– Восемнадцатый, слушай приказ! На Трайю немедленно, изолировать всех, кого найдете! Восемнадцатый, отвечай, как понял! Вокар поднял над пультом мираж и выслушал ответ командира восемнадцатого катера. – Что за расточительность, Серж! Мальчишку ты сам упустил, девочку собираешься изолировать из-за пустяков! Зачем это надо? – проговорила Девика, сидя в соседнем с Вокаром кресле главной пультовой «Уграсены». Хозяйка фирмы «Нараян» брезгливо смотрела в мираж, где из технического шлюза уже выходил темный шар катера. – Да затем, что изолировать надо не только ее! Сама она трижды погибла бы по пути на Трайю, да и перехватчик кто-то сообразил взорвать – не она же? И не лезь не в свое дело, с этим я сам разберусь. Вокар поднял над пультом еще один мираж и всмотрелся в него. Кажется, дело пошло! Над площадью Свободы, где накануне орала в вагончиках музыка и бродили оборванные мужики, плыл черный густой дым. На месте палаток дымились комки расплавленного пластика и горелые тряпки, а их хозяева, исполосованные черными следами лучей, валялись рядом. Два бойца в хамелеоновых «Хануманах» с базуками на плечах выскочили из-за опрокинутого унимобиля и одновременно выстрелили в сторону дворца. Еще четверо, укрывшись за опрокинутым унимобилем, били реактивными снарядами по упавшему перехватчику с красно-зеленым Гарудой на распахнутой дверце. Машина была из гаражей дворца, а ее водитель носил красно-зеленую гвардейскую форму, но это ему не помогло. Убитый водитель свешивался из дверцы, и его кровь смешивалась на пластике мостовой с охладителем из разбитого двигателя. Черный дым сгустился и тяжелым потоком двинулся на грязно-розовые стены президентского дворца. Отлично! Настоящие звери, догадались погнать дым в сторону противника! А вот основные силы! Восемь перехватчиков без опознавательных маяков зависли над площадью, длинноносые плазмоидные орудия поползли из переулков, прикрывая бойцов в «Хануманах». Четыре хамелеоновых катера ударили широкими лучами по третьему этажу дворца. Гравищит вспыхнул радугой вокруг президентского дворца, отражая лучи. Десяток легких красно-зеленых перехватчиков завис над дворцом, жалким подобием лучей пытаясь достать окруженные щитами катера. Два гвардейских танка, будто огромные пауки, встали на длинных ногах напротив окон второго этажа и ударили лучами по катерам. Вокруг катеров засверкали радуги щитов. Вот это уже хуже! Вокар потянул к себе микрофон грависвязи, но над площадью в мираже взвились клубы пыли. Площадь задрожала, гравищит дворца вспыхнул, изображение танков расплылось, и они осыпались пылью на газон у стен дворца. Молодцы, звери, догадались! Не то, что это красно-зеленое быдло! – Собеседница должна предупредить командира Вокара, что применение гравидеструкторов на поверхности планет запрещено Московской конвенцией! – нервно задрожал голос Девики Нараян. Претендентка на пост президента беспокоилась о глупостях, когда все пути назад уже были отрезаны. – При чем тут конвенция? Надо взять дворец, надо победить, а победителей не судят! – прервал ее Вокар, не отрываясь от миража. Три красно-зеленых беспилотника вылетели из-за угла дворца и помчались над площадью, рассылая по всей сфере рыжие плазмоидные заряды. Гравидеструкторы ударили снова, и рыжий огонь опал, а беспилотники серой пылью расплылись над площадью. Силовые щиты, защищавшие розовые стены, засветились и заиграли всеми цветами радуги. Ну и жалкая же защита у президентского дворца! Этот Хан не президент, а скупой торгаш, вечно у него один разговор – затраты и результаты! Пусть теперь получит результат! Щит дворца вспыхивал все слабее, его энергия кончалась, а четыре катера, выстроившись дугой над площадью, били по зданию в упор лучами и деструкторами. Бездарные вояки, до сих пор сидевшие под прикрытием уцелевших стен, как видно, решили поразить кого-то героизмом и бросились на площадь. Что они могли со своими бессильными лучевиками и малокалиберными базуками