– Хочешь сказать… – я запнулся, с трудом подавив желание вскрикнуть. – Что сейчас за нами кто-то наблюдает из… из леса? – Или что-то, – произнес Фостер, вороша пламя промерзшим еловым прутом. – Я уже думал однажды о том, что в Норт Ривер может орудовать не одна тварь, а две, – детектив повернул голову в мою сторону и внимательно посмотрел на меня. – Помнишь, Дэнни? Я молча кивнул, не в силах произнести ни слова. Перспектива дожидаться рассвета в кромешной тьме елового бора, из которого не выбраться, казалась ужасающей. Мое воображение тут же принялось рисовать самые жуткие картины, и чтобы унять нарастающую дрожь, мне пришлось глубоко вдохнуть несколько раз. Я старался не думать о том, что могло скрываться сейчас за ближайшими деревьями и какую угрозу оно могло нам нести, но эти мысли упорно возвращались в мою голову, снова и снова. – И что нам теперь делать? – не скрывая растерянности, спросил я. Миллер по привычке пожал плечами, как делал каждый раз, когда ситуация казалась слишком сложной или запутанной – словно это помогало ему сделать вид, что все в полном порядке. А затем медленно проговорил: – Постараться найти старуху как можно скорее. Сейчас она – наш единственный шанс. Надеюсь, она сможет рассказать нам о том, что происходит в этом проклятом месте. – Ты забыл одну вещь, – едко процедил Колин. – Мы намертво застряли в этих дерьмовых дебрях, и я понятия не имею, как нам выбраться из невидимой ловушки. – Давайте будем рассуждать здраво, – сделав глубокий вдох, сказал я слабым голосом. – Ведь мы знаем, что трое ребят уже оказывались в точно такой же переделке, верно? – Верно, – худое лицо Миллера внезапно оживилось. – А ведь Косгроу прав. Кто бы из троицы не врал нам о том, что произошло в лесу ночью, все они вернулись домой с наступлением нового дня. – Вернулись невредимыми… – тихо пробубнил я себе под нос. – По крайней мере, двое из них. – И что ты предлагаешь? – младший Фостер непонимающе уставился на детектива. – Бродить до рассвета по чаще? – Именно, – Миллер подкурил новую сигарету, но тут же закашлялся, поперхнувшись едким дымом. – Мы точно знаем, что все трое оставались в лесу до утра, потому что не могли выбраться. Но как только наступил рассвет, они снова смогли ориентироваться и все же выкарабкались из этой ловушки. Он собирался сказать что-то еще, но снова зашелся в натужном кашле. Фостер, с угрюмым видом следивший за ним, неожиданно поднялся на ноги, шагнул к Фрэнку, вырвав у того пачку из пальцев, а затем безжалостно бросил ее в костер. – Чтоб тебя… чтоб тебя собаки сожрали, Фостер… – наконец отдышавшись, хрипло произнес Миллер. – Ты ведь оставил меня без курева! – Если продолжишь в том же духе, – спокойно протянул он. – То подохнешь раньше, чем мы сумеем найти дорогу к хижине. Детектив злобно сверкнул глазами, глядя на Фостера снизу вверх, но отвечать ему ничего не стал. Вместо этого он потянулся к полупустой фляжке с кофе, валяющейся у костра, отвинтил крышку и сделал несколько больших глотков. – Собирайтесь, цыпочки, – Колин вернулся к своему рюкзаку, оттряхнул его от налипших на плотную ткань комьев снега, и рывком забросил себе на спину. – Последуем плану нашей спящей красавицы. Впереди у нас целая ночь, которую мы проведем, бестолково блуждая между сосен. Он тут же шагнул прочь, не дожидаясь ответа. Я устало вздохнул, послушно поднимаясь на ноги. Фрэнк, оттряхнув подол пальто, тоже встал с земли. Затем забросал костер несколькими охапками девственно-чистого снега, тихо чертыхнулся себе под нос и последовал за мной. * * * – Как же холодно, – дрожа всем телом, пробормотал я. Казалось, что мы тащились целую вечность сквозь обледенелые ветви сосен, то и дело норовящих выколоть глаза своими острыми иглами. Я уже не ощущал ни пальцев ног в своих ботинках, ни собственного лица. Морозная ночь окутала меня своим ледяным покрывалом, сдавливая в смертельных объятиях все сильнее. – Потерпи, Косгроу, – обронил Фостер, бодро вышагивая где-то впереди. – До рассвета осталось всего