– Ты почему не ешь? – интересуюсь обеспокоенно. Я не хочу, чтобы она из-за меня отказывалась от еды, хотя умом понимаю, что сам заставил девчонку понервничать. – Я не хочу, Богдаш, – лепечет ласково. – Я спать хотела, на самом деле, но с тобой решила пойти, – признавшись, опускает глаза. – А сразу почему не сказала? – нахмурившись, отчитываю Мию. От девушки требую честности, а сам ведь не говорю всей правды. Впрочем, последнее я планирую исправить немедленно. – Даня – не мой сын, – выдаю очередную порцию правды. Как на духу, без подготовки и долгих прелюдий, прямо и честно. Теперь мне действительно, становится легче: дышать, смотреть в глаза девушки напротив, говорить с ней. – Что? Богдаш, ты что такое говоришь? – губ Мии касается лёгкая улыбка, но она не имеет ничего общего с радостью. Во взгляде читается снисхождение, она будто принимает меня за сумасшедшего. Моя прямолинейность делает только хуже, но я не мастер переговоров. Пытаюсь продумать дальнейший разговор, подобрать правильные фразы, выбрать подходящие слова, всё сделать для того, что Мия меня поняла. – Когда Лариса, бывшая девушка Даньки, подкинула к порогу моей квартиры младенца, ты сильно запаниковала, помнишь? – произношу мягко, но быстро, чтобы не дать панике завладеть разумом моей жены. По её взгляду несложно догадаться, что она для меня неотложку вызывать собирается. И это в лучшем случае, может и психиатричку пригласить для надёжности. – И ты не нашёл ничего лучше, как соврать, что это твой ребёнок? Думаешь, я поверю в этот бред? – повышает голос. Вообще, Мия очень воспитанная, и в обществе обычно не позволяет себе подобное поведение, но сейчас я задел самые тонкие струны её души, и моя ранимая девочка на эмоциях привлекает внимание окружающих. Гости за соседними столиками оборачиваются, а парочка парней в дальнем углу начинает нервно елозить на стульях, всем видом давая понять, что они в любой момент готовы подняться и заступиться за девушку. Ну-ну, пусть рискнут. Зря я что ли последние полтора года каждый вечер посещаю тренировки в спортзале? Впрочем, мой тренер всегда говорит, что самая лучшая драка – это та, которая не состоялась, поэтому разжигать конфликт на пустом месте, тем более в присутствии девушки, не стоит. А значит, надо возвращаться нам с Мией в номер и уже там продолжать разговор. – Давай поднимемся к себе и там поговорим, – предлагаю ласково, накрывая её хрупкую ладошку своей рукой. Стараюсь сжать максимально нежно, чтобы не сделать девушке больно. Перехватываю изящные пальчики и помогаю Мие встать. Она на удивление, послушно следует за мной, не задаёт лишних вопросов, не возмущается. Мы проходим в номер, я зажигаю свет и отодвигаю стоящий возле стола стул для девушки, рядом присаживаюсь сам. – Даня – сын моего друга и той девушки с фото, которое было в люльке с малышом, помнишь? У Дана был небольшой роман с матерью ребёнка, но когда девушка забеременела, друг сначала не поверил, что ребёнок его. Потом, конечно, сокрушался, переживал, не сделала ли Лариса аборт. Когда Даниила не стало, я пытался найти девушку, думал помочь в память о друге, не кроме имени я ничего не знал, а остальное… Короче, не вышло ничего. – Зачем соврал тогда? – выпаливает мой личный дознаватель. Мия выглядит так, словно готовится к долгой и мучительной пытке. И я готов что угодно принять от её рук, но мне и рассказывать уже толком нечего, во всём самом важном я сознался. – Данька, он… в детском доме вырос, понимаешь? Не мог я позволить, чтобы его ребёнок туда же отправился, а ты так нервничала, полицию вызвать порывалась, вот я и ляпнул первое, что пришло в голову, а потом… Не осмелился сознаться. – Не осмелился или не захотел? – Мия… – пытаюсь коснуться лежащей на столе руки, но девушка резко одёргивает её. Смотрит на меня со злостью и негодованием, не хочет понять моих мотивов и обмана. Да она и не обязана, но сейчас я безумно рад, что мы находимся за границей, и просто так девушке не удастся от меня сбежать. Это верх эгоизма, не спорю, но и отпускать её из-за одной глупой ошибки не собираюсь. – Хорошо, допустим, – прикусив губу, кивает. Делает вид, что готова принять мою правду. – А почему тогда эта девушка к порогу твоей квартиры малыша подбросила, а? Чёрные глаза пылают праведным гневом, кажется, ещё