Всю ночь Сесили крутилась и ерзала в спальнике. Холод пытался атаковать ее тело, а в голове царило ощущение, будто она горит. Все мышцы были напряжены. К горлу то и дело подкатывала тошнота, сны наполнял мрак. Сесили то погружалась в дрему, то выплывала из нее, и каждый раз часы сообщали, что до восхода еще много времени. В темноте ей слышалось шуршание веревки. Перед мысленным взором представало тело Ирины, покачивающееся на фоне ледяной стены. И тот самый диссонансный свист… Когда Сесили полностью проснулась, ей показалось, словно она очутилась в утробе. Все звуки были приглушены, свет едва просачивался сквозь желтую ткань, хотя солнце уже точно встало. Даже воздух стал тяжелее. Сесили чувствовала себя как в ватном коконе, словно мир накрыло плотным одеялом. Она поспешила расстегнуть «молнию» на клапане. При виде базового лагеря у нее перехватило дыхание. Нападало почти полметра снега, который и укрыл землю мягким белым ковром. Небо же, по контрасту, было лазурно-голубым, чистейшим. Сесили увидела, как Галден и Мингма обходят палатки и стряхивают с крыш накопившийся снег. Теперь ей стало понятно, почему в палатке было так тепло. Снег превратился в еще один изолирующий слой, в тяжелое снежное покрывало, наброшенное на крышу. В очень тяжелое покрывало. Некоторые палатки даже прогнулись. Из-за клапанов появились заспанные лица. – Что вы делаете? – спросила Сесили у Мингмы, когда они очистили палатку Зака. – Крыши палаток могут не выдержать такой тяжести. За ночь нападало очень много снега. Между прочим, у Давы проблемы. Сесили встрепенулась. – Что случилось? – Его палатка сложилась. У нее отвисла челюсть. – О боже, какой ужас! Как он? – Мы успели его вытащить, но до катастрофы было недалеко. – Слава богу. Ну и ну… Даже не думала, что такое может случиться. Мингма кивнул и прошел к следующей палатке. Сесили поразилась тому, как снег изменил атмосферу в базовом лагере. Перед ней был самый настоящий зимний пейзаж. Снег сиял так ярко, что слепило глаза. Она надела солнцезащитные очки и достала из кармана камеру. Снежное покрывало было девственно-чистым, не испорченным человеческими следами. Сесили пошла к кухонной палатке, чтобы выяснить, какие были повреждения. Как и сказал Мингма, палатка сложилась. Одна из опор переломилась пополам, и из снега торчал металлический шест. Шеф курил в нескольких метрах от палатки. – Дава, как ты? – Смотри, что натворил снег! Им пришлось откапывать меня. – Ты ранен? Ну, если не считать… – Девушка указала на его лоб, где небольшая царапина была заклеена пластырем, а вокруг засохли капельки крови. – Если тебе нужно обработать, у меня есть аптечка. Дава прикрыл царапину рукой. – Нет. Со мной все в порядке. Хочешь горячей воды? Теперь настала очередь Сесили покачать головой. – Я, наверное, вернусь к себе и еще немного полежу. – Она снова бросила взгляд на разрушенную палатку и поежилась. Такое могло случиться с любым из них! Ей вовсе не улыбалось оказаться погребенной под снегом или быть пронзенной металлическим шестом во сне. На горе есть другие способы умереть. Заснуть Сесили не смогла, но некоторое время лежала в своей палатке. Время постепенно подобралось к восьми, и у нее заурчало в животе. – Погода сошла с ума, правда? – сказал Зак, одновременно с ней выбираясь из палатки и потягиваясь. – У нас будет завтрак? Сесили кивнула: – Мне нужен кофе. Много кофе. Над их головами раздалось громкое жужжание, и дрон Гранта стал делать снимки лагеря. На этот раз Сесили видела, кто именно управляет машиной, и не испытала страха. Она догадывалась, что снимки получатся эффектными – это было кинематографическое мгновение для его фильма. Управляя дроном, Грант стоял с голым торсом. Рубашку он повязал на талии. Брюки были заправлены в гамаши ботинок, шнурки болтались, язычки торчали наружу. Сесили удержалась от желания закатить глаза и поспешила в обеденную палатку. Весь мусор, оставшийся после вчерашней импровизированной вечеринки, уже был убран. За столом сидела Элиз. Подперев