала ничего не происходило, а потом земля содрогнулась. Она ожила подо мной, под нами, взметнулись ввысь фонтаны песка, являя миру пустынника: огромную тварь с длинным гибким телом, покрытым сверкающей золотистой чешуей, с усами, короткими лапами и зачатками крыльев. – Сюда, – приказал Тергран, и дракон змеей заскользил по песку. – Замри. Как во сне я смотрела на иглу, больше напоминающую миниатюрный образец копья. Эта игла под резким ударом пробила лапу дракона, пустынник взревел, но не двинулся с места: приказ держал крепко. – Все будет хорошо, Танни, – пообещал Тергран, и когда по жилам капельницы побежала драконья кровь, меня затошнило. Светодиодная лампа, вспыхнувшая прямо надо мной, заставила на миг зажмуриться. – Нет, – сдавленно всхлипнула я, когда он наклонился ко мне со шприцем и антисептиком. – Дар, не надо, умоляю. Я беременна… Ты его убьешь… Пожалуйста! На миг он остановился, но потом покачал головой: – У нас еще будут дети. Игла вошла в вену так легко, словно он только и делал, что всю жизнь этим занимался. – Наши дети, – пробормотал он. Поднялся, повернул вентиль на капельнице.