— Через три часа будет глубокая ночь, — недовольство в голосе Арманиуса можно было не только слышать, но и осязать, и даже обонять. — Не выдумывай и оставайся. В принципе, разумно. И… Я мстительно прищурилась. За мной ведь наверняка следят. Интересно, знают ли мои охранники, что я перенеслась к ректору прямо из своей комнаты в общежитии? Наверное, нет. Или в комнате тоже следилка? Вот и проверим. — Хорошо, архимагистр, я останусь. Арманиус вздохнул с таким облегчением, что я не удержалась от улыбки. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Проснулся Берт от настойчивого вызова по браслету связи и, ответив, даже не удивился, увидев перед собой проекцию его высочества. — Эн у тебя? Арманиус потёр глаза и, потянувшись, сказал: — Доброе утро, ваше высочество. Да, у меня. Арчибальду явно было жаль, что по браслету связи не видно окружающей обстановки и присутствующих рядом людей. Он определённо подозревал, что «у меня» значит «в моей постели». От подобной мысли хотелось одновременно и смеяться, и морщиться. — Впредь, если она будет оставаться на ночь, отчитывайся, — проговорил принц холодно. — Охрана с ног сбилась. «Только ли охрана?» — Хорошо, ваше высочество. Арчибальд поколебался, но всё-таки спросил: — С чем это связано? — С посещением университета. Мне стало нехорошо, я вызвал Эн, и так как ей нужно было следить за моим состоянием и ночью, она осталась. Берт чуть улыбнулся, вспомнив, как она прибежала в три часа ночи, сонная и в халате, взяла кровь, кивнула и убежала. Всё это заняло меньше двух минут. Он даже проснуться толком не успел. Арчибальд, выслушав этот «отчёт», расслабился. — Хорошо. Надеюсь, ты восстановишься, Берт. — Я тоже надеюсь, — ответил ректор, и его высочество прервал связь. Посмотрев на часы, Арманиус перевернулся на другой бок. Ещё десять минут вполне можно полежать. Перевернулся — и усмехнулся собственным мыслям. Странно, как это не пришло ему в голову вчера, когда Эн спросила про «Лунный свет». Зачем давать девушке, с которой у тебя и так всё хорошо складывается, подобное вино, не предупреждая её об этом? Никакого смысла. А вот если она отказывается и отказывает… Тогда — да. Берт покачал головой, понимая, что в этом его высочество прогадал. С Эн нужно быть абсолютно честным, только тогда возможны какие-то отношения. Пока Арчибальд врёт — она будет отказывать. Вот только помогать принцу, объясняя это, Арманиус, естественно, не собирался. * * * С утра архимагистр тоже чувствовал себя прекрасно, и мне пришла в голову мысль: а что если попробовать родовую магию в наших с Байроном экспериментах? «Подопытный»-то — аристократ. Правда, я не помнила, чем именно он владеет, но это и неважно. Поэкспериментируем. Пока бежала на работу, продумывала, что буду делать, а заодно диву давалась, какое спокойное утро было у нас с Арманиусом. Завтрак, во время которого он рассказал мне о вчерашних событиях, потом процедуры, и они тоже прошли мирно и даже дружелюбно. Ректор явно был чем-то доволен, словно получил какую-то хорошую новость. Хотя он её действительно получил, но только в самом конце, когда я уже уходила. — Думаю, через неделю, когда вам опять надо будет идти в университетский совет, вы сможете магичить. Контур восстановится наполовину. — А резерв у меня будет прежний? — в глазах Арманиуса я увидела предвкушение. Понимаю — соскучился по магии. — Конечно. Магоктавы восстанавливаются в том же количестве, если начинать реабилитацию сразу после повреждения. Если повременить, то не восстанавливаются вообще. — Либо всё, либо ничего? — усмехнулся ректор, и я кивнула. Так что причины радоваться у архимагистра были. Как и у меня. И не только из-за успехов в его лечении. Мы с Байроном встретились сразу после обеда и, пока шагали в хирургию, я рассказала Асириусу о своей задумке. Заодно поведала, почему мне это вообще пришло в голову. — У ректора, как мне показалось, контур стал даже чуть чётче, в некоторых местах он сросся. Думаю, имеет смысл попробовать. Однокурсник с энтузиазмом кивнул. — Да, и ещё один момент, — я поморщилась: тема была не особенно приятной. — Если сегодня не будет прогресса, восстанавливайте нашего больного и отправляйте в моё отделение в срочном порядке. Иначе всё, процесс станет необратимым. Лицо у Байрона резко покислело. — Плохо. — Кто же спорит, — я пожала плечами. — Для нас с тобой так себе, экспериментировать хорошо бы на одном и том же объекте. Но это всё равно невозможно. Придётся менять подопытных. Этот самый «подопытный» чувствовал себя после вчерашнего до сих пор не ахти и, услышав, что ему надо воспользоваться родовой магией, помрачнел еще сильнее. — И как я это должен делать? Если бы я знала, как. Но у меня кровной магии отродясь не водилось, и я вопросительно посмотрела на Байрона. — Попробуйте сделать всё как обычно. — Он, слава Защитнице, понял, что мне нужна помощь. — Не думайте о сломанном контуре. Работайте так, как всегда работали. Подопытный вздохнул и попросил стакан с водой. Оказалось, в этом и состоит его родовая магия — взглядом он умел замораживать воду. Мужчина пыхтел и морщился полчаса. На лбу выступила испарина, губы побелели, и я с тревогой следила за его состоянием через подключённую аппаратуру. — Вы слишком напрягаетесь, — твердил Байрон. — Не напрягайтесь. Через полчаса больной, громко выдохнув, признался, покачав головой: — Нет, не получается. — И с жалостью посмотрел на стакан, вода в котором неожиданно заморозилась. — О-о-о… — Я же говорил — не напрягайтесь! — ?лаза у Асириуса блестели так, словно мы уже контур восстановили. — А вы тут почти в туалет сходить пытались, а не родовой магией воспользоваться. Пока подопытный не огрызнулся, я поспешила вмешаться: — Вы молодец, что справились. Сейчас я сниму ваши показатели, посмотрим, как успехи. Успехов не было, Байрон рано радовался. Но и регресса — тоже. Контур не сиял и вообще не подавал признаков жизни, однако и состояние пациента не ухудшалось. Мрачно выслушав отчёт, Асириус поинтересовался: — Отправлять на срочное хирургическое восстановление? — Ждём до завтрашнего утра. Если изменений не будет — отправим. А пока ждём. Байрон кивнул, и мы с ним разошлись по отделениям. Подопытный же отправился на полдник — заедать стресс. Когда я вышла из здания госпиталя после работы, прямо возле входа меня ждал знакомый магмобиль. Только возле него стоял не Грег, а другой маг. — Добрый вечер, айла Рин, — сказал он вежливо, распахивая дверцу. — Меня зовут Ирл. Садитесь. Мгновение я колебалась. Если бы не «Иллюзион», я бы просто отказалась садиться, но… нет, надо объяснить всё Арчибальду с глазу на глаз. Пусть прекращает этот цирк и переключится на девушку с более длинным именем и фамилией, заканчивающейся на «ус».