« Передай моему командиру, Огонь! Я жив, ноль десять и ноль двадцать отработал полностью, заложники живы, мы во владениях Великого Войска. Больше сказать не могу». Да, не очень понятно получилось, но Сергиевский сообразит. В мираже пролетела крупная мерцающая звезда – подтверждение, что астрионид принял послание и обещает выполнить все, о чем его просят. Ну что ж, если Огонь Победы дал звезду подтверждения, можно не сомневаться – он свое слово сдержит. «Скажи мне, друг, что сейчас на Лаланде-Х? Там есть белый туман?» – неожиданно спросил астрионид. Белые звезды беспокойно забегали в мираже. «На Лаланде-Х не знаю, на Трайе – есть, – просигналил Дан. – Около Стики тоже был. Как на Астрионе? Ты сказал, что восстание закончилось?» Огонь Победы рассыпал белые вспышки праздничным салютом, но их смысл был вовсе не праздничный. «Закончилось, потому что бунтовщики превратились в небуляров! Все беспамятные – инженеры, пилоты, прислуга, чтоб им сесть на Невидимке!» «Но как они превратились в небуляров на Астрионе? Кто их заразил?» «Луч Мудрости, подлец! Беспамятные захватили его в плен, а на его «летучей звезде» уже был небуляр. Те, кто его захватил, превратились по пути в туман, а он притащил их на Астрион! Хорошо еще, что высокородные хранители Древней Памяти эту заразу не воспринимают!» «Так это же ваша победа, ты должен был его наградить», – предположил Дан без особого энтузиазма. Сообразительные «номера» всегда были ему больше по душе, чем спесивые хранители Древней Памяти. «Уже наградил! Боевым огнем! – взорвался Огонь Победы. Белые звезды полетели через весь мираж. – Сначала этот подлец пытался улизнуть от военной службы под видом работы на Лаланде-Х, потом отлынивал от работы, прикрывшись Долгом Жизни, а после всего этого еще и заразу принес! Ты знаешь, сколько получилось этого тумана из всех беспамятных Астриона? Знаешь, сколько он жрет? Вся энергия заводов и жилья, все желтые струи, все крепости – все уничтожено! И ни одного беспамятного! Кто работать будет?» «Сами и будете», – передал Дан, не сдержавшись. Развели у себя рабовладение, а теперь недовольны! «А как убрать белый туман – об этом кто-нибудь подумал? – продолжал возмущаться Огонь Победы. – Он же только боевого огня боится, чтоб ему слететь на Невидимку! Надо что-то придумать, а все изобретатели в туман превратились! На Лаланде-Х должен быть Вихрь Сто Первый, а я ним связаться не могу! Прячется он, что ли, чтоб ему на Невидимку сесть?» – Огонь Победы отключился, не прощаясь. Ну и дела на Астрионе! Хотя на Трайе не намного лучше. Подонки Вокара могут вернуться в любой момент, и к их возвращению надо готовиться немедленно. Прежде всего – отогнать небуляра от «Арджуны» и занять катер. Если они смогут хотя бы взлететь с Трайи, у них будет и связь, и оружие. Дан спрыгнул с кресла и двинулся к выходу. Для мыслепения нужны по меньшей мере два биополевика, да и Арсен со своими стихами пригодится. – За мной, оба! – скомандовал Дан этнографам. Держась за Арсена, Кави сделала несколько шагов и начала сползать на пол. Нет, в таком состоянии она не работник. Оболенский подхватил ее и повел по коридору к «Адитье». «Девочка измучена, так напугана и одинока! Такая беззащитная красота! Сейчас устрою ее и вернусь», – услышал Дан в его мыслях. Вот еще придумал – беззащитная красота! Наслушался этнограф песен о любви на разных планетах! Ну ладно, с этими двоими все ясно, вот что делать с Чаттерджи, чтобы снова не выдал? Запереть негде, может быть, связать? Что он там делает со своим опытным образцом? Изобретатель сидел на корточках рядом со своим детищем, держа в руке баллончик с пожароопасным клеем. Ярко-синие кристаллы мерцали под его рукой. «Если эти синие блоки были приемниками и усилителями биополя, когда находились в человеческой крови, то они смогут принимать усиливать и здесь, на концентраторе. Если направить внушение на них, они его усилят, а концентратор соберет биополе в пучок и направит, куда надо…А если попробовать так сделать? Так