против катеров с гравидеструкторами? Щит постепенно угасал, гвардейцы исчезали в пыли рассыпающихся стен, дворец превращался в кучу обломков. Вот это бой! Вокар всегда знал, что в президентская гвардия – сборище маменькиных сынков, но не думал, что они настолько беспомощны. Похоже, единственная боеспособная военная часть во дворце – это та охрана, которую Вокар прислал для охраны дворца с «Уграсены». Весь вопрос, кого и как она будет охранять. Легкий дымок над разбитым дворцом задрожал и закрутился вихрем. Крыша подпрыгнула, а один из четырех наступающих катеров «Уграсены» вдруг закрутился на месте, сверкая радугами гравищита. – Видела? Они тоже бьют из деструктора! Как он только сохранился у них в развалинах? – повернулся Вокар к Девике. – Собеседница считает, что теперь командир Вокар сможет назвать удары своих катеров адекватным ответом, но лучше не доводить дела до разбирательства в Галактическом Арбитраже, – изрекла Девика. Тоже вспомнила! Никакой Арбитраж ничего не сможет сделать, когда Девика сядет в президентское кресло. Кто сидит в этом кресле, а кого из него выкинули – это внутреннее дело Каутильи! В небе появились два красно-зеленых катера. А это что? Гвардия не сдается? За свободу до конца? Ну так будет им конец! Надо предупредить зверей, лишние потери «Уграсене» не нужны! – Два шарика с востока, Линдер! – крикнул Вокар в микрофон грависвязи. Линдер понял с полуслова. Три из четырех катеров, наступавших на дворец, повернули орудия к гвардейским машинам. Перехватчики без опознавательных знаков, висящие над площадью, рванулись за ними. Вспышки лучей, радуга силовых щитов, и вот уже красно-зеленые гвардейские катера оттеснены на орбиту, а там – гравилокатор показал этот процесс в деталях – взорваны ко всеобщему удовольствию. Однако в развалинах дворца все еще сверкали лучи и взрывались снаряды. – Давай шарик на коробку! Уколы под сорок пять градусов! Добивай! – крикнул Вокар в микрофон. Оставшийся над площадью катер облетел дворец и выпустил на развалины целую тучу беспилотных перехватчиков и огненных шаров-плазмоидов. Беспилотники врезались в остатки стен, разбивая их ударами лучей и собственной брони, а рыжие огни плазмоидов затекали в щели, взрываясь в глубине подвала. – Прошу к столу, обед готов! – послышался в мираже голос Линдера. Вокар увидел, как из черных провалов, ведущих в подвал, выбежали бойцы в «Хануманах» со знаками различия президентской охраны. Бегущий впереди командир поднял лучевик и пустил широкий луч в воздух. Готово! Если Линдер стреляет и говорит про обед, значит, его бойцы сделали дело и можно спускаться. – Молодцы! Настоящие звери! – похвалил Вокар. – Бегинен, готовь миражник для съемки, первый катер – готовность ноль, «Уграсена» – полный вперед, считайте координаты! Три часа спустя Вокар шел по площади Свободы к развалинам, которые прежде были президентским дворцом, а бывший репортер Бегинен бегал вокруг с миражным синтезатором в руке, снимая все, что попадалось под руку. Из черных развалин дворца все еще валил серый, горько пахнущий дым, а вокруг них грозной цепью стояли звери с «Уграсены» в побитых и закопченных, потерявших краску и прожженных лучами «Хануманах». Красно-зеленые значки охраны президента ярко блестели у них на рукавах. Лучевики, базуки и два опустившихся перед разбитыми воротами катера отбивали у зевак охоту подходить к тому месту, где еще утром был президентский дворец. Впрочем, зевак и не было, как не было никого из столичного гарнизона – два катера, зависших над площадью, выглядели достаточно убедительно, а гарнизон Амаравати был таким же сборищем трусов, как президентская гвардия. Бегинен снял парней в «Хануманах», стоящих с лучевиками и базуками возле черных провалов, ведущих внутрь полуразрушенного здания. В мираже все должно было выглядеть очень убедительно. На обломках лежали наполовину засыпанные осколками камня и пылью убитые гвардейцы в красно-зеленых экзоскелетах, мешая