пару часов. – Черт, – выдохнул мне в спину Миллер, громко стуча зубами. – Я бы сейчас полжизни отдал за стакан горячего грога. – Только не надо вспоминать про этот дерьмовый грог, – даже отсюда я видел, как Колин поморщился. – Понятия не имею, что в него подливает Хейли, но после посещения «Голодного Гарри» в прошлый раз я едва не умер. – Думаю, дело не в гроге, – ядовито заметил Фрэнк. – А в том, что ты вылакал в одиночку несколько литров. Фостер остановился, силясь что-то разглядеть в зыбких желтых лучах своего фонаря. Затем он сделал неуверенный шаг вперед и снова встал на месте. Казалось, он никак не может сообразить, куда нам идти дальше. – Тебе ли читать мне нотации о вредных привычках, Миллер, – он задумчиво поскреб затылок. – Твою мать, кажется, мы здесь уже были. Он ловко проскользнул между еловых ветвей, опустился на колени и засунул ладонь в свежий, рыхлый снег. Фонарь, лежащий неподалеку, брошенный Фостером прямо на землю, послушно освещал несколько квадратных метров чащи, давая нам возможность разрезать кромешный морок на две части по обе стороны от луча. – Что там такое? – подал голос я. – Ты что-то нашел? Вместо ответа Колин поднялся на ноги и с хмурым лицом уставился мне в глаза. Затем он вскинул голову вверх и зачем-то пристально изучил верхушки деревьев, окружавших эту небольшую просеку. – Да, – он сплюнул на землю. – Наш костер. Эта тварь заставляет нас ходить по кругу. – Но ведь мы все время двигались прямо, – я испуганно посмотрел на раздосадованного проводника. – Как такое возможно? – В Норт Ривер границы возможного сильно размыты, – произнес Фрэнк, окидывая изучающим взглядом кострище, успевшее покрыться снегом. Фостер стащил со своей спины рюкзак и громко выругался, после чего безжалостно швырнул свое снаряжение в сугроб. На его лице светился гнев, смешанный с откровенным желанием что-нибудь разнести в щепки в эту самую минуту. Проблема состояла в том, что в ледяном лесу крушить было нечего. – Какой смысл идти дальше, Миллер? – прорычал он. – Мы все равно не продвинулись ни на шаг вперед! Но детектив ничего не ответил. Вместо этого он напряженно вглядывался куда-то в темноту, разливающуюся за спиной Колина. Туда, где внезапно обрывалась полоска желтого света. Словно он заметил там что-то, чего не мог рассмотреть я. – Позади тебя кто-то стоит, Фостер, – тихо проговорил он, не отводя зрачков от вездесущей черноты. Колин резко обернулся, в тот же миг вытаскивая откуда-то свой обрез. На это ушло всего несколько мгновений – со стороны мне казалось, что он двигался со скоростью света. Фонарь, брошенный им на землю, пугливо выхватил из мрака корявую фигуру, и я невольно вскрикнул от охватившего меня ужаса. Прямо на нас из темноты таращилась женская фигура. Ее спутанные темные волосы развевались на стылом ветру, лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, казалось высушенным и бесцветным, как у мумии. Я видел краем глаза, как Миллер быстро вынимает из кобуры пистолет, но сам не мог даже пошевелиться от страха, приковавшего меня к месту. Фостер замер на месте, целясь из своего обреза в жуткую старуху, но та, казалось, была совершенно спокойна. Она лишь медленно подняла правую руку в нашу сторону и что-то прошипела беззубым ртом. В ту же секунду Фостер, громко выдохнув, опустил ружье и пробормотал что-то ей в ответ, но я не понял ни слова. Мы с Миллером быстро переглянулись. Он нехотя сунул револьвер назад за пояс. Я же все еще ощущал опасное напряжение, царящее вокруг. – Кажется, она сама нас нашла, – обронил Колин наконец, нарушив звенящую тишину ночного леса. – Знакомьтесь, это та самая старуха, ради которой мы угодили в эту чертову тайгу. – Что она сказала? – детектив сделал осторожный шаг вперед, но подойти ближе не рискнул. Мне показалось, что незваная ночная гостья поняла его вопрос, потому что она внезапно посмотрела на Фостера и произнесла короткую фразу, больше похожую на шелест осенней листвы по асфальту. Но тот каким-то удивительным образом все понял и тут