можно будет и небуляра отогнать…» – размышлял Чаттерджи, постукивая пальцем по приклеенным к концентратору блокам. Интересная штука! – А теперь с этого места подробно! – приказал Дан, нажимая внушением. Чаттерджи испуганно посмотрел на него. «Теперь он все знает, все слышал, а у меня даже нет биоволнового фильтра! Как же теперь сохранить тайну изобретения для Каутильи? Он же заставит меня все рассказать», – забеспокоилась его мысль. Правильно беспокоится парень, хотя Дан еще не все слышал. Но зачем разочаровывать изобретателя? – Я и так уже все знаю, так ты поясни мне кое-что. Твой концентратор далеко может передать биополе? Чаттерджи замялся, потирая руки. – Этот образец – всего на сто километров. А настоящее орудие.. Нет, я не могу сказать, это государственная тайна… Ну в общем, пять тысяч километров. – А если передавать биополе, далеко получится? – спросил Дан. – Думаю, как и А-поле, они во многом похожи. Опытный образец – километров на пятьсот. Да, полезная бы получилась штука – как раз гонять небуляра! Может, и не надо связывать изобретателя? Пусть работает, от него ничего не зависит. Дан проверил мысли изобретателя. Внушения станции не было слышно, приступов верности Вокару не наблюдалось, зато сомнений было больше чем достаточно. «Дан – подданный Стики, но он единственный, кто может мне помочь улететь с Трайи. Если я ему не доверюсь, все получит рейдерская банда! – рассуждал в смятении Чаттерджи. – А если он увезет концентратор на Стику? Но может быть, не увезет? Он человек, кажется, порядочный – во всяком случае, не расстрелял меня даже после того, как я связался с «Уграсеной». Может быть, он даже поможет мне запатентовать концентратор на мое имя?» Ну и растяпа, а еще изобретатель! Конечно, Дан – порядочный человек, и пока еще не ушел в отставку, а потому сделает все, чтобы доставить на Стику опытный образец! Но пусть изобретатель работает, а запатентовать результат на его имя – дело нехитрое. Можно и запатентовать, только бы разобраться с небуляром, подонками «Уграсены» и вернуться на Стику! Дан направился к шлюзу вместе с Арсеном, а Чаттерджи включил свой опытный образец. Замигали синие блоки, концентратор зажужжал, а по коридору поплыл горький запах пожароопасного клея. 24 Над стеклянным куполом цеха чернело звездное небо, но клубящиеся языки тумана уже тянулись к башне грависвязи и солнечным батареям. Дан выбежал наружу – мерцающая белая гора приблизилась к цеху метров на двадцать. Ненадолго хватило испуга этой голодной скотине! Если небуляра не остановить, он действительно способен устроить энергетический кризис в масштабах Галактики. Дан пробежал вдоль границы тумана, и белые клубы жадно вытянулись ему навстречу. Голодное плазменное чудовище снова проголодалось и тянулось даже к небольшому аккумулятору лучевика. «Когда спасения не ждешь, И под ногами пустота, Под ребра входит острый нож, Свет застилает чернота ..». – услышал Дан мысли Арсена. Этнограф еще только выходил из цеха. Но он прав, надо скорее внушать! Дан повторил строчки стихов, страх окреп и заполнил сознание, по спине пробежал холодок, а небуляр попятился от цеха. «И обступает темнота, И в спину ветер ледяной, Схватись за трос – рука пуста, Кричи – не слышен голос твой…» – вспомнил Дан следующие строчки. Небуляр отодвинулся метров на тридцать от цеха и замер. « А теперь – за мной, к «Арджуне»! – мысленно скомандовал Дан. «Понял, иду», – отозвался Арсен, включая двигатель «Бойца». Белый язык рванулся к нему с такой скоростью, что двигатель тут же взвизгнул и остановился. «И выход заперт, и кругом До неба сплошь стоит стена», – вступил этнограф. Дан подхватил стихи всей силой мысли, и светящийся язык втянулся в массу клубящегося тумана. «Бегом к катеру, пока там свободно!» – просигналил Дан, и они помчались по коричневой плоской равнине, перепрыгивая через острые камни и огибая мертвые тела в «Хануманах» и пестрых гражданских экзоскелетах. Мертвые рабочие смотрели в черное небо Трайи остановившимися в ужасе глазами, раскрыв рты в последнем крике. На лицах рейдеров-охотников в «Хануманах» было только удивление – они не ждали отпора. «Смотри, а ведь этот человек с Земли!» – услышал Дан мысль Арсен. Тот остановился около трупа в синем экзоскелете, разрезанном от шеи до живота. «После нападения рейдеров он считался погибшим! – отрывисто продолжала биоволна запыхавшегося этнографа.