пройти Вокару и его людям. – Господин командир, докладывает первый помощник Линдер! Задание выполнено! Потери – двое убитых, пятеро раненых, десять беспилотников вышли из строя! – вытянувшись перед Вокаром, отрапортовал Линдер. Глаза его бегали, губы едва сдерживали довольную улыбку. Вокар сделал шаг вперед и встал рядом со своим помощником на камнях разрушенного дворца. Бегинен подбежал к ним, вертя перчаткой с объективом миражного синтезатора на тыльной стороне. Кто бы мог подумать, что генерал Хан, герой двух войн, окажется обыкновенным быдлом! Избавиться от него оказалось проще простого! – Где он, Линдер? – спросил Вокар. – Сейчас, господин командир, – помощник без объяснений понял, о ком речь. Они нырнули в черный провал, проползли под накренившейся плитой пробитого перекрытия, и вышли в полутемный коридор, увязая ногами в расплавленном пластике. Линдер двинулся вперед, включив фонарики на рукавах экзоскелета. Несколько распахнутых настежь дверей, пара узких коридоров, и пол под ногами сменился упругим ковром, обожженные стены – снежными горами на фоне темно-синего каутильского неба и зелеными садами рядом с золотистым полем. Скупой президент держал в апартаментах своей семьи слащавые миражные картинки вместо ценных произведений искусства. Затраты и результаты! Старый лавочник в президентском кресле! Линдер распахнул дверь, из-за которой слышалось тоскливое подвывание. Выла жирная темнолицая старуха, увешанная светящимися побрякушками. Старая ведьма сидела прямо на полу, глаза у нее были безумные. Рядом стоял худой, морщинистый старик в военном экзоскелете с откинутым шлемом. Бегинен снимал старых уродов со всех сторон, бегая кругами и спотыкаясь об осколки композита и бетона. По углам стояли двое зверей с «Уграсены», держа престарелую парочку под прицелом. – Подлец! Великий Каутилья всегда говорил, что наемникам нельзя доверять! – подняла косматую голову старуха. – Трое Великих, покарайте этого подлеца, не имеющего ни чести, ни родины! Чтоб ему гореть так, как горел сегодня мой сын! Не поднимаясь с колен, она снова согнулась и затряслась, держась жирной рукой в браслетах за что-то лежащее на полу. Светящиеся побрякушки запрыгали вокруг ее одутловатой темной физиономии. Вокар знал старую ведьму – Хан выписал свою мамашу из провинции, и она вечно строила из себя царицу. Теперь ее царствованию пришел конец. Бегинен забегал вокруг еще быстрее. Старик в экзоскелете наклонился к ведьме, но Линдер отбросил его к стене одним ударом в лицо. Старик согнулся, но устоял на ногах. Вокар подошел поближе. Жирная ведьма держалась обеими трясущимися, опухшими руками за красно-зеленые прожженные тряпки, натянутые на мертвое тело. Ага! Вот оно, главное доказательство победы! Вокар махнул рукой Бегинену, чтобы снимал то, что надо, а не воющую бабку. – Убери руки! – прикрикнул Вокар на старуху. Жирные руки затряслись больше прежнего, но она не двинулась с места. Линдер оттащил ее и сунул в руки одному из зверей, она завыла на весь подвал. Вокар шагнул к обгоревшему трупу, Бегинен принялся снимать, включив подсветку. В белом круге света показалась половина темного широкого лица. Одинокий глаз смотрел в потолок, красно-зеленый мундир был прожжен в нескольких местах ударами лучей, в руке мигал индикатором заряда мощный лучевик. Пожалуй, можно будет сказать, что он выстрелил в себя сам. Правда, снимать придется только справа, потому что левой половины головы нет вообще, но оставшегося вполне хватит. Любой каутилец, да и не только каутилец узнает генерала Хана – миражные портреты перед праздником висят по всей Каутилье. Но генерал это на самом деле или клон-двойник? Вот быдло двуногое, ведь говорил же им! Неужели не могли живым взять? Если бы этот тип был жив и дернул левым углом рта хоть раз, Вокар мог бы дать голову на отсечение, что это президент Каутильи. А теперь он уже окоченел, и ни анализ ДНК, ни завывания мамаши не помогут выяснить, кто