– Ну и что это было? – спросила я. – Что это было – что? – Какого ты забрала мое пламя? – Нужно было позволить тебе подпалить съемочную площадку? – поинтересовалась она. – О’кей, не вопрос, в следующий раз позволю тебе это сделать. Я сложила руки на груди, глядя в ее голубые льдинки. – Что ты хотела мне сказать? – Драконы, Танни, как ты меня достала! – Она выдохнула это мне в лицо. – Меня тошнит от твоей непробиваемой уверенности, что весь мир вертится вокруг тебя. Что все происходит только потому, что здесь замешана ты. О чем я хотела поговорить? Тогда хотела, сейчас не хочу. И знаешь что, шла бы ты на… Сибрилла выразительно показала мне средний палец и вылетела из-за трейлера раньше, чем моя драконица успела на нее ощетиниться. Я философски посмотрела ей вслед и подумала, что это как-то не по тексту. То есть по опыту всей моей жизни – это мои слова, а Сибрилла должна отмороженно смотреть мне вслед. Об этом и о многом другом я думала между сценами. Потому что, когда разворачиваешься рядом с лежащей на земле Хеллирией и когда нужно что-то говорить от лица Теарин, размышлять о том, что Сибрилла в курсе случившегося со мной, о том, что она меня спасает, а потом посылает на… и о том, что она хотела что-то мне сказать, а теперь не хочет, достаточно сложно. Очень некстати ближе к вечеру всплыли в памяти собственные слова на тему, что все, что она хочет мне сказать, скажет через Хеллирию, и с той минуты я уже не могла от них отделаться. Поэтому еще одну сцену мы не досняли, но Джамира и без того была довольна: благодаря тому, что я отказалась от трюков, мы сегодня перевыполнили план. Пока вся съемочная площадка залипала на натуральные съемки, то есть на падающих в объятые пламенем обручи Гроу и каскадершу, я тщетно пыталась избавиться от мысли, почему моя драконица чуть не дыхнула огнем. Избавиться от мысли не получалось, она оказалась слишком прилипчивой. Сибриллино «Потому что он тебя любит!» – получилось настолько натуралистично и яростно, что теперь я вообще не была уверена в том, что она в этот момент играла. Это наводило на очередной логический виток: что-то пошло не так. В смысле что-то в последнее время все говорят мне о том, что Гроу меня любит. В отличие от него. За эту мысль мне захотелось себя пнуть, но я только потерла пластиночку, которую налепила под платье сразу после вспышки с Сибриллой. Из оцепенения меня выдернул голос Джамиры: – На сегодня закончили! – Танни, ты вообще где? – поинтересовался Бирек. – Ты хоть видела, что они на последнем дубле творили в обручах? – Да, – сказала я, хотя в памяти у меня был большой провал где-то между первым прыжком Гроу и голосом Джамиры. – Да-а-а, – скептически произнес Бирек. – Собираемся. – Гроу подошел ко мне. – Танцевать с тобой завтра будем вместе. Танец снимался отдельно от падения, и неудивительно. Такие мощные по накалу и реалистичным трюкам сцены вообще лучше разбивать съемочными днями. Подозреваю, что сегодня исключение было сделано, потому что график и так летел дракону в одно место, а еще потому, что я отказалась исполнять трюки, и для меня сегодня напряга не было. – Ты какого сказал Джамире и остальным, что у нас отношения? – поинтересовалась я, когда мы отошли к трейлерам. – Я сказал, что наши отношения переживают не самые лучшие времена. – Гроу приподнял бровь. – Нет у нас отношений! – прошипела я. – Нет и не будет! Ты женишься на Сибрилле. – Мы расторгли помолвку, – хмыкнул он и, не дожидаясь ответа, шагнул в свой трейлер. Я проводила его взглядом и полезла в сеть. Там действительно говорилось, что «Джерман Гранхарсен и Сибрилла Ритхарсон расторгли помолвку». «Недолго продлилась большая любовь, – комментировал журналист и добавлял: – Здесь, с наибольшей вероятностью, замешана женщина». У меня прямо руки зачесались написать в комментариях к статье, что этому гению дедуктивных способностей стоит попробовать себя на полицейском поприще, глядишь, его пристрелит кто-нибудь, и мир станет лучше. К счастью, сделать этого я не успела, потому что открылась дверь моего трейлера, и Гелла сообщила, что если я не хочу стирать с себя Ильеррскую самостоятельно, мне стоит поторопиться. Пришлось торопиться. Пока она помогала мне избавиться от грима, я одним (иногда двумя) глазом просматривала новости на интересующую меня тему. «Мы поняли, что поспешили» – это был единственный комментарий по поводу, и принадлежал он Сибрилле. Что