Невозможно… Невозможная девчонка, для которой нет ничего невозможного. Хоть бы выбралась из этого кошмара… «… Вспомните, какую именно процедуру мы с вами проводили последней. На следующей странице я даю краткую выжимку плана, чтобы вы могли определиться, на чём мы закончили. Найдите необходимый раздел и продолжайте. Делать это лучше в госпитале, разумеется. Попросите архимага Валлиуса выделить вам медсестру, а лучше врача из терапии, покажите этому человеку план лечения и двигайтесь дальше. Удачи!» — Удачи… — эхом повторил Берт, положил тетрадку в сумку и, перекинув ремешок через плечо, принялся заказывать по браслету связи магмобиль. Пусть только останется жива. Пусть живёт! А с удачей мы потом разберёмся. Колючий снег ударил в лицо, когда Арманиус вышел из магмобиля и поспешил к парадному входу в Императорский госпиталь. В воздухе пахло больницей. Берт хорошо помнил этот запах и ненавидел его. Он вообще не представлял, как Валлиус и Эн могут работать в этом запахе каждый день. Он душил, он давил на грудь могильной плитой, он сыпал песок в глаза и заставлял сжимать кулаки от бешенства и бессилия. Пусть только останется жива. Пусть… Длинная стойка — бюро пропусков, справочная, регистрация больных на плановую госпитализацию. Слава защитнику, одна из девушек, выдающих пропуска, была свободна. — Доброе утро. Мне необходимо пройти к Эн Рин. — Имя? — Бертран Арманиус. Она коснулась рукой небольшого белого бумажного прямоугольника, и на нём появилось названное имя. — Направо, вверх по лестнице пешком или на лифте. Четвёртый этаж, отделение реанимации. Палата 416, - слегка металлическим голосом отчеканила сотрудница. — Когда будете уходить, опустите пропуск в урну для использованных пропусков. Она находится возле выхода. — А если забуду? — Берт не удержался от вопроса. Давненько он не был в госпитале как посетитель, это явно какое-то нововведение. — Просто не сможете выйти. С ума сойти, чего Валлиус — или кто-то из его подопечных — придумал. Раньше эти дурацкие пропуска все вечно уносили с собой. Лестница на четвёртый этаж показалась Берту какой-то бесконечной. И когда наконец перед ним появились широкие двери и надпись «РЕАНИМАЦИЯ», Арманиус от неожиданности едва успел остановиться. Толкнул двери, вошёл в широкий белоснежный коридор, поморщился от почти невыносимого запаха лекарств… и сразу увидел Валлиуса. Он стоял возле одной из палат и разговаривал с черноволосым высоким мужчиной в зелёной форме врача реанимационного отделения. Берт подошёл ближе, прислушиваясь к разговору. — Состояние прежнее, и пока я не понимаю, что с ней, — басил врач в зелёном. — Обменные процессы в норме, сердце мы запустили, мозг тоже работает, но в сознание она приходить категорически не хочет. — Если в течение часа не придёт, вводите внутривенно катализатор сознания, — уверенно ответил Валлиус. — Под моим контролем. Врач кивнул и вошёл в палату. Берт покосился на окно, возле которого стоял Брайон — там, на больничной койке, под ярким светящимся куполом, обмотанная проводами и с иглой в вене, лежала Эн. Выглядела она совершенно безмятежно — будто бы спала. — Здравствуй, Берт, — голос у Валлиуса был хриплым и уставшим. — Ну и денёк сегодня… — Что произошло в парке общежития? Как именно Эн хотели убить? — Понятия не имею, — главный врач развёл руками. — Дознаватели разбираются. Мне только доложили, что было покушение и что оно не удалось. Сказали «портальная ловушка». Ты в курсе, что это за демонова х… ерунда? Арманиус похолодел. — Да, Йон. Именно так десять лет назад хотели убить Арена, а убили Агату. Валлиус поморщился и хлопнул себя по лбу. — Точно, а я еще думал, где же слышал этот бред… Но почему не сработало? Берт покачал головой. — Не знаю… — Он посмотрел на неподвижную Эн. — И мне это не нравится… — Не понял? — Тогда Агата защитила Арена. А что сейчас? Что защитило Эн? Возможно, цель была не в том, чтобы убить, а в чём-то другом… — Так, — Валлиус неожиданно схватил Берта за руку и, развернув к себе, вгляделся в лицо, — я что-то совсем забыл, дружище… Процедуры-то твои прерывать нельзя, ты в курсе? — Конечно, — Арманиус усмехнулся. — Задержка два часа… плохо. План лечения у тебя есть? Эн отчитывалась мне