— Тогда назовите свою цену, ваше величество. Он не успел ничего сказать — вошла секретарь. Поставила передо мной чашку с чаем и так же молча вышла. — Пейте, Эн, — произнёс император вкрадчиво. Пить? Я бы лучше разбила эту чашку об стену… или ему об голову. — Что же касается цены… Кровь за кровь. По-моему, справедливо. Несколько секунд я не понимала, о чём он говорит. А когда поняла… — Вы шутите? — спросила я с надеждой, вглядываясь в чёрные и абсолютно бездонные глаза. Он должен шутить. Не может быть, чтобы он хотел… — Я похож на шута? — Император придвинулся ближе, сократив между нами расстояние до неприличного, и положил ладонь мне на бедро. Я дёрнулась от неожиданности — но так же неожиданно застыла, осознав… Плевать. Я должна получить его кровь. Любой ценой. И эта цена — довольно-таки маленькая. — Не похожи, ваше величество, — сказала я и сама удивилась тому, каким чужим показался собственный голос. — Я согласна. — Очень хорошо, — а вот голос императора был довольным. И ладонь поползла выше… а потом ниже… Он весьма откровенно ласкал меня, и ничего не оставалось, как терпеть, стиснув зубы. — Придёшь сегодня сюда к одиннадцати вечера. Координаты для переноса возьми у Адны. Допуск на сутки я дам. Перед переносом наденешь вот это. — В руку легла какая-то цепочка, показавшаяся обжигающе горячей по сравнению с моей кожей. — Иллюзорный амулет. — Зачем? — я не удержалась от вопроса. — Ради твоего же блага. Конечно, если не хочешь, можешь не надевать, но пойдут слухи. Да и мне, честно говоря, совсем не хочется ссориться с Арчибальдом. Внутри всё вспыхнуло от циничности подобных слов. Ссориться с Арчибальдом! То есть, император, зная, что его двоюродный брат ухаживает за мной, собирается… Какая гадость… Впрочем, Эн, чего ты ожидала от венценосных особ? Для его величества ты — как грязь под ногами. И он наверняка не позволит Арчибальду на тебе жениться. Особенно после… сегодняшней ночи. Меня замутило. — Хорошо, я надену. Я… могу идти? — Иди, — он кивнул, убрал руку и отодвинулся. Слава тебе, Защитница! Я так боялась, что поцеловать захочет. — К одиннадцати жду. Да, кстати… — Император легко дотронулся до моего плеча, и я ощутила, как лбу вдруг стало холодно. — Всё, теперь ты никому не сможешь об этом рассказать. Честно говоря, я и не собиралась. Кто же будет рассказывать о подобном позоре? Может, для кого-то это честь — греть постель императору — но для меня нет. Выйдя из кабинета минутой позже, я взяла координаты у секретаря — она при этом очень цепко и понимающе на меня посмотрела, — и ушла, полная решимости не отступать и идти до конца, как бы ни было противно. А чай я так и не выпила… Вернувшись в госпиталь, чтобы завершить рабочий день достойно, я поняла, что гулять сегодня с Арманиусом не смогу. Сначала быть с ним, а потом идти к императору — это выше моих сил. Поэтому связалась с ним по браслету и соврала, что на работе срочное дело и я поздно освобожусь. К моему удивлению, после этого он сказал: — Приходи потом ко мне. — Что вы, — пробормотала я, — это поздно уже будет. Да и мне в общежитие надо. — Эн… — глаза у Арманиуса почему-то были тревожными, — тогда обещай мне кое-что. — Что? — я удивилась ещё больше. — Утром не приходи ко мне пешком, как обычно, а перенесись при помощи лифта. Из своей комнаты в общежитии — сразу ко мне. Не ходи никуда. Обещай. Как я могла обещать, если не знала, где буду утром? Сколько времени император будет меня мучить? Пары часов ему хватит или он до утра планирует?.. Но объяснить это я всё равно не могла. Значит, перенесусь прямо из дворца, благо, допуск будет. Почти то же самое, что из своей комнаты в общежитии… — Обещаю. Арманиус, кажется, разом успокоился. И в другое время мне было бы безумно интересно, что он такое себе напридумывал, но… не сегодня. Сегодня я наглухо закрыла своё сердце, чтобы ничего не чувствовать. Иллюзорный амулет его величества превратил меня в знойную голубоглазую брюнетку с надменным взглядом. Подобная личность, одетая в простое зелёное платье, выглядела