же перевел: – Она говорит, что заметила огонь между деревьев и пришла посмотреть, что здесь происходит. Говорит, видела, как мы ходили кругами по лесу и решила, что мы заблудились. – Скажи ей, что мы искали ее. Что нам нужно с ней поговорить, – прокричал Миллер, по-прежнему не рискуя приблизиться. Я втайне полностью разделял его опасения – старуха выглядела откровенно ужасающе. Ее глаза давно провалились в череп от старости, а одежда, в которой она стояла посреди леса, напоминала лохмотья. Она была тощая и нескладная, похожая на жуткую карикатуру, которую с похмелья нарисовал неудавшийся художник. К отталкивающей внешности прилагался еще и скрипучий, похожий на хрип старых половиц, голос. – Она уже догадалась об этом, – проговорил Колин, а затем добавил что-то на индейском языке в ответ на новое шипение старухи. – Она спрашивает, не хотим ли мы перекусить и согреться в ее хижине, расположенной неподалеку. – Я точно не хочу, – быстро выпалил я, поежившись. Хотя меня по-прежнему колотил озноб, а пустой желудок даже под несколькими слоями теплой одежды громко урчал, перспектива очутиться в непосредственной близости от внезапно обрушившейся на нас ночной гостьи не казалась мне удачной. Конечно, я понимал, что одичавший отшельник, коротающий оставшиеся дни в глухом лесу, вряд ли будет выглядеть располагающим к себе собеседником, но мои представления не шли ни в какое сравнение с реальностью. Старуха выглядела действительно пугающе. Мои тягостные раздумья прервал сухой, тихий смех, похожий на скрип когтя по стеклу. Женщина, тыкая в меня своим длинным, темно-оливковым пальцем, мелко сотрясалась от жуткого хохота. Я молча перевел взгляд на Фостера, но тот лишь пожал плечами: – Она говорит, что толстый человек боится ее. – Кого это она назвала толстым? – я ощутил, как в глубине души плеснулась обида. – У меня нормальное телосложение. И я не боюсь ее! Конечно, я солгал. И этот мерзкий ледяной лес, и эта старуха, стоящая поодаль и все еще указывающая на меня, наводили противоестественный, липкий страх. Меня не покидало неприятное ощущение того, как будто все мои внутренности сжимает холодная невидимая ладонь. В животе что-то жалобно скреблось, сердце колотилось так громко, что его стук, должно быть, мог расслышать даже Миллер, стоящий рядом. Но я не хотел, чтобы кто-то из них двоих догадался о том, насколько мне было сейчас не по себе. – Да ладно тебе, Косгроу, – отмахнулся Фостер, что-то быстро отвечая посмеивающейся карге на непонятном языке. – Мы все прекрасно знаем о том, что ты труслив. Это давно не новость. – Я… я не… Я постарался возразить ему, но вместо этого сбился с мысли и смущенно умолк, не зная, что ответить. В эту минуту мне хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимым, чтобы перестать ощущать на себе пронзительный взгляд незнакомки из леса. Она словно глядела мне в самую душу, ловко распознавая все мои тайные страхи. – Брось, – продолжил он после секундной паузы, во время которой знаками что-то объяснял старухе. – У всех есть свои недостатки, в этом нет ничего постыдного. Миллер, к примеру, не может держать своего маленького дружка на поводке, за что однажды даже схлопотал пулю в башку. Верно, детектив? – Не такой уж он и маленький, – с коротким смешком произнес Фрэнк. – А я, как верно подметила однажды Кейт, полная задница и законченный придурок. К тому же, как все вы успели заметить, еще и хронический алкаш. Я вздохнул. После этих слов мне стало немного легче. Но не настолько, чтобы подыгрывать им двоим и отпускать шуточки. Я все еще ощущал напряжение, появившееся с возникновением из темноты нашей устрашающей гостьи. Поэтому осторожно и медленно последовал за Миллером, когда он тронулся с места и направился к Фостеру. * * * В хижине у старухи было тепло и на удивление чисто. В углу самодельного строения пылало что-то, отдаленно напоминающее печь, поэтому когда мы трое с трудом протиснулись в узкую щель, заменявшую входную дверь, и вой ветра, и ледяная стужа остались позади.