— Ты надо мной поиздеваться хочешь, да? — Арманиус фыркнул. — А-я-яй, как вам, ваше докторство, не стыдно, смеяться над больными людьми… — Ты не больной, ты выздоравливающий. И это, кстати, видно. Эн только что забегала, отчиталась мне быстренько, вот я и решил на тебя посмотреть. Отлично выглядишь, Берт, скоро вновь будешь бороться с порождениями ?еенны Арчибальду на радость. Вот же вредный старикашка. — Слушай, Йон… А как так получилось, что за все годы учёбы Эн я ничего про неё не слышал? Валлиус взглянул на Берта поверх очков, и во взгляде этом было всё ехидство мира. — Ты у меня спрашиваешь? — У кого еще мне спрашивать? — Хм… у себя не пробовал? — Пробовал. — И как? — Кроме слов «я идиот» ничего на ум не приходит. — Ну вот, — Брайон торжествующе улыбнулся, — очень хороший ответ, мне нравится. Подтверждаю. — А если серьёзно? — Берт… — Валлиус покачал головой. — Что ты хочешь от меня услышать? Я, демоны тебя разбери, понятия не имею. Я совмещаю преподавательство с врачебной деятельностью, руковожу госпиталем, мне некогда об этом задумываться. Я десять лет занимался с Эн, я верил в неё, но где при этом был ты, я не помню. Спроси у себя. — Но почему ты мне даже ни разу не похвастался? Это же отличный способ утереть мне нос, с учётом того, что я был против её поступления… — А оно мне надо? — Брайон возмутился. — Кроме того, когда я вообще последний раз кому-либо хвастался своими достижениями или достижениями своих учеников, ты помнишь? Надо мне это больно! — Повторил Валлиус еще раз не менее возмущённо. — И как я в принципе мог что-то тебе говорить об Эн, если она тебя… Главный врач императорского госпиталя вдруг словно поперхнулся воздухом, надулся, побагровел и, рявкнув: — Ладно, мне некогда. Выздоравливай! — прервал связь. Арманиус удивлённо покосился на браслет. «Как я в принципе мог что-то тебе говорить об Эн, если она тебя…» Если она тебя… что?! Что, демоны его раздери?!! * * * К вечеру вновь начался снегопад. Снежинки сыпались с неба, словно белые мухи, налипая на ресницы и волосы, и хотелось как в детстве — открыть рот и ловить их губами и языком. Почему-то было грустно. Хотя впереди — праздник перемены года, я всегда его любила. Наряженная игрушками ёлка, подарки, три дня каникул. В ночь с субботы на воскресенье народ будет гулять и радоваться, а у меня на душе отчего-то тревожно. Медленно к белому зданию госпиталя подрулил знакомый мне магмобиль, и только тут я наконец вспомнила, что обещала его высочеству прогулку по оранжерее. Эта мысль меня немного приободрила. Каким плохим бы ни было настроение, увидеть уникальные растения однозначно хотелось. Императорский дворец возвышался над набережной — он, окружённый танцующим в небе снегом, казался вышедшим из сказки. Сказки… Я плохо помнила их. Кажется, с тех пор, как я попала в приют, я не прочитала ни одной. Но среди них наверняка есть история о бедной девушке, которую полюбил прекрасный принц и сделал её своей женой. Только вот эта сказка наверняка умалчивает об их дальнейшей семейной жизни… Будет ли мне позволено заниматься наукой? Работать в госпитале? Встречаться с Роном хотя бы пару раз в месяц? Защитница, и ведь он ещё ничего не знает… А слухам не верит. Магмобиль остановился, и мне помогли выйти наружу. Я уже намеревалась ступить на парадную лестницу, когда слуга, встретивший меня возле дворца, сказал: — Вам не сюда, айла Рин. Пойдёмте, я провожу вас в оранжерею. — И потянул меня куда-то вправо. Мы шли по заснеженному парку, освещённому белым светом от ярких — и кстати, немагических! — фонарей, и я всё больше убеждалась в том, что угодила в сказку, настолько вокруг было возвышенно и красиво. Снег серебрился, резные скамейки тоже блестели от инея, и деревья были в снежных одеждах. Изредка попадались и ёлки — каждая из них была наряжена в белые и золотые игрушки — традиционные цвета правящей династии. В один прекрасный момент, завернув за угол очередной заснеженной аллеи, я увидела перед собой огромный сияющий магический купол без окон и дверей. Открыла от удивления рот — чтобы поддерживать постоянно нечто подобное, нужен целый отряд из магов! Сколько же