он. Но с другой стороны, какая разница, жив генерал Хан или нет? Вокар не может доказать, что генерал убит, но никто не докажет и того, что он жив! А значит, нет его! И даже если теперь явится какой-нибудь клон и назовется Чандрагуптой Ханом, дорога ему будет только под луч пистолета. – Бегинен, снимай допрос! Вокар откинул пленку шлема, аккуратно положив ее вокруг шеи наподобие воротника и встав так, чтобы попасть в объектив миражника, взял за шиворот старуху. – Отвечать! Кто такая? Старая ведьма прекратила выть и встала у стены, чванливо подняв голову. – А разве собеседник не знает, кого предал? Трое Великих, что за наглость! Неделю назад он руки целовал собеседнице, а теперь спрашивает, кто она такая! – она даже теперь говорила с церемонной каутильской вежливостью. – Отвечай, признаешь ли ты этот труп телом своего сына, генерала Чандрагупты Хана? – Да, собеседница признает. Это Чандрагупта Хан, президент Каутильи, не покинувший своего поста и стоявший за свободу до конца! – Убрать старую дуру! – скомандовал Вокар. Ну, ведьма! Как теперь показывать опознание в новостях? Линдер подскочил сбоку и свалил старуху на пол одним ударом. Она с воем повалилась на бок, старик в экзоскелете, кряхтя, присел рядом с ней. – Не надо госпоже плакать перед подлецами… зря говорила госпожа, что солдаты старуху не обидят… – сняв перчатку, старик вытер ее лицо рукой. – Солдаты, конечно, не обидели бы, а это разве солдаты? Тьфу! Одно слово – наемники! Линдер занес ногу – проучить старого грубияна, но Вокар остановил его. Старик был нужен ему в приличном виде. Вокар повернулся к Бегинену и его объективу. – Этот труп – тело убийцы десятков беженцев на площади Свободы, сотен людей на базе «Сватанта» и тысяч солдат в двух войнах, развязанных им! – громыхнул Вокар, повернувшись лицом к объективу. – Этот так называемый генерал оставил из всех свобод народа Каутильи только одну – свободу служить генералу Хану! Он был кровавым диктатором, поработившим народ! Вокар отошел от объектива. – А теперь старого дурня поднимите и давайте сюда! Линдер рванул старика за откинутый шлем, поднял и подтолкнул к объективу. – Говори! Признаешь ли ты этот труп телом Чандрагупты Хана? – Начальник внутренней охраны президента полковник Рави Шах признает. – хрипло проговорил старик. – Рави Шах говорит также, что сделал все возможное, чтобы защитить президента. Наемники с «Уграсены» предали президента Хана. Пусть время и Трое Великих рассудят, кто был прав! – Заткнись! Хорошо бы заставить еще и помощников президента опознать его. – Линдер! Есть тут еще кто-нибудь из свиты? Помощники, секретари? – Никого нет, господин командир! Разбежались все, стоило разок дестром ударить по этой развалюхе! Разбежались, как крысы с тонущего корабля! Быдло всегда чувствует, на чьей стороне сила! Ну ладно, можно обойтись и без них! Чандрагупта Хан опознан начальником охраны и старухой мамашей, более верных свидетелей не найти. Теперь – в «Видьядхару», показывать эту съемку и делать заявление. – Линдер, старых уродов изолировать, мэра города привезти в «Видьядхару», – вполголоса приказал Вокар. Линдер молча отдал честь. Вокар вышел из комнаты в коридор с пейзажами, и уже под светящейся картиной со снежными горами услышал крики, шипение горящего пластика и запах горелого мяса. Запах был противный, Вокар никогда не любил запахов наземного боя. Он натянул пленку шлема, выбрался из подвала, сел в подлетевший перехватчик и связался с «Уграсеной». Базовый корабль уже виднелся над городом, чуть заметный синеватый хамелеоновый диск на фоне темно-синего каутильского неба. – Сигер, слушай команду! Госпожу Нараян доставить в Центр «Видьядхара» через десять минут! «Уграсена» сохраняет положение над городом! Горич, как дела с «Видьятхарой»? Командир второй штурмовой группы откликнулся немедленно. – Разрешите доложить, господин командир, потерь в отряде нет! Центральная башня передатчика Грависети – наша. Центр новостей «Видьядхара» тоже наш, вот он, – показал Горич, отодвигаясь в сторону. Он стоял на фоне огромной башни грависвязи – главного столичного передатчика. Башня выглядела совершенно целой, даже красные маяки безопасности исправно сигналили пролетающим катерам. Полуразрушенный купол центра новостей виднелся в мираже рядом с фонтаном. Вода в фонтане была черно-серая от плавающего пепла и копоти, битое стекло устилало тротуары. Молодцы, звери! Ни президентская гвардия, которая боев не видала, ни ленивый гарнизон Амаравати не сравнятся с бойцами «Уграсены»! У зверей Вокара каждая операция – тренировка и подготовка к будущим боям! Такая выучка, которую дает им Вокар, редко встречается. Потому и сегодня потерь было на удивление мало. Через пятнадцать минут Вокар и Девика уже шли к «Видьядхаре» под охраной своих зверей. Несколько унимобилей догорали посреди улицы, плазмоидный огонь стелился по торчавшим, как кости скелета, конструкциям. Вокар включил связь. – Линдер! Ты мэра привез? – Никак нет, господин командир! – отозвался Линдер. – Смылся куда-то! На городской квартире нет, на даче нет, у родни тоже нет! Да вы не беспокойтесь, обойдемся и без него! Тут депутаты набежали, сразу четверо! Обойтись, конечно, можно, но с мэром Амаравати все было бы убедительнее – столица в лице своего градоначальника поддерживает новую власть. Впрочем, от отсутствия мэра хуже будет только ему самому. Завтра у Амаравати будет новый мэр , хотя бы из числа этих самых депутатов. Главное, чтобы базовые корабли военного космофлота продолжали, как сейчас, кружиться на высоких орбитах и ни во что не вмешиваться. Их командирам, как видно, все равно – кто будет у власти. А у власти теперь будет Серж Вокар – это самое подходящее для него место. Вокар вошел в здание центра новостей. Осколки битого красного стекла скрипели под ногами, горький серый дымок еще струился в коридорах, но оборудование грависвязи было цело. Двуногое быдло из обслуги «Видьядхары» жалось по стенам ,испуганно глазея на вооруженных людей в мощных экзоскелетах. Депутаты благоразумно держались за их спинами, чтобы засвидетельствовать свое почтение новой власти, но не слишком раздражать старую – а вдруг вернется? Бегинен сел за пульт. Девика изящно опустилась в кресло перед объективом и заговорила взволнованно и почти печально. – Служанка народа, посвятившая всю жизнь борьбе за свободу, Девика Нараян обращается к своим соотечественникам! Пробил великий час в истории Федерации Каутилья! Народ вновь обрел утраченную свободу! Кровавый диктатор, генерал Чандрагупта Хан, покончил с собой во дворце на площади Свободы в Амаравати накануне Дня Независимости. Сограждане оценят, как символично то, что именно Свобода вынесла приговор угнетателю народа Каутильи, бездарному правителю, не способному защитить родную планету во дни стихийного бедствия от нашествия галактической заразы! Генерал Хан боялся своего народа. Он окружил себя охраной из наемников, он доверил защиту Каутилье отряду авантюристов «Уграсена»…. Вокар сделал шаг вперед, встал за креслом Девики и резко ткнул ее пальцем в спину. Она вздрогнула и замолчала, Бегинен выключил прямой эфир. – Ты что несешь? На кого ты сама-то опираешься? – прошипел Вокар. Девика и бровью не повела. – Известный философ с Земли сказал: «Кто не хочет быть уличенным в грехах, должен порицать за свои грехи окружающих», – изрекла служанка своего народа. – Кто сказал, ваш Каутилья? – Нет, ваш Макиавелли! Включайте эфир! – величественно приказала Девика. – Народ сделал свой выбор, поддержав тех, кто поднялся на защиту чести и свободы Каутильи! И теперь народ увидит бесславный конец того, кто предал самое святое, что есть у народа Каутильи – свободу! Перепуганные техники «Видьядхары» приняли у Бегинена кристаллы с записью опознания и дважды показали зрителям все, кроме последней истерики старухи. Вокар был доволен – за десять минут полета Бегинен успел артистически подрезать запись.