— В целом я понимаю необходимость принятия подобного закона. Но есть несколько вопросов. Мы знаем, что среди не-аристократов нет родовых магов. Таким образом, разрешая заключать браки между аристократией и простыми людьми, мы рискуем остаться без родовой магии. Не исчезнет ли она, ваше величество? Ведь это достоверно неизвестно. — Справедливо, — спокойно сказал император. — Что-то ещё, Абрахам? Говорите сразу. После мы обсудим каждый пункт. — Это в целом главная претензия, — пробормотал Адэриус, нахмурившись. — Я считаю, не стоит принимать закон даже на начальном этапе, пока мы не выясним ситуацию с родовой магией. Останется ли она или исчезнет? Это важно в том числе и для вас, ваше величество, ведь ваша власть тоже держится на родовой магии. Берт поморщился — грубоватый наезд. Впрочем, Абрахам, как все охранители, не страдал деликатностью. — В остальном — мелочи, — Адэриус достал из нагрудного кармана какой-то листок и начал зачитывать. — Прошения по титулам будут удовлетворяться лично вами, ваше величество? На первоначальном этапе это оправдано, но в дальнейшем вы… замучаетесь. На мой взгляд, эти функции лучше передать кому-то из первых наследников. Сидящий рядом с Бертом Дайд напрягся. — … Например, принцу Аарону или принцессе Анне. Дальше… почему между принятием второй и третьей части закона — срок в пять лет? Думаю, что это слишком мало для общества. Как будет решаться вопрос с фамилиями? Не услышал предложения в законе его высочества. Будут ли простые фамилии меняться, надо ли добавлять к ним «ус»? — Не слишком хочу быть Дайдусом или Дайдиусом, — прошептал Гектор, и Берт с трудом удержался от смешка. — … И если не надо добавлять — то как мы будем отличать новую аристократию от аристократии старой? Будут ли старой аристократии какие-то привилегии по сравнению с новой? Ведь это же всё равно не одно и то же — унаследованный титул или титул приобретённый… Судя по заходившим по лицу Арчибальда желвакам, он подумал о том же самом, о чём и Берт. Смысл принимать закон, а потом давать привилегии «старой аристократии»? Ведь вся его суть в том, чтобы эта разница постепенно перестала существовать! И ведь Адэриус всё прекрасно понимал, но ему, как и остальным архимагистрам-аристократам, очень хотелось повставлять палки в колёса этой телеге. — Я услышал вас, Абрахам. Кто-то ещё желает высказаться? В зале по-прежнему шептались, но никто не изъявлял желание выступить, в том числе и Берт. Он предполагал, что Арчибальд с Ареном справятся сами. — Прекрасно. Тогда теперь выскажусь я. В голосе его величества появилась сталь, и Арманиус невольно обернулся — как и все остальные архимагистры. Остальные еще и сразу замолчали — поняли, что не стоит шуметь, когда император разговаривает в подобном тоне. — Я понимаю ваше неприятие этого закона. Но недовольство в обществе достигло катастрофических масштабов. Страдают все сферы, усиливается конфронтация, ещё немного — и мы получим гражданскую войну. Поэтому сейчас важно сделать хотя бы один шаг навстречу этим изменениям, чтобы они сработали как ушат холодной воды в разгар драки. Ваше беспокойство по поводу родовой магии мне тоже понятно, я его разделяю, и всем вам прекрасно известно, что при дворце существует комиссия по вопросам родовой магии, которая в том числе изучает её природу. Я не в силах форсировать магические открытия, да и не факт, что результат работы комиссии нам понравится. Вот что я могу сказать… Это тот случай, когда из двух зол выбирают меньшее. И если нужно пожертвовать родовой магией, но избежать гражданской войны — я ей пожертвую. И вы тоже. Берт почувствовал, что от удивления у него онемели мышцы лица. Нет, он знал, что Арен за закон, он говорил о необходимости его принятия ещё во времена учёбы в университете… Но такой категоричности Арманиус не ожидал. В зале протестующе зашумели, и император повысил голос, заставив всех моментально замолчать: — Тишина! Арчибальд, внесёшь поправку в свой проект по моей просьбе. Первый этап — разрешение на заключение браков — будет длиться пять лет. Далее всё как ты предлагаешь. Во время первого этапа мы посмотрим, как поведёт себя родовая магия у рождённых детей, и примем решение о дальнейших действиях. За пять лет катастрофы не случится точно, но мы сделаем большой шаг навстречу миру и взаимопониманию. Я всё сказал. Арен замолчал, и несколько секунд после этого архимагистры тоже молчали. И не только молчали — они замерли, как кролики перед удавом. Очнулись только когда Арчибальд, кашлянув, поинтересовался: — Так я дорабатываю закон для третьего чтения? И когда оно состоится?.. — Через две недели, — ответил император, и в зале снова заговорили, зашептались. А Дайд, ехидно искривив губы, наклонился к уху Арманиуса и прошептал: — Я же говорил. Арен — очень неудобный император. * * * Эн изучала учебник по истории для младшей школы, когда снизу послышался какой-то шум и мужские голоса. Она отложила книгу и, схватив в охапку спящего Эклера — наверное, от растерянности и беспокойства за Берта, — поспешила навстречу прибывшим, но застыла, как только выбежала из библиотеки и достигла лестницы, ведущей на второй этаж. Дайд, Берт, Арчибальд… а это кто?.. Незнакомый мужчина, одетый в белый мундир с золотыми