рукой подбородок, она вместе с Чарльзом склонилась над картой горы. Чарльз обозначал планируемый маршрут, который должен был проходить рядом с перилами, но не по ним. Сесили сразу же устремилась к растворимому кофе. Она уже собиралась размешать порошок, к которому добавила большие порции сухого молока и сахара, когда в палатку вошел Дуг. Вид у него был мрачный. – Все здесь? – Гранта нет. Он снимает, – сказала Элиз. – Отлично. У меня уточнение. Утро сегодня ясное, но фронт непогоды, похоже, застрял выше на горе. – Он показал прогноз погоды на телефоне – снегопад, снегопад и опять снегопад. – Мы остаемся здесь еще на несколько дней. Зак застонал, но прогнозы Дуга уже доказали свою точность. Пока они завтракали, опять начался снегопад – и продолжался весь день. Это напрочь убило надежду на вайфай. У Сесили для отправки было готово два поста для блога и интервью, но без связи они ничего не стоили. Зак все стучал по своим гаджетам, перемещаясь между планшетом, телефоном и ноутбуком. – Со спутниковым сигналом тоже что-то не так. Я уже целую вечность не могу загрузить отснятый материал с камеры. – Сигнал плохой. – Разберись с этим, Дуг. Людям нужна связь. – Чарльз массировал пальцы, щелкая костяшками. – Говоришь, Грант снаружи? – обратился он к Элиз. Та кивнула, и Чарльз вышел из палатки. Дуг последовал за ним. – Как же я рад, что Чарльз здесь, – сказал Зак. – Может, дела тут начнут налаживаться… Сесили подняла голову. – Тебя что-то расстраивает? – Шутишь? Интернета нет, когда двинем на вершину, неясно, лагерь ограбили… Что-то у Дуга стали падать стандарты. Я плачу кучу денег, чтобы быть здесь. Элиз сложила карту и достала колоду игральных карт. – Умеешь играть в «Президента»? Сесили не умела, но научилась быстро. Это была игра на старшинство карт и случайность, и в ней проигравшему предстояло отдать победителю свои старшие карты. Она идеально подходила для безделья в базовом лагере. Мингма и Галден тоже присоединились к игре. После того как количество раздач, в которых президентом почти всегда оказывался Зак, достигло двадцати, всем стало скучно. Галден принялся учить Сесили делать бумажных журавликов. Он научился этому у своих племянниц. – Из тебя получится великолепный отец. – Спасибо, диди. – Я больше не могу здесь сидеть, – сказал Зак. – Пойду проверю, есть ли вайфай. Кто со мной? – Я, – сказала Сесили. Если сигнала не окажется, она хотя бы разомнет натруженные после вчерашних переходов мышцы. Они пошли по тропе, ведшей вниз по склону, к «Высотному экстриму». Зак пихнул ее локтем. – Слушай, я тут подумал… я сделал несколько снимков второго лагеря. Они в сверхвысоком разрешении, лучше, чем те, что ты сделала своей цифровой камерой. Будет здорово, если твой редактор использует их вместе с твоим блогом. Это пошло бы на пользу мне и «Общению будущего». – Я бы с радостью. Только как ей до них добраться? – Я отправлю тебе ссылку. Пароль – моя любимая гора, Рейнир. Я бы отдал тебе камеру, но привез с собой только две. А другую отдал Элиз. – Не переживай, я не завистливая! У меня нет способностей к фотографии. – Зато есть нюх на статьи. Сесили хмыкнула. – Надеюсь. – Тебе есть о чем писать. – Это очевидно. – Интересно, что те ламы на пудже говорили горе. Наверное, что-то типа «позаботься, чтобы эти придурки повернули обратно и вернулись домой без вершины»… Может, Дуг мало заплатил им за благословение? Сесили поежилась и поглубже натянула капюшон. – Какой же сильный снег, – не унимался Зак. – Интересно, как он повлияет на наши планы. – Разве это путь к «Высотному экстриму»? Снегопад вокруг них усилился; казалось, вот-вот начнется снежная буря. В душе Сесили поднялся страх. Они уже далеко ушли от лагеря, и, оглянувшись, она уже не могла определить, с какой стороны они пришли. Зак выглядел уверенным и сосредоточенным, но она сомневалась в том, что он знает дорогу. Их следы быстро исчезали под свежим снегом, а из-за сгрудившихся облаков создавалось впечатление, будто они отрезаны от внешнего мира.