В своем кругу место под луной ее тоже не совсем устраивает. Опять-таки, Москва не резиновая! Если простым смертным конкуренцию составляют гастарбайтеры, которые приезжают из ближнего зарубежья, внедряются в отраслевые структуры мегаполиса, обзаводятся гражданством и оседают на месте, потихоньку перетаскивая к себе родню, то ведьм подпирает молодая поросль и приезжие с периферии. А довериться-то кому можно? Вот под себя самородок огранить и нужно, для себя любимой постараться. Для ее далеко идущих планов Жанне Викторовне энергетики не хватает. Второй вариант про запас тоже приготовлен, если не выгорит первый – жертва! А жертвой мальчик будет достойной. Мечта Жанны Викторовны Яблонской – иметь реальную власть в обществе. Стать депутатом, а там, глядишь, и… Стоп! Пока стоп. Она сидела на открытой веранде кафе, рассматривала мельтешивших вдалеке людей. Сегодня ее черные длинные волосы были распущены. Одета не повседневно – в черную длинную юбку и синюю блузку. Она пила кофе, смакуя его и перемежая длинными затяжками сигареты. Ожидала. – Здравствуй, дорогая тетушка! – звонким колокольчиком прозвучал голосок симпатичной молодой барышни, подошедшей к столику. – Здравствуй, Эля, – с улыбкой ответила Жанна и пригласила: – Присаживайся. Что тебе заказать? – Мартини. – Фи-и! Жарко же? Кофе с пирожным будешь? – Можно и кофе, – легко согласилась девчонка. Ангелочек, да и только! Но внешность обманчива. Некоторые девочки, обладающие тонкой, чувствительной натурой, вынуждены слишком рано сталкиваться с грубостью и жестокостью людей, и, что еще хуже, в родительском доме. Так случилось и с Элей. Отец был излишне строг и жесток к дочери, а мать глупа. Старший брат, которому скоро уже тридцать пять, говорил, что так в их семье было не всегда. Все случилось после глобальных потрясений в стране и государственных кризисов. Родителям приходилось выживать и рвать добычу чуть ли не зубами. После этого нелегко перестроиться на спокойный и мирный режим, вот почему они стараются воспитать дочь приспособленной к возможным ударам судьбы. В этом заключался корень зла. Могла бы жить и радоваться, а заставляют каждодневно тренироваться, готовиться к войне, учат не жить, а выживать. Из этой их науки Элька уже многое в себя впитала. И тайная жизнь тетки для нее не секрет. Есть желание самой стать ведьмой, и ради этой цели она на многое готова пойти. Помешивая ложкой сахар в чашке, она с отстраненной ленцой спросила: – Ты что-то от меня хочешь, раз встречу назначила? – Удивительная проницательность. Жанна Викторовна улыбнулась. Прикурила новую сигарету. Глубоко затянувшись дымом, тут же сделала глоток кофе, после чего рассказала о цели вызова. – Мне нужен Рязанцев, и ты мне в этом поможешь. – Что тебя привлекло в нем? Девчонки из «В» класса рассказывали, что он ботан. По жизни ни рыба ни мясо. Ф-фу! – передернула плечами Эля. – Амеба бесхребетная. Улыбка промелькнула на губах Жанны Викторовны. Браво ей! Остальные мальчишки в окружении несусветно глупы. Как жить будут? Но это их проблемы. Хотя и она до недавнего времени не смогла распознать присущие парню черты. А все эта курица, эта фарфоровая кукла – его мамаша. Ну да ладно! – Тебе не нужно ничего знать и ни о чем думать. – Женщина через стол протянула пузырек с прозрачной жидкостью. – В стакан ему подольешь. – Все вылить? – Брови девчонки вопросительно приподнялись. Жанна Викторовна засмеялась: – Можешь и все. Хуже не будет. – А потом? – Потом, как козленочка на веревочке, куда захочешь, туда и поведешь. А поведешь ко мне. – Зачем тебе это? – Извини, дорогая, не твое дело. – Что-то я не пойму: в чем моя выгода? – Но ты же хотела стать одной из нас? Вот и станешь. Договоримся. Эля радостно кивнула. – Да-а! Чуть не забыла. Мой тебе совет: на выпускной поскромней оденься. От этого только выиграешь. Надеюсь, пятнадцати тысяч рублей тебе хватит? – Еще косметика! Достав из сумочки кошелек, Жанна выложила на стол перед племянницей пять пятитысячных купюр. – Хватит, – констатировала Элька, пряча деньги в карман. – Тогда иди и сделай все как надо… Позднее утро. Территория гимназии Погода на удивление не подкачала, разделив с выпускниками и их родителями праздничные хлопоты выпускного и добавив в их ощущения толику счастья и радости. Когда уйдем со школьного двора Под звуки нестареющего вальса, Учитель нас проводит до… Началось! Выпускной! Вот уж действительно, многих одноклассников на прощальной линейке ожидал в некотором роде сюрприз. И сюрприз – это мягко сказано. На парковой вечеринке Сергея никто толком разглядеть не сумел: темно было. И сейчас в статном, спортивного телосложения парне, одетом просто, но со вкусом, на породистом лице которого выделялись умные глаза, трудно было узнать ботаника Рязанцева – вечно бледного заморыша, подверженного влиянию посторонних людей и неспособного защитить свои кровные интересы. Казалось, даже походка у него изменилась. Стала какой-то… грациозно-неторопливой, что ли? А вот улыбка прежняя, открытая. Однако нет-нет да и проскользнет в ней иной раз почти неуловимая тень снисхождения к собеседнику. – К-красавчик! – с шипением и придыханием извергла из себя Светка Богуславская, которая не так давно его глазенки грозилась выцарапать. Для самого Сергея, как и для многих выпускников-парней, последний день в стенах гимназии некоторым образом тоже явился сюрпризом. Половина выпускниц в такой знаменательный и погожий день выглядели гораздо старше своих лет, откровенность нарядов зашкаливала. Парни же, наоборот, по большей части напоминали неоперившихся щеглов. Пока Рязанцев, припозднившийся к началу мероприятия, пробирался через толпу родителей и зевак, он не сразу понял, о ком ведут речь двое мужчин в совсем еще не преклонном возрасте. – Полжизни пошло прахом… Я, оказывается, не в том классе учился, не в ту школу ходил и непонятно, на каком выпускном был… – Угу, – вторил ему другой, – раньше платья покупались в специализированных магазинах, а теперь в интим-шопах. М-да, дожили… Наряды ассоциируются только с торжественной сдачей звезды в эксплуатацию. Дядек поддержала женщина, громко, с возмущением заметившая: – Раньше это, – слово «это» она многозначительно выделила, – делали на свадьбах, вернее, после свадьбы, а теперь сразу на выпускном. На нее зашикали: – Ну и чего вы сюда пришли? Сидели бы дома!.. – Может быть, девочки хотят отыграться после десяти лет строгих школьных правил. – Во всем меру знать надо! – не согласилась обиженная и оскорбленная, но, отвернувшись, не стала больше вступать в полемику. Прорвавшись через сплошное кольцо, Сергей осмотрелся. Действительно, перебор. Перестарались, и немало. Как-то раньше не обращал внимания на татухи одноклассниц. Или под одеждой их скрывали? Труселями из-под прозрачной материи платьев, можно сказать, напоказ светят… Паноптикум школьный! Но для молодых глаз приятный. Да и вообще – класс! На лицах улыбки, в руках букеты цветов, на одежде красные ленты с золотым тиснением «Выпускник». После поздравлений и вручения аттестатов, парами держась за руки, как в детском садике, под неусыпным контролем тающих в умилении родителей направились за школьную ограду. Кафешка, в которой отмечают выпуск, здесь совсем неподалеку. В зал вошли в приподнятом настроении. Столы ломятся от большого количества яств. Все проголодаться успели. Как последний штрих к прелюдии – или апофеозу, это уж кому как нравится считать, – несколько родителей расставляют бутылки шампанского на столах. Кто-то из взрослых промямлил: – Уберите бутылки, а то проверяющие нагрянут – будет скандал. Ага! Щаз! Никто и не пошевелился… Застолье, как и ожидалось, начиналось чинно и благородно – с добрыми словами, с тостами. Наконец добрались до танцев. Большая часть родителей рассосалась, оставив чадушек на попечение выборного комитета. А там – так уж случилось – ребята достали принесенную с собой водку. Как-никак взрослые уже! Алкашей в выпуске нет, а значит, можно по чуть-чуть. По их разумению, криминального в этом мало. – Серега, будешь? – предложил, на удивление Рязанцеву, Виталий Белов. Никогда особо с ним близок не был. Ребятки, прикрывая друг друга, злоупотребляли в толкотне, перед местом для танцев. Колокольчик опасности дилинькнул в сознании. Хотел сказать «нет», но этого и не потребовалось. Рядом как из-под земли нарисовалась Элька Степанова, девчонка из параллельного класса. Не девочка – мечта! На лице минимум косметики, одета со вкусом – в довольно строгий костюм светлых тонов и без излишеств. – Белов, отвянь! – объявила девушка.