– И нечего тут хихикать, – сказала подруга. – Для меня это не шутки. Между прочим, заставить плакать такую сильную и смелую… – Обо мне столько хорошего, как в последние дни, за всю жизнь не говорили. Не к добру. Она щелкнула меня по носу. – …как ты – это надо быть редкостным придурком. Впрочем, пусть теперь живет и мучается. Без тебя. Я глубоко вздохнула. Если бы у меня были сомнения, хотя бы крохотные сомнения, что я ему нужна, я бы уже была в Ферверне. Но сомнений не было. Не стал бы он объявлять о помолвке с Сибриллой, если бы чувствовал ко мне хоть что-то. Не стал бы сообщать о нашем расставании по телефону. Все, хватит. – Погулять хочешь? – поинтересовалась я у Имери, когда вернулась из ванной. – С удовольствием. У меня до вечернего телепорта еще уйма времени. Я улыбнулась. – Что сказал Гар, когда ты собралась ко мне? – Сказал, что хочет поехать со мной. А я сказала, что это девчачий вопрос и он будет совершенно не в тему. Я снова фыркнула: – И он не обиделся? – Это не самое страшное, что я сказала ему за последнее время, – заметила Имери, подошла к гардеробу и совершенно без зазрения совести сунула туда нос. – Так, что тут у нас… Тебе нужны нормальные отношения, Танни. Я чуть не подавилась воздухом. – Ты сейчас точно не про новые джинсы говоришь? – Нет. – Подруга обернулась, доставая легкий сарафан, который я купила совершенно спонтанно. – Не про джинсы. У тебя просто не было нормальных отношений, Тан, в которых мужчина не сбегает, поджав хвост, после первой ссоры. В которых, разругавшись, вы возвращаетесь домой в разное время, дуетесь, но все равно обсуждаете все вместе. В которых иногда он полдня режется в онлайн-игру, и ты готова его за это прибить, но потом понимаешь, что вчера он пять часов таскался с тобой по бутикам и говорил, что тебе идет, а что нет. Пресновато, но именно это настоящие отношения, а не фонтан страсти на почве второго полового созревания. Хотя фонтан страсти тоже круто, без него никуда. Я уже собиралась ответить, но мне в руки сунули сарафан. – Надевай. И пойдем гулять. – Отношения у всех разные, – заметила я, возвращая сарафан на место, и полезла за сменными джинсами, когда меня шлепнули по рукам. – Надевай платьице. Ты же девочка. – Имери, ты в курсе, что я умею кусаться? – Надеюсь. – Подруга прищурилась. – Очень на это надеюсь. Потому что ты моя зубастая Танни, и ты сделаешь все, чтобы стать самой счастливой девчонкой на свете. А если не сделаешь – я приеду и… – У меня нет палки-размножалки, – философски заметила я. – Ничего, я найду другой способ вправить тебе мозги, – дружелюбно заметила она, содрала сарафанчик с вешалки, сунула мне в руки и запечатала гардероб спиной. – Все, дуй в ванную. – Я это тебе припомню, – пообещала я. И пошла в ванную. Становиться девочкой. – Давай начнем сначала. – Это несколько претенциозно звучит, ты не находишь? – Ну, я же теперь актриса, мне положена претенциозность. С Терграном мы встречались на побережье, на том самом месте, где я его откровенно послала. С той лишь разницей, что в этот раз дело было уже ближе к ночи, и я сама позвонила ему и попросила приехать. Рон и Верт делали вид, что их не существует, а я смотрела ему прямо в глаза. – Да. Не так я себе представлял нашу встречу, Танни. – А как ты ее себе представлял? – Не знаю. Но, по-моему, начать сначала – неплохая идея. – Вот и отлично. Мы вместе направились по линии прибоя, я даже сняла шлепанцы, чтобы иметь возможность беспрепятственно намочить ноги. Вода была теплой, и когда накатывала, с шипением пенилась, чтобы потом отступить. – Значит, завтра на съемки? – спросил он. – Ага. Ничего так не ждала… кажется. Теперь я при всем желании не могла на него смотреть так, как раньше. Случись мне выбирать между долгом и близким человеком… Наверное, со стороны очень просто решить, что ты обязан выбрать долг, особенно если давал присягу и все такое. – Почему ты подал в отставку? – спросила я. Не могла же я вот так с ходу вывалить на него то, что Рон мне все рассказал. – Рон мне все рассказал. М-да. И эти мужчины будут мне говорить, что у женщин на языке ничего не держится? – В общем-то это не тайна, Танни. Гибель Трэй транслировали по всем каналам, ее отец собирался баллотироваться в правящие Вэйстонвилла. – Мне очень жаль, – тихо сказала я. – Это было два года назад. Два года назад. Два года назад я еще была в Мэйстоне, но поскольку визор особо не смотрела, полностью погруженная в свой внутренний мир, этот момент как-то упустила. По сути, я всю жизнь была погружена в свой внутренний мир, напрочь забывая о том, что есть еще внешний и что в нем тоже происходят события. – Два года, – сказала я, – это много или мало? Тергран пристально на меня посмотрел. – Достаточно, чтобы научиться с этим жить. Если, разумеется, у тебя есть такое желание. Я хмыкнула: – Для парня, который залез ко мне в душ, ты слишком серьезный. – Для девушки, которая кусается по поводу и без, ты тоже. – Расскажи о ней, – попросила я. – Если хочешь, конечно. – Она была красивой. – Тергран даже не сделал паузы. – Не знаю, как ей это удавалось, но она была красивой, даже когда просыпалась с растрепанными волосами и следами от подушки на щеке. В его голосе не было горечи, только какая-то светлая, далекая грусть. – Девушки с растрепанными волосами и со следами от подушки на щеке – самые красивые. Ты разве не знал? – Догадывался. У нее была такая смешная привычка: все время заправлять волосы за уши. В детстве ей говорили, что у нее слишком маленькое лицо с острым подбородком, поэтому она их все время заправляла. Даже на официальных приемах неосознанно. Несмотря на то, что лицо у нее было правильной формы. Я бы сказал, самое удивительное лицо на свете. – Ты видел подводные солнышки? Он остановился, и я тоже. Шлепанцы в руке определенно были лишними, потому что торчали, и мне пришлось отвести руку за спину. – Танни, я это пережил. – Правда? – Правда. Иначе бы не вернулся к работе. Когда он замолчал, шум накатывающих на берег волн стал громче. Таким, словно кто-то прибавил громкость во всех динамиках. Тишину сейчас нарушал только он, сверкающая нить побережья казалась далекой, как и фигуры Рона с Вертом. – Знаешь, чего я сейчас хочу? – спросила я, глядя ему в глаза. – Искупаться. Прежде чем он успел ответить, я стянула сарафан, оставшись в одном белье. А потом одним рывком бросилась в воду. Вода окутала мягким теплым шлейфом, а вот накатывающую волну я пропустила. Она накрыла бы меня с головой, если бы раньше меня не подбросило ввысь: сильные руки Терграна сомкнулись на талии, и пенный гребень покатился дальше, разбившись о берег. Меня же резко развернули лицом к себе.