– Об этом много говорили в Грависети, он был известным военным инженером в ССП». Дан замахал ему рукой и побежал зигзагами. «Скорее, скорее, беги, как я! Он еще может нас обстрелять!» До «Арджуны» оставалось метров двести. Опознавательные маяки не горели, круглые отверстия эжекторов и интродов мертво чернели на круглых боках, ступеньки были опущены, а люк закрыт. Внизу, упираясь головами в нижнюю ступеньку лестницы, а ногами – в опору катера, лежали два сцепившихся в схватке тела в «Хануманах». Дан сделал очередной зигзаг, приближаясь к ним, но в круглой макушке катера вдруг раскрылись два отверстия, а из них, распрямившись, будто пружины, вырвались блестящие стойки с черными наконечниками. Наконечники закрутились, на них раскрылись черные лепестки, и все сооружение превратилось в пару солнечных батарей. «Ложись!» – Дан бросился за камень, рванув за руку Арсена, и этнограф повалился рядом. «А там кто-то есть?» – спросила его мысль. Дан не сводил глаз с катера. «Наверняка есть, я летал на этой модели «Арджуны», автоматика там поднимает только одну батарею, а второй стойке должен дать команду пилот. А тут сразу две поднялись, значит, он там!». «А как же кислород? Он же сколько часов должен был просидеть!» – усомнился этнограф, убирая за камень ноги. «Полный запас кислорода в «Ханумане» такой же, как в «Бойце» – на шесть часов, это у нас при спуске были неполные патроны. А у него еще и в катере запасы должны быть! – внушая, передал свою мысль Дан. – И не вздумай вставать! Подползем ближе, а там я послушаю биоволны – сколько там внутри подонков». Прижимаясь к земле, как на тренировках в училище, Дан пополз к «Арджуне». Арсен, похоже, в последний раз ползал в младенческом возрасте, и до сих пор ползал, как младенец – на четвереньках. Прямоугольный двигатель «Бойца» и круглый зад этнографа поднимались над камнями чуть ли не на полметра. «Прижмись к земле, прижмись!» – свирепо скомандовал Дан, но пилот катера уже использовал ситуацию. Камни запрыгали, пыль взвилась вихрем, а электродвигатель «Бойца» разлетелся на куски и рассыпался по спине Арсена. Этнограф нырнул за крупный камень. Камень подпрыгнул, затрясся, но устоял. «Давай скорее вперед, пока он не зарядил аккумуляторы деструктора!» – передал Дан. «А разве это не гравидеструктор бьет?» – донеслась мысль из-за камня. «Деструктор, но пока у него энергии не хватает. Давай вперед, иначе он разнесет нас в пыль!» Арсен не стал спорить. Прижавшись к земле, он пополз правильно, как курсант-отличник, Дан двинулся, обгоняя его. Пилот катера ударил деструктором еще раз, но аккумуляторы окончательно сели, и выстрел только поднял пыль за спиной этнографа. Дан ждал, забравшись под круглое брюхо катера, возле одной из опор. Двое мертвых бойцов в «Хануманах» лежали между опорой и лестницей. Дан видел их выкаченные от удушья глаза и оскаленные в последнем усилии зубы. У одного из рейдеров разрезанная пленка шлема скрутилась, полностью открыв наголо бритую голову. Его соперник получил удар ножом в живот, и вытекшая из-под экзоскелета кровь замерзла коричневой коркой, прочно связав тело незваного гостя с камнями Трайи. Дверь была плотно закрыта. Скорее всего, пилот побоялся впустить в катер своих приятелей, чтобы они не занесли с собой белый туман, и они, выйдя из себя от страха, внушенного небуляром, бросились друг на друга. Сбоку покатились камешки, над ними поднялось облачко пыли – это Арсен забрался под опору «Арджуны». Сверху круглым черным глазом смотрел эжектор двигателя, Оболенский сдвинулся в сторону. Дан не тревожился – для того, чтобы двигатель заработал и катер взлетел, нужно