немного, и волной справедливости меня смоет далеко-далеко в океан. – Да потому что Даниил у меня гостил, ты сама об этом знаешь. Наверное, Лариса думала, что это его квартира, ну? Ты не веришь мне что ли? – жду её ответ, как приговор суда высшей инстанции. Для меня жизненно необходимо, чтобы Мия мне верила. – Не знаю, – отвечает честно и пожимает плечами. Обхватывает голову руками и, упёршись локтями в стол, взлохмачивает волосы. Протяжно выдыхает, будто устала после тяжёлого дня, да и неудивительно. День действительно был непростой: ранний подъём, перелёт, ещё и моя исповедь. Не стоило делать этого сегодня, надо было для начала дать Мие отдохнуть, а уже потом, если бы представилась возможность… Ну, кого я пытаюсь обмануть? Всё вышло так, как должно было. Чем дольше я молчал бы, тем больше стена вырастала бы между нами. И неизвестно, не придавила бы кого-нибудь из нас в самый неподходящий момент. Теперь же главное, донести до девушки правду, помочь ей поверить мне. Оформить документы на ребёнка и… Я её не отпущу. Плевать на запреты, на обещания, которые давал перед свадьбой. Завоюю и сделаю своей, главное, чтобы Мия сама искренне захотела этого, не отталкивала меня, потому что принуждать её не стану. Мне нужна взаимность и настоящие чувства, фальши и так уже слишком много. Глава 10 Глава 10 – Я буду спать на диване, – заявляю категорично. – Ещё чего! – возмущает Богдан. – Тогда уж лучше я – на полу. – Это лишнее. – Ложись тогда, – похлопывает ладонью по моей половине кровати, а сам отворачивается к противоположной стене. Устало выдыхая, опускаюсь на край. Глупая, сразу было понятно, что в номере для молодожёнов будет одна кровать. И придётся теперь нам с другом как-то уживаться вместе, раз уж я запрыгнула в эту лодку. Обхватываю голову ладонями, слегка массируя виски. О чём я думаю вообще? О кровати? И это после всего того, что рассказал мне Романовский? Видимо мой мозг отказывается переваривать более сложную информацию, вот и цепляется за всякий бред. Ведь умом я понимаю, что мне рядом с Богданом ничего не угрожает, а значит и паника излишня. Аккуратно укладываюсь на свою половину и укрываюсь отдельной простынёй, но сонливость, которая преследовала меня ещё несколько часов назад, теперь вдруг испарилась. Всматриваясь в темноту, обдумываю и прокручиваю в голове события минувшего вечера. В груди как-то странно давит, в висках пульсирует, дыхание становится рваным. То ли я сама накручиваю себя, то ли сознание запоздало реагирует на ситуацию, но меня вдруг срывает. – Когда ты научился лгать? – спрашиваю шёпотом, но в тишине номера мой голос звенит достаточно чётко и громко. – Кхм, что? – переспрашивает Богдан, который, судя по голосу, уже успел задремать. – Ты мне казался всегда самым честным парнем на свете, я не ожидала, что ты так легко солжёшь. С бока переворачиваюсь на спину и, сложив руки на груди, пытаюсь разглядеть потолок. Буквально недавно я радовалась появившейся возможности отдохнуть немного, любовалась красотой вида из окна. А сейчас хочу домой… – Прости, что не оправдал твоих ожиданий, – отвечает Богдан, и мне в его голосе слышится равнодушие. Возможно, я ошибаюсь, ведь, как выяснилось, плохо знаю этого парня. А может, ему и правда наплевать на мои внутренние терзания. – Говнюк! – выплёвываю яростно и позволяю всё же себе небольшую слабость, локтём толкаю Богдана в бок. Вообще хочется ногами его испинать, как в детстве. Чтобы с кровати улетел и головой ударился, может тогда мозги на место встанут. Но я напоминаю себе о том, что уже давно не маленькая, а взрослые леди так себя не ведут. – Мне ещё раз извиниться? – голос Романовского становится жёстче и тон прохладнее. Хочется взять подушку побольше и придушить его. Совсем ничего не понимает? – Нет, ну, что ты, зачем, – отвечаю не без тени иронии. Вообще, не в извинениях дело, ими уже ничего не исправишь. – Тогда что? – Богдан резко разворачивается и впивается в моё лицо взглядом. И хоть в номере темно, я чувствую на себе его пристальное внимание. – Богдан, ты серьёзно, не понимаешь? – не выдерживаю, поворачиваю голову и сталкиваюсь с буравящим взглядом собеседника. Оказывается, если присмотреться и привыкнуть к темноте, то многое можно увидеть. – Мий, давай без загадок, окей? – Окей! Мы поженились!