— Пытаетесь понять, кому это могло понадобиться? — Нет. Кому это нужно, мы поймём сами, как только узнаем, что именно им было нужно. Убить Эн? Лишить её памяти? — Это практически одно и то же… — пробормотал Берт и очень удивился, когда Дайд с истинно змеиной ласковостью почти прошипел: — Не-ет, арх-химагистр. Между тем и другим сущ-ществует огромная разница. Огромная. Практич-чески бесконечная… * * * Больше всего Эн понравилось сидеть на подоконнике в библиотеке. Подоконник был большой, широкий и тёплый — внизу проходила батарея, нагревая поверхность, а вот от окна, наоборот, чуть веяло холодом, охлаждая кожу. На улице шёл снег, и какое-то время Эн сидела не шевелясь, глядя на пушистые снежинки. Лер устроился возле её ног — сначала играл с помпонами на тапочках, а после уснул. Во время сна он, к удивлению Эн, стал почти прозрачным, и на фоне подоконника виднелись только контуры котёнка с пимпочкой розового носа по центру. Азбука лежала на коленях, но открывать её пока не хотелось. Эн вспоминала. То, что могла вспомнить, конечно. Периодически, когда она думала о том, что в голове почти ничего не осталось, её захлёстывало паникой и страхом. Особенно если рядом находились незнакомые люди, или знакомые смотрели на неё с сожалением и жалостью. Это было больно и неприятно. Оплотов уверенности оказалось мало. Брайон Валлиус, к которому Эн ощущала сильную благодарность и за которого хотелось спрятаться, как за стенку. Словно он защищал её в прошлой жизни. Словно был тем, на кого она могла опереться. Анализируя собственные ощущения, Эн понимала: Валлиус — единственный, к кому она не испытывает никаких противоречивых чувств. Она однозначно уважает и даже боготворит его. Со всеми остальными было иначе. Рон Янг. Маг-артефактор с кудрявыми светлыми волосами, голубыми глазами и обаятельной улыбкой. Эн смеялась над его шутками и чувствовала к нему сильную симпатию, она ему доверяла, но при этом ей не хотелось обнять его, в отличие от Валлиуса и Берта. Да… Берт. С ним всё было еще сложнее. Его обнять хотелось больше, чем всех остальных, но при этом Эн стеснялась это делать. И симпатия к нему была безграничной, и доверие зашкаливало, и сочувствие — он ведь тоже, как объяснил Брайон, «выздоравливающий», — и при этом она его немного опасалась. Нет, это чувство не было похоже на недоверие к Байрону Асириусу — просто лёгкая настороженность. И откуда она взялась, Эн, конечно, не понимала. Как не понимала она и того, почему ей иногда бывает больно смотреть на Берта. При этом и обнять хотелось, и… поцеловать. Очень много эмоций, и зачастую они были противоречивы. Только сегодня, глядя на то, как он спускается по лестнице и, не оглядываясь, садится в магмобиль, Эн поняла, что за чувство она испытывает к Берту. Почему именно в тот момент, она не имела понятия — осознание просто родилось внутри неё, как будто первый луч света коснулся ещё тёмной после ночи земли. Одним словом, это была любовь. Но взаимная ли она, Эн не знала и боялась спрашивать. Да и… внутри неё вместе с пониманием силы этого чувства крепла уверенность — нет, не взаимная. И лучше забыть о ней. — Как тут забудешь? — пробормотала Эн, сжимая ладонями азбуку. — Когда это чуть ли не единственное, что я помню. В отличие от Берта, который вёл себя скорее как брат и друг, Арчибальд был больше похож на поклонника. Только вот восторга этот факт у Эн почему-то не вызывал, даже наоборот — она относилась ко всем проявлениям мужского интереса Арчибальда с настороженностью. Будто бы её что-то смущало. Сам же Арчибальд Эн нравился, только лучше бы он был просто другом… — Ладно, хватит рассуждать. Пора заняться делом, — сказала она самой себе и открыла азбуку. — Где я там остановилась… Учить буквы по магической азбуке, которая озвучивала каждую страницу, оказалось интересно и довольно быстро, словно Эн на самом деле их помнила, просто чуточку подзабыла. И через два часа она уже вовсю читала слоги и короткие слова, ощущая сильную эйфорию от своих успехов. — Наверное, мне нравилось преодолевать трудности, — заключила Эн, поглаживая Эклера. Котёнок перевернулся кверху пузом и радостно засеребрился. — То есть, нравится преодолевать. Это хорошо… Трудностей теперь будет много. И вряд ли я понимаю, насколько… Она вздохнула, но тут же улыбнулась — к крыльцу подъехал магмобиль, из которого вылез Берт. И из-под мышки у него торчала… ёлка. Сердце радостно забилось. Как же здорово, что он вернулся! * * * После долгого разговора с Дайдом голова у Арманиуса распухла, словно набитая ватой. Но его идея была понятна, и Берт согласился сотрудничать. Впрочем, как и Валлиус. — Я одного не могу понять, — пробурчал Йон, когда Гектор изложил им свои мысли. — Почему ты это всё мне рассказываешь? Вроде как я тоже под подозрением. — Теперь уже нет, — пожал плечами дознаватель. — Если бы вы были руководителем заговора, спланировали бы всё совсем иначе, и не стали бы собственными руками уничтожать двоих талантливых учёных и врачей. Это абсурд. Хотя бы одного вы должны были оставить. — Хотя бы одного… Да уж, было бы неплохо. Но лучше обоих. — Конечно, всегда существует вероятность, что я ошибся, — протянул Дайд глубокомысленно, заставив главврача поморщиться, — но вряд ли. И самая главная улика, точнее, умозаключение, которое говорит в вашу пользу, Брайон… Дознаватель таинственно замолчал. Несколько секунд Валлиус и Берт смотрели на него, а потом хором рявкнули: — Ну?! — Научная работа Эн Рин пока слишком хаотична, чтобы считаться действительно научной работой. Сводить это всё вместе — тот ещё, говоря вашим словечком, геморрой. Будь вы организатором, подождали бы немного, пока она всё сведёт, а потом уже убирали и пользовались её лаврами. Сейчас же вам вместо того, чтобы расслабляться, надо целую толпу терапевтов собирать, дабы продолжили разработку Эн. — Угу, — буркнул Валлиус хмуро. — Кафедру собираюсь открывать. И руководителем буду не я, а заведующий терапией. И лавры, соответственно, почти все ему достанутся. — Я уже в курсе, — кивнул Дайд. — Короче говоря, слишком хлопотно было убирать девочку именно сейчас. Поэтому вы теперь тоже вне подозрений. — Я польщён. — А теперь слушайте, что вы должны сделать… Про ёлку Берт вспомнил, когда уже подъезжал к дому. Выбежал на секунду к праздничным палаткам, нашёл небольшую, купил и её, и целый пакет ароматных пряников, а после поспешил к Эн. Она встретила его широкой улыбкой и вопросом: — Как всё прошло? — Неплохо, — кивнул Арманиус, про себя думая — это если не считать того, что он теперь будет в смертельной опасности. Хотя Дайд обещал, что всё держит под контролем, а дознаватель был персонажем, которому хотелось верить. — Сейчас найдём игрушки и будем ёлку наряжать. Думаю, в библиотеке. — Это твоя любимая комната? — спросила Эн с интересом и погладила нежно-розового Эклера, которого держала в руках. — Верно, — кивнул Берт и, подумав, уточнил: — Откуда ты знаешь? Эн пожала плечами. — Это очевидно. Столовая же есть на первом этаже, а едим мы в библиотеке. Да, несмотря на потерю памяти, Эн по-прежнему умела делать выводы. Арманиус не ел в столовой с тех пор, как умерла мама. Эта комната была для него полна призраков. Он прекрасно помнил, кто и на каком стуле сидел, слышал весёлый смех Агаты, строгий голос отца и громкий, бесшабашный — брата. Находясь там, он всегда ощущал привкус пепла во рту. От Вестона — так звали его брата — и Агаты только пепел и остался… — Берт?.. — Да, — он моргнул, приходя в себя. Хватит, бессмысленно рассуждать — никого из них не удастся вернуть. — Пряник хочешь? — Хочу! * * * Из всех дней, которые помнила Эн — правда, их было совсем немного, — этот оказался самым лучшим. Сначала они с Бертом нарядили ёлку, смеясь, что делают это наверняка последними в Альганне. — И это моя первая ёлка! — сказала Эн весело. — Так что у нас с тобой целых два рекорда сегодня! Потом она показывала, чему научилась по азбуке, пока его не было, и Берт решил немного продолжить обучение — стал учить её писать и радовался, словно ребёнок, когда оказалось, что она схватывает всё на лету. Эн нравилось учиться. Пожалуй, больше всего остального. Она так увлеклась азбукой и прописями, что не сразу поняла, насколько проголодалась. — А в школу мне можно? — спросила, с интересом наблюдая за тем, как Берт распаковывает присланный рестораном обед. — Писать-читать я и сама научусь, но мне жe, наверное, нужно и начальное образование? — Обязательно, — Берт кивнул. — Но сейчас середина учебного года, поэтому пока занимайся сама, а летом, если… если память не вернётся, запишем тебя в экстернат.