пуговицами и золотыми же узорами на манжетах, словно почувствовав её взгляд, поднял голову и улыбнулся, встретившись с Эн взглядом. Он был очень статный, высокий и черноволосый, с чуть смуглой кожей и глазами настолько чёрными, что это казалось неестественным. И секундой спустя Эн поняла, почему — радужка его глаз была шире, чем обычно бывает у людей. И это немного пугало. Но еще больше пугали не глаза, а тот факт, что Эн десять минут назад видела его портрет в учебнике по истории. — Здравствуйте, ваше величество, — произнесла она негромко, и остальные прибывшие тоже подняли головы. Дайд смотрел невозмутимо, а Берт и Арчибальд — тревожно. — Добрый вечер, — сказал император и начал подниматься по лестнице навстречу Эн. — Ты уже изучаешь учебники? Девушка кивнула. — Это похвально. Ты правильно делаешь, что не ждёшь милости от судьбы и учишься всему заново. Но я всё-таки хочу посмотреть, что с твоей памятью. Возможно, я смогу тебе помочь. Пойдём в библиотеку, там нам будет удобнее. Ты же не против, Берт? — Нет, — послышалось снизу слегка неуверенное. — А… — Вы оставайтесь здесь или за дверью. Это нужно делать наедине. Идём, Эн. — И император быстрым, уверенным шагом направился к библиотеке — так, словно прекрасно знал, где она находится. Неужели бывал раньше в гостях у Берта? Негромкий скрип петель — и закатное солнце ударило в глаза и осветило бардак, оставленный Эн на журнальном столе — книги, бумаги, прописи, большая чашка с давно допитым чаем и вазочка, полная вкусных шоколадных конфет. — Процесс обучения идёт полным ходом, как я посмотрю, — губы его величества тронула слабая улыбка. — Садись на диван. И отпусти своего тигриллу. Так будет лучше. Эклер уже давно рвался из рук, и как только Эн опустилась на сиденье и выпустила котёнка, резво побежал к подоконнику. Вспрыгнул туда и начал вылизываться, почему-то почернев. «Император ему не понравился. Интересно, почему?» — удивилась Эн. Её саму Арен настораживал, но не более. А ещё… его отчего-то было жаль. Он несколько раз обошёл вокруг дивана, глядя на Эн, и она ощущала его взгляд, словно ладонь на затылке. Потом остановился, протянул руку и, дотронувшись до подбородка девушки, заставил её поднять голову. Глаза Арена словно сверлили Эн. — Не дёргайся. — Он сжал ладонями её виски и стал наклоняться ниже. — И не бойся. — Я не боюсь, — прошептала она, неожиданно замечая, что на лбу императора выступила испарина, а зубы он сжал так, что скулы побелели. — Вы… с вами всё в порядке? Он чуть улыбнулся и, вздохнув, отпустил Эн, сразу делая шаг назад. — Да, со мной всё в порядке. Но помочь тебе я не смог. — Ничего страшного, я… — Послушай меня, девочка, — перебил её император резким, будто бы стальным голосом. Вздохнул и продолжил: — Я не смог тебе помочь. И скорее всего, никто не сможет вернуть тебе память. Не думай о том, что было. Живи настоящим. И борись. — Я постараюсь, ваше величество. Император кивнул и, развернувшись, быстро вышел из библиотеки. Эн расслышала только, как он негромко сказал «Мне жаль», а потом всё стихло. Тогда она почувствовала дикое, разрывающее изнутри отчаяние — и, уронив голову на руки, беззвучно заплакала. * * * По лицу Арена Берт сразу понял, что ничего не получилось, и сердце неприятно сжалось. Несмотря на плохое предчувствие, он действительно сильно надеялся на помощь императора, и ничего не мог с этим поделать. Теперь разочарование было слишком горьким. — Я провожу вас, ваше величество, — Дайд пошёл вниз, в прихожую, следом за Ареном, а Арчибальд уже открывал дверь и заглядывал в библиотеку. Берт услышал его тихий вздох, обернулся, сделал шаг вперёд — и заметил плачущую Эн. Мгновение он колебался, не стоит ли, как Арчибальд, зайти в библиотеку и попытаться утешить девушку, но в итоге отступил. Раз уж принц опередил Берта, пусть пользуется преимуществом. В конце концов, он ведь хотел видеть Эн, поэтому и напросился в сопровождающие к Арену. А тут не только увидеть можно, а еще и заработать себе парочку призовых очков за утешение. Берт улыбнулся и покачал головой. Ревность, демонова ревность… Он прикрыл дверь и медленно спустился вниз, чувствуя себя оглушённым и стараясь не думать о том, что сейчас происходит наверху. Лучше вспоминать, какими вытянутыми стали лица архимагистров — особенно Абрахама! — когда Гектор снял с Арманиуса иллюзорный амулет и все увидели прогресс в лечении. — Тебе всё равно нужно будет пройти повторное испытание на звание архимагистра, — пробурчал Адэриус, хмуря брови. — Как только контур восстановится. — Не возражаю. Но не вижу смысла в лишении меня звания на данный момент. Если не пройду испытание — лишите. А сейчас я предлагаю не пороть горячку. Абрахам хотел возразить, да и в зале ощущалось недовольство — но, как ни странно, окончательную точку в вопросе поставил Арчибальд, заявивший: — Я первый подниму вас на смех и поставлю вопрос о вашей компетенции, Абрахам, если вы сейчас лишите Арманиуса звания, а в дальнейшем он его подтвердит. Побледневшее, а затем покрасневшее лицо Адэриуса доставило Берту истинное удовольствие. — Хорошо, — рявкнул глава Совета, но тут же исправился: — Согласен, что не стоит пороть горячку. Решим после восстановления контура и испытаний. Все солидарны?