Гениально. Но пора уходить. А то вдруг Арчибальд решит связаться с Арманиусом и попросить его освободить меня от этих придуманных обязанностей? — Что ж, — я вскочила из-за стола, — я пойду. Доброго вам вечера! — Эн… — Арчибальд тоже вскочил, но куда быстрее — приборы на столе аж зазвенели. — Вы опять от меня убегаете! Конечно. А что ещё я могу сделать? — Простите, я тороплюсь, — я нервно улыбнулась, пятясь к двери спиной, боясь, что если пойду как обычно, то не пойду, а побегу. И это была роковая ошибка… Потому что я запнулась ногой о ковёр с толстым ворсом и, пискнув, полетела на пол головой назад. Естественно, Арчибальд меня поймал. Поставил на ноги, но отходить не спешил — наоборот, прижал к себе и, положив ладони на талию, тихо сказал: — Не нужно убегать, Эн. Клянусь, я не сделаю вам ничего плохого, и если вы не захотите… Просто дайте мне шанс, пожалуйста. Очень прошу. Защитница, это какой-то бред — двоюродный брат императора просит дать ему шанс у безродной девки! — Вы принц, — я покачала головой, — а я совершенно не принцесса. И мы не в сказке живём. — Эн, — Арчибальд поднял одну руку и коснулся кончиками пальцев моей щеки, — я не только принц, но еще и человек, и очень хочу быть счастливым. И если я вам хотя бы немного нравлюсь, пожалуйста, дайте мне шанс. Обещаю, если вы в дальнейшем не захотите быть со мной — я вас отпущу. Мне было очень неловко, тревожно и страшно. А ещё… Арчибальд стоял слишком близко, и его прикосновения… Слишком личные. И… приятные. — Я могу… подумать? Он улыбнулся и отпустил меня. — Конечно, Энни. Думай. Я кивнула, пробормотала ещё раз слова прощания и вышла из кабинета. И только на улице мне пришло в голову, что «подумать» — это, наверное, и есть тот самый шанс, о котором просил Арчибальд… ГЛАВА ТРЕТЬЯ Сегодня был пятый день моей работы над контуром ректора. Сам контур по-прежнему был сломан, резерв составлял семь магоктав, но архимагистр, встретивший меня на лестнице по пути в библиотеку, выглядел гораздо лучше. — Я смотрю, вы бодры и полны сил, — сказала я, быстро поднимаясь по лестнице. — И готовы на подвиги. — Готов, — ответил Арманиус с видимым — именно видимым, я была уверена, что сегодня он прекрасно меня видит, — удовольствием, а потом… я вновь споткнулась, как накануне у Арчибальда. Да что же это! Ректор шагнул вперёд, поймав меня за локоть, помог выпрямиться. Только он почему-то напрягся, будто ожидал, что я его сейчас буду ругать или вообще ударю. — Спасибо, архимагистр, — пробормотала я с неловкостью и застыла, глядя ему в глаза. Почти прозрачные, без той дымки, которая была там все эти дни, и… красивые. Увидев их впервые, тогда, когда мне было восемь, я подумала, что цветом они похожи на очень крепкий чай. Я вспомнила это сейчас… и смутилась. Дышать было трудно, а щёки… их будто кто-то наждачной бумагой потёр. — Не за что, — сказал Арманиус тихо, плотнее перехватывая мой локоть. — Пойдём. Пока шли к библиотеке, я пыталась справиться с собственным смущением, напоминая себе, что я врач, а ректор — мой пациент. Помогло. Не на сто процентов, но всё же стало полегче — жар с щёк схлынул, и дышать я теперь могла полной грудью. — Ложитесь и рассказывайте, как ваши дела, подробнее. — Я кивнула Арманиусу на диван, а сама начала доставать из сумки шприц и реактивы — их нужно было смешать непосредственно перед уколом. — Видите чётко или ещё не очень? — Когда устаю, туман перед глазами, — ответил ректор, послушно ложась. — А зачем вы устаёте? Не надо уставать. Берегите себя. — Я сосредоточенно вливала один реактив за другим в маленькую колбу. — А чем это тут пахнет, кстати? Архимагистр пару секунд молчал, и я кинула на него обеспокоенный