было заполнить аккумуляторы хотя бы на четверть, а для этого даже при двух солнечных батареях надо было часа три. Дан прислушался к биоволнам. Сколько там внутри этих трусов, запершихся и чужих, и от своих? «Ну и смех, как эти тупые кавины ползают по камням! Ничего не умеют, а туда же, хамелеоны на себя напялили…Как этот урод подпрыгнул, когда я срезал с него движок! Еще лучше, чем вчера дебилы выбегали из тумана и скакали под дестром! » – развлекалась на евроамериканском четкая биоволна. Это был определенно биополевик – слабый, от силы сто бионтов, но все же земляк со Стики. Червяк! Связался с этими подонками! Но внушать ему впрямую нельзя, он начнет сопротивляться, и ничего не выйдет. Но с другой стороны, он там один, рассуждает спокойно, без пауз, определенно сам с собой, а не с собеседником. «Куда второй-то кавин делся? Вот бы сразу двоих заставить сплясать под дестр, погонять как следует! Экзоскелеты у них вроде стикские, может, это те, которые взорвались? Водить не умеют, а туда же…» Это Дан Сотников водить не умеет? Совсем обнаглел червяк от своих развлечений! Сейчас он сам спляшет, причем очень лихо!» Дан сосредоточился, стараясь попасть своими мыслями в ритм и строй мыслей пилота. Только бы он не начал сопротивляться! «Покажу им, как сражаются настоящие бойцы! Не сидеть же взаперти, пока заряжаются аккумуляторы? – вплетал Дан свои мысли в мысли рейдера, тот не сопротивлялся, считая их своими собственными. – А тут недоумки гражданские, их повязать ничего не стоит, они как увидят лучевик, так и гукнутся. Без оружия идти можно, их хоть голыми руками бери…» Наверху щелкнул механический замок входного люка, и в щель высунулась рука с лучевиком, и Дан едва успел откатиться в сторону от белого узкого луча. Вот как? Рейдер догадался первым делом зарядить лучевик? Ну что ж, каков вопрос, таков и ответ, лучевик у Дана тоже заряжен. «Куда они попрятались, сделали ноги, что ли? Ну ничего, как движки начнут шарить, так этим дебилам самая вешалка придет!» Дан отодвинулся от эжектора, держа наготове пистолет, Арсен отполз за ним. « А пока можно погонять этих недоумков, хоть поверх дурных голов пострелять, – выманивал врага Дан. – Дверь открыть и выйти, лучевик не обязательно брать». Внушение подействовало. Дверь распахнулась настежь, и белый четкий луч сверкнул перед глазами Дана. Метнувшись в сторону, Дан нажал спуск, и широкий луч ударил в шлем рейдера. Гремя двигателем и ботинками «Ханумана», подонок скатился по ступенькам и упал рядом со своими приятелями, которых бросил погибать. Дан не стал смотреть ему в лицо – там не на что было смотреть, кроме черной пузырящейся корки, да и не хотелось знать, кем был прежде этот придонный червь. Белый свет мелькнул где-то слева, Дан обернулся. Длинная лента белого тумана вытянулась из туманной горы, пытаясь добраться до его лучевика. Ничего себе голодная зверюга! Хорошо, хоть бояться этот зверь умеет! Но надо скорее заряжать аккумуляторы – рейдеры с «Уграсены» могут явиться в любую минуту! Дан взбежал по ступенькам в шлюз. «Удачно попал, дверь цела, и замок на месте», – мысленно сообщил он Арсену. Тот забрался следом, закрыл люк, и воздух зашипел в насадках, заполняя тесный шлюз. « Мы человека убили, а теперь о двери…» – мелькнула мрачная мысль этнографа. «Какой он человек! Вчера деструктором по безоружным бил, сегодня над тобой изгалялся! Забыл, что ли, как он с тебя двигатель сшиб?» – мысленно нажал Дан. Давление в шлюзе сравнялось с внутренним, и Дан скинул шлем. – Самоутверждение у него такое, унижает других и считает себя лучше, чем они, – проговорил этнограф, стягивая с головы пленку. – У рейдеров это у всех, иначе они бы рейдерами не стали. Он прав, конечно, этот гражданский философ, но военный пилот будет без всякой психологии бить рейдеров везде, где найдет! Дан забрался в кресло первого пилота и откинулся на спинку, глядя на диаграммы заряда в маленьком мираже над пультом. Арсен устроился рядом. Теперь им оставалось только ждать. 25