их обслуживает оранжерею?.. — Прошу, — произнёс слуга и, прикоснувшись ладонью к куполу, шагнул вперёд, в образовавшийся проём, увлекая меня за собой. Я моргнула и замотала головой — от резкого перехода из холода в тепло перед глазами туман поплыл. А когда проморгалась… Попасть за одну секунду из зимы в лето… Да не просто в лето — какое тут было лето! Деревья под самый верх купола, огромные, со стволами, которые и не обхватить, с зелёными большими листьями и сладко пахнущими плодами… Цветы, цветы, цветы повсюду, и птицы, поющие на разные голоса… Настоящее буйство красок, запахов, звуков! — Снимите пальто, айла, иначе станет слишком жарко. Я провожу вас к принцу. Я молча послушалась и отдала слуге всю зимнюю верхнюю одежду, в том числе шарф и шапку. Он потом потребовал еще и сапоги, взамен дав мне мягкие сандалии. Широкая дорожка, вымощенная мелкими фигурными камнями бежевого цвета, вела вглубь оранжереи. По ней мы и пошли, как только я разделась и слуга оставил всю мою одежду в большом шкафу белого цвета, где в ряд висели чужие пальто и куртки — наверное, сотрудников оранжереи. Не прошло и двух минут, как я вышла на небольшую поляну, в центре которой стояла беседка из светлого, почти белого дерева. Внутри на сиденьях лежали подушки и пледы, был накрыт стол, а еще здесь находился Арчибальд. — Добрый вечер, Энни. Вечер?.. Ах, да, за пределами оранжереи сейчас вечер. Интересно, а тут как? Круглые сутки день не может быть, растениям ведь тоже надо отдыхать. — Здравствуйте, ваше… — Я запнулась, вспомнив, что вчера называла принца на «ты». Покосилась на слугу, который меня привёл — но его рядом уже не оказалось. И когда успел уйти? Я даже не заметила. — Энни?.. — Здравствуй, Арчибальд, — произнесла я с большим трудом и улыбнулась в ответ на его радостную улыбку. — Заходи. Выпьем чаю, поедим, а потом прогуляемся. У одного из сотрудников как раз смена закончится, он обещал выделить нам час на экскурсию. Экскурсия — это замечательно, но сразу стало как-то неловко, когда я поняла, что удлинила кому-то рабочий день. С другой стороны, им наверняка не привыкать к подобному, и я далеко не первая девушка, которую приводят сюда с целью поухаживать. К чаю на этот раз были вкуснейшие пирожки с разными начинками — солёными и сладкими — а ещё варенье, мармелад и потрясающие шоколадные конфеты с ореховой начинкой. За одну такую конфетку можно и в Геенну войти… — Моим любимым развлечением в детстве был взлом кухни с целью оттуда что-нибудь стащить и слопать, — поделился Арчибальд, глядя, как я закатываю глаза, попробовав конфеты. — Сладости нам выдавались по счёту. То, что ты видишь сейчас — прерогатива взрослых, у детей всё строже. Самоконтроля-то меньше. — У некоторых взрослых и потом никакого самоконтроля, — пробурчала я и потянулась за второй конфетой. — У меня, например… Принц засмеялся и, чуть наклонившись, вдруг перехватил мою ладонь. — Энни, — сказал он очень тепло, сжимая мои пальцы, — я знаю, что пока не имею на это право, но… Я прошу тебя принять моё кольцо. От смущения я не знала, куда себя деть. — Кольцо?.. — Да. Пока это будет лишь подарок, официальное предложение я сделаю позже, когда мы начнём внедрять в общество закон о порядке получения титулов. Сейчас же я просто хотел бы, чтобы ты носила моё кольцо. Примешь? Меня бросило сначала в жар, а затем в холод, когда Арчибальд достал из нагрудного кармана своей белой рубашки небольшую коробочку, открыл её и протянул мне. Внутри оказалось тонкое изящное кольцо с маленьким изумрудом. Неброско и без традиционных для семьи Альго лилий — именно эту символику обычно использовали для брачных и помолвочных колец членов правящей династии. — Я… — голос охрип и сорвался. Я кашлянула и попыталась еще раз: — Я… Арчибальд… Мысли путались. Что я могла сказать? Защитница, как же сложно… — Я… я не знаю… — Это ни к чему не обязывает тебя, Энни, — принц нежно погладил мои пальцы. — Просто подарок. Кольцо?.. Просто подарок?! Не-е-ет, это еще один шаг в бездну! — Оно не магическое? — Магическое. Но заклинание там слабенькое. Ментальное. — Чтобы мысли мои не читали? — я улыбнулась, и Арчибальд кивнул.