взгляд. Явно же дело нечисто! С похожим молчанием я встречалась в госпитале, когда мои пациенты… — Сигарами, я полагаю. … Да-да, курили. Руки дрогнули от неожиданности — ну да, услышать подобное от Арманиуса я не ожидала! — и чуть не уронили колбу. — Вы?.. — Вчера знакомый заходил, — пояснил ректор, и голос его отчего-то дрожал. — И мы немного… расслабились. Я поставила колбу на стол и посмотрела на архимагистра, как говорит Валлиус, «взглядом сердитого доктора». — Я очень раскаиваюсь, — сказал Арманиус совершенно нераскивающимся голосом. Да, и дрожал он у него, кажется, от смеха! — Очень-очень. — Неправда, — я свела брови, сама стараясь не рассмеяться. — И вообще нехорошо врать своему лечащему врачу. Нехорошо и даже недальновидно. — Это отчего же? — ректор всё-таки улыбнулся. Но я не сдавалась. — Я могу вам отомстить. Арманиус засмеялся, и я почувствовала, что у меня дрожат губы — поэтому вновь отвернулась от него, заканчивая смешивание реактивов. — Мсти, Эн, — сказал он вдруг очень тихо, и я замерла. — Я приму из твоих рук что угодно, в том числе и месть. Так. Мне… послышалось?.. Дыхание вновь перехватило, и я была не в силах собрать мысли воедино и вспомнить, какой реактив вливается следующим. Эн. Эн, соберись! Это совсем не то. Не то, что ты подумала! Наверное, я еще долго стояла бы так, пытаясь найти точку опоры в пошатнувшемся мире, но меня спас сам Арманиус, сменивший тему. — Как прошёл твой разговор с Арчибальдом? — и, словно спохватившись, ректор быстро добавил: — Если ты к нему ходила, конечно. Я глубоко вздохнула, а потом выдохнула. Мир возвращался на привычное место. — Ходила, — ответила я, добавляя капельку последнего реактива в колбу. Взболтнула её и, набрав необходимое количество в шприц, повернулась к ректору. — Оголите плечо, пожалуйста. — Подошла ближе и, дождавшись, пока он спустит халат, сделала ему укол. Арманиус слегка поморщился — укол был болезненным — но промолчал. А я, растерев его плечо ладонью, чтобы лекарство быстрее рассасывалось, продолжила: — По-моему, всё прошло хорошо. Во всяком случае Арчибальд… то есть, его высочество сказал, что постарается всё доработать. И совет перенёс. На завтра. Вы пойдёте? Арманиус, бросив на меня короткий и какой-то непонятный взгляд, кивнул. — Конечно. Я не имею права не ходить, Эн. Все архимагистры… ну, за редким исключением… должны являться на совет. Единственное оправдание — смерть, но я, как ты заметила, жив и даже могу ходить, так что… пойду. Перенесёшь меня? Я собиралась робко и ненавязчиво предложить ректору своё сопровождение, а тут… В который раз за утро я почувствовала растерянность. — Конечно, перенесу. Должна же я проследить за тем, чтобы мой пациент был в целости и сохранности? И особенно, — я сдвинула брови, — не курил ни с кем там в уголке. Арманиус рассмеялся. — Не буду, обещаю. * * * Когда Эн ушла, Берт какое-то время сидел и улыбался, вспоминая прошедшее утро. Она вела себя настороженно, явно не веря в его хорошие намерения и уничтожая все сомнения по поводу «странного» поведения. Арманиус отлично понимал, почему, и приготовился к ожиданию… и к завоеванию. Отдавать принцу без боя женщину, ради которой ты практически умер, будет как-то глупо. Конечно, если Эн сама выберет Арчибальда, Берт отступит, ну а пока… Браслет связи на запястье завибрировал. Арманиус покосился на экран. Велмар. Поморщился — с тех пор, как его начали посещать подозрения по поводу собственного заместителя, во рту при воспоминании об Агрирусе становилось горько. Так же горько было, когда Берт думал, что во всём этом кошмаре может быть замешан и Рон Янг. Не хочется, чтобы Эн разочаровалась в своём друге. — Доброе утро, Велмар.