– И что ты предлагаешь? Полицейский вздохнул и покорно опустил голову, понимая, что я не откажусь от своей затеи. Его все еще колотила нервная дрожь, и я видел, как сильно он старается справиться со своими чувствами, чтобы не ударить в грязь лицом. Поэтому несколько неуклюже хлопнул его по плечу и произнес: – Давай найдем веревку, и тогда я смогу безопасно спуститься на дно ямы. Мне хватит и пары минут, а потом мы уберемся отсюда и оповестим Грея о том, что для него нашлась неприятная работенка. И сможем наконец заняться поисками Бет, если она… Я запнулся и замолчал. Косгроу перехватил мой спутанный взгляд и нахмурился. А затем быстро кивнул, как будто соглашаясь с какими-то своими мыслями. – Она жива, Миллер. Мы найдем ее, – сказал он. – У меня тоже есть интуиция, пусть и не такая хорошая, как у тебя. Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, пока тихо падающий снег за моей спиной накрывал слой за слоем изуродованные останки молодой девушки. Все внутри меня сбилось в какой-то болезненный, тугой и невероятно плотный ком. Дышать, ходить и говорить стало так сложно, как будто я находился на дне океана. Но я не мог позволить себе опустить руки и поддаться охватывающей меня панике. Только не сейчас. Мы принялись шарить по окрестностям, выискивая в сгущающемся мраке веревку. Почему-то здесь было очень темно – намного больше, чем это казалось разумным. Будто кто-то специально опустил мрачную завесу над этим местом. – Нашел! – воскликнул Косгроу, поднимая что-то с земли. Через мгновение на его плече очутился увесистый моток прочной веревки. Я с облегчением выдохнул, а затем приступил к поиску подходящего дерева. Нужно было надежно закрепить конец каната за ствол, чтобы я мог спуститься в яму. Это удалось не сразу. Веревка, промерзшая до основания, отказывалась распрямляться и слушаться нас, поэтому Косгроу пришлось какое-то время отогревать конец каната теплом собственных ладоней. Спустя полчаса мы, наконец, сумели обвязать дерево, забросив моток прямо в пасть чернеющей расселины. Со лба офицера тек градом пот, а мой собственный свитер давно налип на спину, и теперь стеснял любые движения. Но отступать уже было поздно. Я полез вниз, обхватив ледяной канат обеими руками и для подстраховки закрепившись на нем коленями. Казалось, что время остановилось – я полз вниз целую вечность. Все это время Косгроу внимательно следил за мной сверху, усевшись у края расселины, зачем-то придерживая канат ладонями в том месте, где он соприкасался с землей. Когда я отпустил веревку и ступил на неровное дно ямы, лицо офицера сделалось еще более напряженным. Я повернулся к нему спиной и шагнул навстречу груде останков, валяющихся в центре впадины. Даже отсюда я мог заметить, как сильно пострадало тело – вся плоть на нем была искорежена, словно ее жевали огромными острыми зубами. Кости жертвы были размолоты так, что в конечном итоге от девушки осталась только округлая горстка фрагментов. – Странно, – задумчиво пробормотал я себе под нос, но мой голос, выпорхнув вверх вместе с холодным паром, все же донесся до Косгроу. – Что? – тут же воскликнул он, нервно всматриваясь в темноту ямы. – Кровь, – ответил я, делая еще несколько осторожных шагов вперед. – Помнишь, сколько крови было рядом с трупами коров Фостера? – Да… – неуверенно протянул офицер. – В яме вообще нет крови, ни капли. Я не вижу ее даже возле останков, – продолжил я. – Возле трупов людей, найденных в предыдущем городке, тоже не было никакой крови. – Как такое может быть? – лицо Косгроу сделалось озадаченным. – Если только их убили в каком-то другом месте, а потом перенесли. Тогда это объяснило бы отсутствие крови. – Верно. Только я думаю, Кристал убили именно здесь. – Но тогда куда подевалась кровь? Я приблизился к бесформенной груде и аккуратно присел на корточки. Затем приподнял край разорванной в лохмотья куртки Алана и присмотрелся. Это было действительно странно. С такими кошмарными увечьями вокруг трупа должна