породило очередную волну слухов на тему Гроу, в частности, о том, что он не пропускал ни одной юбки. Количество выложенных в сеть «юбок» зашкаливало, зашкаливало и количество комментариев в адрес предполагаемой разлучницы от поклонников пары. Потом, правда, я наткнулась на второй лагерь: кто-то поймал Гроу в объектив с разукрашенным лицом, и пошла волна на тему того, что Сибрилла – тварь и изменница и что Гранхарсен подрался с ее любовником. В особо активных местах схлестнулись поклонники первой и второй версий. Судя по количеству прикрытых цензурой на самых разных ресурсах комментариев, ни те, ни другие не стеснялись в выражениях, но даже от оставшихся у меня глаза полезли на лоб. Поэтому я отложила смартфон, искренне желая все это развидеть. Гелла со мной разговаривала исключительно по делу, а поскольку я уже слишком устала, чтобы изворачиваться и думать о том, как потактичнее сообщить ей про мою иртханистость, я принимала эту линию поведения. Поэтому, когда мы закончили, просто попрощалась и вышла на улицу, где Гроу уже меня дожидался. – Тебе не идут светлые волосы, – сказала я. В гриме под Эргана он ходил со светлыми волосами и, к слову, становился еще больше похожим на отца. Гроу почему-то ничего не ответил. В таком молчании мы выдвинулись в сторону флайса, в таком же в него погрузились. – Почему ты мне сразу не сказал? – поинтересовалась я. – Я сказал тебе все, что считал нужным. – Он повернулся ко мне. – Что эта помолвка – фикция, что я не собирался и не собираюсь жениться на Сибрилле. Что ты захотела или не захотела услышать, Танни, это уже другой вопрос. Кстати, о Сибрилле. И о том, что я не хотела слышать. – Ты не в курсе, что она хотела мне сказать, когда только-только вернулась в Аронгару? Гроу нахмурился: – Она хотела тебе что-то сказать? – О-о-очень. – Полагаю, собиралась сообщить все то, о чем я сказал слишком поздно. – Э-э-э… – Сибрилла изначально была против того, чтобы оставлять тебя в неведении, – пояснил он. – По этому поводу мы с ней даже сцепились. Я сказал, что если она расскажет тебе, все отправится наблу в задницу, а она сказала, что в задницу наблу все отправится, если она не расскажет. В итоге она оказалась права. Гроу закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, и я последовала его примеру. Что мы имеем? Одну Сибриллу, которая согласилась прикрыть мою задницу, одного Гроу, который за меня испугался. И одну меня, которая считает себя самой умной, но в момент, когда Гроу послал меня по телефону, ни на минуту не задумалась о том, что это на него не похоже. На Гроу, который всегда и всем все говорит в глаза, не стесняясь в выражениях. В общем, абзац. Смартфон пиликнул, и я открыла глаза. «Танни, драная ты наблиха, – гласило недружелюбное сообщение. – Ты куда опять так надолго пропала?!» В эту минуту я вспомнила, что мне еще предстоит все рассказывать Имери, и мысленно застонала. – Как вообще объяснили все съемочной группе? – спросила у Гроу. – Сказали, что тебя похитил псих и что ты проявила чудеса выдержки, благодаря чему осталась жива. В общем-то ни словом не солгали. – Тергран не псих, – сказала я. – Да ну? – Гроу тоже открыл глаза, и в них полыхнуло такое, что драконица внутри подобрала все чешуйки. – Я его не прибил на месте только потому, что не до него было. А сейчас уже поздно. – Он потерял пару, – напомнила я. – Я тоже. Но это не значит, что мне надо бросаться на людей. Я моргнула: – Ты потерял пару?! Когда?! Гроу посмотрел на меня как на идиотку. – Тебя, Танни, – сказал он. – Я потерял тебя. И это меня убивает. – Я никогда не была твоей парой, – ответила я. – С парами так не поступают. – Так – это как? – Начнем с того, что их не бросают по телефону. Я обещала себе к этому не возвращаться, но не возвращаться не получилось. Особенно не получилось, когда я вспомнила перечеркнутое разбитым стеклом лицо Гроу и фотку с Бэрри, которую собиралась ему показать. – Я ждала, что ты вот-вот вернешься. – Мне было совершенно не стыдно, что на глаза наворачиваются слезы. – Я легла спать, и ко мне приползла Бэрри, потому что чувствовала, что я на взводе после нашей ссоры. Я хотела сказать, что… я уже не помню, что хотела сказать, потому что, когда ты позвонил, я забыла все. Слезы, к счастью, не пролились, и огонь тоже. Драконица вообще притихла, что меня несказанно радовало. Сидела где-то, поджав хвост, и не отсвечивала – вот и пусть сидит!