письменно только по стационарным больным, а с тобой я что-то упустил это… Совсем мозги проржавели, на покой пора… — Всё нормально, план есть. — Берт похлопал по своей сумке. — Эн просила, чтобы ты… — Пошли, — Валлиус тут же потащил его по направлению к лестнице. — Чем скорее ты начнёшь процедуры, тем лучше. И так уже есть риск отката… — Может, это и было целью? — пробормотал Арманиус, и главный врач кивнул. — Вполне возможно, Берт. Даже с планом лечения… Эн меняет их практически каждый день. Она же экспериментатор. И если что-то пойдёт не так, то ты уже не восстановишься. — Но она ведь жива. — Знаешь, — Валлиус вздохнул, — за столько лет работы врачом я уже убедился — предчувствия меня никогда не обманывают. И сейчас… сейчас они очень нехорошие. — Но она ведь жива, — повторил Берт, словно это была его надежда на спасение. — Жива, — Брайон кивнул. — И пока это единственное, что меня радует. Выделенный Валлиусом врач-терапевт долго читала инструкции Эн с вытаращенными глазами, потом спросила у Арманиуса «вы уверены?» и, дождавшись кивка, пошла за всем необходимым в её лабораторию. Минут через пять, терпя боль, Берт подумал, что с Эн почему-то это всё было как-то легче и проще. Как будто она сама снимала часть боли — одним своим присутствием. И в прошлый раз после датчиков грудь совсем не саднило… Но отлежаться толком не получилось. Как только процедура была закончена, в палату вошёл высокий молодой человек в серой* (*для любопытствующих — каждое отделение в Императорском госпитале имеет свой цвет формы. Хирурги ходят в сером, терапевты — в белом, и так далее) хирургической форме с чёрными волосами и такими же чёрными глазами. Пару секунд Берт вспоминал, где мог его видеть, потом сообразил — это был один из его бывших студентов-аристократов. — Здравствуйте, архимагистр, — парень кашлянул и покосился на голую грудь Арманиуса, где до сих пор виднелись следы от датчиков. — Меня зовут Байрон Асириус. Главный врач просил зайти к вам, сказать, что сейчас будут приводить в сознание Эн… — Иду, — Берт тут же встал. Чуть покачнулся, схватился за спинку больничной койки, постоял так пять секунд, пытаясь отдышаться, а потом быстро натянул рубашку, перекинул сумку с тетрадью Эн через плечо и пошёл следом за Асириусом. В её палате было демонски много медицинского персонала: Валлиус, еще двое реаниматоров в зелёной форме и две медсестры. Все они обступили койку, на которой лежала Эн, и о чём-то тихо совещались. Сопровождавший Берта Асириус неуверенно потоптался у порога, кашлянул и, дождавшись мимолётного взгляда на себя главного врача, тихо спросил: — Я могу остаться? — Тут и так многовато народу, — немного грубо ответил Валлиус и махнул рукой. — Иди. Ты ничего не можешь сделать. — Но ведь архимагистр тоже не может. — От такой наглости Берт поднял брови. — Однако же… — Это не твоё дело, — в голосе главврача появилась сталь. — Иди. Мальчишка развернулся и вышел из палаты, и в каждом его шаге Арманиусу слышалось злое раздражение. Интересно, с чего вдруг и кто он Эн? — Берт, отойди подальше от двери, встань возле окна. Рита, ты следи за показателями «колпака», Мелли, ты будешь вводить катализатор, — командовал Валлиус, и все молча слушались. — Мы с Аргом и Районом пока наблюдаем. Давай, начинай. Одна из медсестер держала в руке небольшую ампулу с мутно-зелёной жидкостью. Видимо, это был тот самый катализатор. Сломав стеклянный кончик, девушка набрала полный шприц жидкости и начала вводить её в вену через катетер. Берт чувствовал себя ребёнком, случайно попавшим в операционную. Просто смотрел, как медленно, по чуть-чуть, вводят катализатор, как напряжённо все врачи вглядываются в Эн — а Валлиус периодически обращал внимание ещё и на экран «колпака» — как размеренно и спокойно вздымается грудь будто бы уснувшей девушки… А потом послышался первый глубокий вздох, и ресницы Эн задрожали. — Есть, — зашептала медсестра, следившая за показаниями, — приходит в сознание! — Давление? — В норме! — Мозговые импульсы? — Тоже! Валлиус спрашивал что-то ещё, но Берт уже нe слушал — не в силах больше стоять и бездействовать, он сделал несколько шагов вперёд, к койке — и не сдержал радостной улыбки, когда Эн открыла глаза.