была замерзнуть огромная лужа крови. Брызги были бы везде, наверное, даже на неровных высоких сводах ямы. Но крови нигде не было. – У коровьих останков были повреждены внутренности и отсутствовал костный мозг, – протянул я самому себе, стараясь собраться с мыслями. – Но кровь была везде, туши буквально утопали в собственной крови. С людьми все совсем иначе. Их как будто пожевали, высосав всю жидкость, и бросили остатки, как кожуру апельсина после соковыжималки. Это даже не похоже на труп человека. – Может, оно нуждается только в человеческой крови? – фигура Косгроу зависла над ямой, как будто он силился получше рассмотреть ее жуткое содержимое. – А кровь животных просто не подходит? – Нет, – я покачал головой. – Я думаю, дело в другом. У меня были кое-какие догадки на этот счет… – Какие же? Офицер нетерпеливо топтался у края обрыва, вскочив на ноги. Я видел, что ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. Но сначала я должен был попробовать прикоснуться к тому, что осталось от Кристал. Попробовать услышать ее. – Возможно, в Норт Ривер охотится не одна тварь, а две. – Что? Косгроу отпрянул от расселины, как будто его окатили из нее ледяной водой. На несколько мгновений я даже потерял подол его теплого пальто из виду, и уже было решил, что полицейский решил сбежать, оставив меня одного. Но вскоре его встревоженное, побледневшее лицо снова возникло над краем обрыва. Но теперь в его руке тускло поблескивал черный пистолет. – Это все равно не поможет, – машинально заметил я, отвернувшись и снова обратив все внимание на груду костей и плоти. – Мне так спокойнее, – проворчал Косгроу. Не став больше отвлекаться на него и тратить время, я вытянул вперед правую руку и коснулся холодного куска человеческой ноги. Этот фрагмент тела оказался самым целым, остальное напоминало ссохшееся месиво из кожи, замерзшего мяса и обломков костей. Я сосредоточился и прикрыл глаза, силясь разобрать тихий голос, похожий на шелест опавших листьев. Обычно так и происходило – нужно было просто прикоснуться к трупу, и голоса сами выныривали ко мне сквозь пелену небытия. Но ничего не случилось. Останки были пусты. Если что-то и оставалось в этой искореженной плоти после смерти, то оно давно покинуло своды заснеженной ямы. На всякий случай я прикоснулся к остаткам трупа снова. Но все было напрасно. Поэтому я вздохнул и поднялся на ноги, оттряхнув колени штанин от налипших комьев снега. – Ничего, – глухо произнес я. – Уже слишком поздно. – Я ведь говорил тебе… Наверное, втайне Косгроу надеялся на мой дар куда больше, чем я сам. Потому что если еще пару минут назад на его лице теплилась робкая надежда, то теперь оно казалось непроницаемо мрачным. Он понимал, что именно ему придется сообщить об убийстве родителям Кристал. И осознавал, что сообщать им будет особо нечего. Я дошел до противоположного края обрыва, с которого спустился, схватил продрогшими пальцами конец болтающейся веревки, рванул ее к себе и подтянулся наверх. И в то же самое мгновение ощутил чей-то пронизывающий взгляд. Словно кто-то стоял позади и наблюдал за каждым моим движением. Под свитером по позвоночнику скользнула невольная дрожь, и я обернулся. Но мои глаза не обнаружили ничего и никого. Внизу по-прежнему валялась груда останков Кристал. Не считая этого, в яме было совершенно пусто. Только где-то в глубине леса, около дальнего края обрыва, на ветке сидел огромный ворон. Я стряхнул с себя неприятное наваждение и принялся лезть вверх. Спустя минут десять мое запястье обхватили горячие руки Косгроу – он помог мне выбраться, рывком потянув на себя. – Господи, как же мне со всем этим справиться, – дрожащим шепотом проговорил он, косясь на яму. – Эта несчастная девочка не заслужила такой страшной смерти, Миллер… Никто не заслуживает такой участи. Я не нашел подходящих слов, чтобы ответить ему. То, что он сейчас переживал впервые, я переживал уже десятки раз. Возможно, даже сотни. Мой дар использовали в корыстных