бриллиантом среди стекляшек. Половина одиннадцатого я построила пространственный лифт и оказалась в помещении, полном охранников. К моему удивлению, они ничего у меня не спросили — видимо, император предупредил, что к нему должна прийти знойная красотка, — и сразу выделили двоих сопровождающих, которые и довели меня до… … Ну да, до спальни. Точнее, до комнаты перед спальней — не знаю уж, как она называется. В соседнем помещении находилась только кровать, а вот здесь уже был камин — огромный, почти во всю стену, — тёплый бордовый ковёр под ногами, маленький столик с графином и двумя стаканами, напольные светильники — сейчас они не горели, — и картины на стенах. Их я и стала рассматривать в ожидании его величества, сняв перед этим иллюзорный амулет и положив его на столик. Природа, сплошная природа. Лес, море, звёздное небо над рекой, закат — или рассвет? — мшистый валун… … Позади раздался треск, и я резко обернулась — и тут же вытаращила глаза в немом шоке. Император… выходил прямо из камина!.. — Защитница… — прошептала я, страшно жалея, что здесь нет ни одного стула. Я бы села, честное слово… — Добрый вечер, — его величество кивнул и понимающе улыбнулся. — Может, воды? — Нет, спасибо. Я хотела сказать «Давайте лучше поскорее всё закончим», но сдержалась. — А я, с твоего позволения, выпью. Император налил себе воды в стакан, сделал глоток, бросая на меня косые нечитаемые взгляды. Я старательно держалась, гася все эмоции — боялась сорваться в истерику и всё испортить. — Не нервничай так, — сказал его величество, с глухим стуком поставив стакан обратно на столик. — Это не смертельно. Я сжала зубы. — Я знаю. И не волнуйтесь, я в порядке. Он усмехнулся и медленно подошёл ближе. Страшно захотелось убежать… и побыстрее. — У тебя пока есть возможность отказаться, Эн, — сказал он вкрадчиво, останавливаясь в шаге от меня. Чёрные глаза при свете камина казались ещё темнее и странно сверкали. — Откажись сейчас, и я отпущу тебя. И никто об этом не узнает. — Нет, ваше величество, — я помотала головой, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, а не дрожал. — Мне нужна ваша кровь. — Ты уверена? — он наклонил голову, изучая меня, словно зверя в зоопарке. — Да. — Что ж… Тогда иди сюда. Я сглотнула. Это уже сложнее… Я думала, император всё сделает сам. Заметив мои колебания, его величество сказал уже жестче: — Если ты приняла решение, иди сюда. Или уходи. Мне не нужно бревно в постели. — Я вздохнула, услышав это «бревно в постели» — вновь стало очень неприятно и страшно. — Ну же. Я жду. Я шагнула вперёд, изо всех сил стараясь позорно не свалиться под ноги этому жуткому мужчине, и сразу оказалась в его объятиях. Напряглась, почувствовав на талии его ладони, показавшиеся мне жёсткими, словно сделанными из камня, подняла голову… — Я жду, — произнёс император, глядя мне в глаза. Лицо его было не менее жёстким, чем голос и ладони. Защитница… Я приподнялась и прижалась сухими губами к его щеке. Она, к моему удивлению, была тёплой и нежной, а вовсе не холодной и каменной. — Ещё. Я прошлась с поцелуями вверх, к виску, потом вновь ниже… Замерла, достигнув незнакомых губ, и вздрогнула, услышав ледяное: — И? Защитница, я, наверное, умру сегодня. Я вздохнула и прижалась губами к его губам. Это было… словно прыжок в ледяную воду. Я знаю, мы с братом и сестрой прыгали как-то по весне в прорубь… Безумно страшно, отчаянно и холодно до такой степени, что замерзают даже кости. Но нам-то, детям, было весело. Мне нынешней — не очень. Император ответил на поцелуй, сжав ладонями моё лицо, и ответил совсем не целомудренно, совсем… Мне хотелось оттолкнуть его, но я терпела. И не просто терпела — я изо всех сил старалась, чтобы ему понравилось, и губами двигала, и языком, и, подняв руки, положила их ему на плечи. Погладила, пытаясь быть ласковой… Он перестал меня целовать очень неожиданно. Отстранился, заглянул в глаза и сказал уже не настолько спокойным голосом, как раньше: — Хорошо, мне нравится. Ты молодец. Пойдём в спальню.