целях так, как только этого хотели. Не спрашивая, хочу ли я сам этого. Готов ли я услышать то, что не мог услышать больше никто. Поэтому то, что произошло в Норт Ривер, стало для меня всего лишь еще одной черной зарубкой на дереве жизни. Просто еще один неудачный день. Но для Косгроу это означало смерть его прежней жизни. После того, что мы нашли в лесу в это утро, Норт Ривер уже никогда не сможет жить так, как раньше. Такие вещи уродуют города, как шрамы с неровными краями, тянущиеся по лицу. Поэтому о них невозможно забыть. – Если бы мы нашли Алана раньше… – сокрушался Косгроу, медленно тащась где-то позади меня. Остаток пути мы проделали в молчании. Я с трудом продвигался по заснеженной тропе, стараясь не зацепиться рукавами пальто за торчащие отовсюду ветви. Офицер послушно плелся по моим следам, погруженный в свои тягостные размышления. Буря усиливалась, и вскоре полоса леса за нашими спинами окунулась в белую мглу, а прямо над острыми вершинами сосен зависли тяжелые графитовые тучи. Мы выбрались к обочине, и я с облегчением заметил впереди полицейскую машину. Я не говорил об этом Косгроу и старался не подавать вида, но все то время, которое мы брели обратно к шоссе, меня не покидало одно неприятное ощущение. Ощущение того, что за мной кто-то следит. Крадется позади, прячась в лесной глуши. Подсматривает и сверлит меня злобными глазами. И лишь когда лес остался позади, а мои ботинки ступили на асфальтовую гладь, я смог наконец свободно вдохнуть. Чувство, преследовавшее меня с того самого момента, когда я начал выбираться из ямы, исчезло. * * * Всю дорогу до участка Алан провел в оковах своих безрадостных сновидений. О том, что его терзали кошмары, я мог догадаться без слов – его веки нервно дергались, как будто он хотел посильнее зажмуриться и перестать видеть нечто, так сильно испугавшее его. Только когда автомобиль плавно припарковался у обочины, парень неожиданно резко дернулся и открыл глаза. – Мне придется остаться в участке как подозреваемому? – спросил он, усаживаясь и пряча ладони в рукавах грязного свитера. – Нет, – коротко ответил я. – Мы сейчас зафиксируем все, что ты нам рассказал, а потом офицер Косгроу отвезет тебя домой. Алан молча кивнул. Я невольно покосился на своего напарника, все еще судорожно сжимающего руль. Его лицо сейчас было таким же хмурым, как небо над нашими головами. Температура на улице за время нашего недолгого пути опустилась еще ниже – иначе объяснить сгустившийся холод я не мог. Стоило мне вынырнуть из теплого автомобиля на улицу, как меня тут же со всех сторон окружили порывы ледяного ветра. Вся аллея утопала в стылом воздухе – снег кружился в нем, бешено мотаясь из одной стороны в другую. Мы трое ринулись под спасительные своды участка, плотно прикрыв за собой дверь. Еще издали, в парадном холле, до меня донеслись визгливые нотки местного патологоанатома. Этот человек обладал на удивление отталкивающим голосом. – Я бы хотел знать, что это означает, – громко взвизгнул он. – Успокойся, Алекс, – в другом голосе я опознал начальника полицейского участка, Нейтона Ллойда. – Это временные меры, мне пообещали, что вскоре… – Временные? – Грей снова перешел на крик. – Почему об этих мерах никто не счел нужным уведомить меня? Мы вошли в холл в тот момент, когда Нейтон что-то устало объяснял Грею, зависшему над ним, как голодный стервятник. Кажется, начальник полиции всерьез обрадовался нашему появлению, потому что он тут же ринулся в нашу сторону, оставив Грея в гордом одиночестве. – Что происходит? – произнес Косгроу, пропуская вперед продрогшего подростка. – Сегодня утром Алекс хотел отправиться в Бейддл, чтобы лично забрать результаты исследования, но его не выпустили из Норт Ривер, – ответил Ллойд, с интересом разглядывая Алана. – Ох… Косгроу замялся и уставился на меня. Незаметно для всех остальных я мотнул головой, призывая его хранить молчание. Он правильно истолковал этот жест, потому что в следующее мгновение добавил: