И тогда наступило время полного исхода. Вслед за нечеловеческими расами сюда потянулись и люди, не желающие надевать кандалы смерти. Наши миры разошлись окончательно. 4 После обеда Богодей пригласил гостей в сад, который, как и все здесь, казался необыкновенным. Благоухали цветы, околдовывая чудными запахами, с деревьев свисали плоды: либо «традиционные» яблоки и груши, либо что-то удивительное для глаза. Государь сорвал ярко-красный фрукт прямоугольной формы, протянул его Максиму. Тот с благодарностью принял и с удовольствием вонзил зубы в сочную сладкую мякоть. А Богодей тем временем перешел к делу. – Вам интересно, мой друг, почему я пригласил вас в гости, да еще столь неожиданным образом? Максим вежливо наклонил голову и заволновался, понимая, что Богодей перейдет сейчас к главному. – Причиной всему стала ваша небольшая заметка «ВКонтакте», так сказать, «философские рассуждения на тему». Я напомню. А лучше, если ты это сделаешь, Ягайло. – Слушаюсь, государь. Ягайло образно посмотрел на Максима и наизусть повторил его заметку слово в слово. «Говорят, будто одни в этом мире изначально рождаются несчастливыми, и, чтобы они ни делали, всегда обречены на неудачу. Мол, некто могущественный, кому дано право определять твою судьбу, чертит ее по своему усмотрению. Так погибали в нищете и безвестности гении, которыми после смерти восторгался мир. Так разбивают лбы о железобетонные стены рвущиеся к славе и не находящие ее. И в то же время нелепый случай может вознести тебя на самый Олимп. Лично мне подобные рассуждения претят, они подрывают волю человека, да что там – целой нации. Ты и только ты хозяин собственной судьбы. Бейся, если даже тебя будут забивать сапогами! Не смиряйся с поражениями, наоборот, хохочи над ними. А главное: ищи дверь, через которую войдешь в страну, что раньше казалась тебе волшебством. Если ради этого придется через кого-то переступить – переступи! Так поступают многие! Пожалуй, все, кто так или иначе достигли успеха». По мере того как Ягайло декламировал, Максим опустил голову, ему вдруг стало стыдно за свои откровения. Особенно перед таким, как Богодей. Он явно придерживается совсем иных принципов. – Здесь нет никакого богоборчества, – начал оправдываться Максим. – Конечно, нет, – согласился Богодей. «Он это всерьез или?..» – А что касается «переступить», я имел в виду… обычное честное соревнование. Побеждает сильнейший. – Безусловно, дружок, – поддакнул Ягайло. – И я не собирался перефразировать известное: «Цель оправдывает средства». – Да, да, – успокоил его Богодей. – Об этом кричали злые революционеры, топившие в крови своих соотечественников. Вы же не говорите о «всеобщем благе», приводящем к всеобщей катастрофе?! Мне нравится ваш порыв. А ошибки… их всегда можно исправить. Такого человека я хотел бы видеть в своих рядах. – Государь, имею ли я честь просить объяснить мне это более понятно? – Хорошо. Знаете ли вы, как переводится на современный язык мое имя? Свет богов. Оно мне дано не случайно. Я их прямой наместник на Земле. Помогаю увидеть любую мелочь, которая в итоге оказывается далеко не мелочью. Отыскиваю и привлекаю людей, что впоследствии могут стать воинами Света. Не все они мне доверяют сразу (что естественно). Приходится доказывать, что я их настоящий друг, выполнить их заветное желание. Максим не в силах был понять: Богодей шутит? Нет, лицо государя было серьезным и… жестким. – Знаю, как сильно вы мечтаете стать автором сказок и получить признание… Мне доводилось встречаться со многими великими сказочниками, они были здесь, в гостях у меня. Например, Мари-Катрин д’Онуа. Я ей подарил сюжеты многих сказок. Вы ведь читали историю ее жизни? В частности, то, что в 1669 году ее приговорили к смерти у себя на Родине во Франции, но она невероятным образом бежала в Англию? – Да, да, что-то читал. Кажется, она убежала по запасной лестнице и укрылась сначала то ли в монастыре, то ли в церкви? – На самом деле это мои люди помогли ей с побегом. Некоторое время она жила в нашем мире. Получила нужные знания о жизни существ, которых у вас считают мифическими. Спустя двадцать один год она вернулась в Париж, где блистала в своем литературном салоне и даже стала членом академии в Падуе. – И потом?.. – прерывистым голосом спросил Максим. – Верно служила мне. И совершенно другая женщина была похоронена под ее именем. Они вышли на аллею: белая дорожка вилась мимо рощицы с удивительными кольцеобразными деревьями. Появились небольшая, схваченная плющом, беседка, а невдалеке – фонтан. Скульптурным изображением являлся баран, изо рта которого била струя воды. Животное показалось Максиму грустным, будто плачущим. – Вот, – сказал Богодей. – Это своеобразный памятник Мари-Катрин д’Онуа. Персонаж одной из ее знаменитых сказок «Барашек», сюжет которой был использован Аксаковым при написании «Аленького цветочка». У нее тоже действует несчастный принц, только превращенный в барашка. На его острове оказывается принцесса, в которую он влюблен и которая может его спасти своей любовью. Она отпрашивается у барашка погостить у родных, а потом опаздывает с возвращением. Правда, в отличие от русской сказки, где все заканчивается хорошо, барашек от горя умирает. А опоздавшая девушка рыдает над его трупом. Знаете ли вы, что мотивы сказок госпожи д’Онуа использовали в своем творчестве братья Гримм? Любопытные парни и очень тщеславные. – Их вы тоже знали? – Они были у меня, как и другие известные немцы – Гауф, Гофман. Все изучали реальную жизнь гномов. Почему-то именно эти создания их так привлекали. – Государь, а как на самом деле сложилась потом жизнь всех этих гениев? – По-разному. Гауф, например, так спешил стать воином Света, что бросил любимую жену и детей, перебравшись сюда в возрасте двадцати четырех лет. Как и в случае с д’Онуа, похоронили другого человека. – Поразительно! Но вот вы ненароком обмолвились о «посвященном» Жуковском… – Жуковский бывал у меня много раз. Вместе мы обсуждали планы некоторых его произведений. Ту же «Ундину». Он ведь не просто сочинял, он знал, о чем пишет! И не только он, но и всеобщий любимец Гоголь посещал меня. Именно в этой беседке я подарил Николаю Васильевичу сюжет «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Мы заключили с ним соглашение, но он потом почему-то испугался. Он вообще стал странным человеком, заболел и вскоре умер. – А Пушкин?.. – Его я тоже приглашал, однако он отказался… Давайте пройдем в беседку, лучшее место для деловых разговоров. – …Итак, Максим Иванович, вы интересуете меня как возможный воин Света. Чтобы доказать свое расположение к вам, я, как и обещал, сделаю вас известным автором сказок… Что-то вы сразу погрустнели? – Увы, государь, такое вряд ли получится. Люди, которых вы называли, – мастера. А я… даже не подмастерье. – Это не проблема. Я подарю вам три сказки, не сразу, а по одной. В них будет все: острый сюжет, легкий язык, даже политическая сатира, столь необходимая для сегодняшнего дня. Лишь только изъявите желание иметь следующую сказку – и она перед вами. Но, как только получите третью, перестаете принадлежать себе. Тогда вы мой! Мои мысли и устремления становятся вашими. – Короче, продаю вам душу? – после некоторой паузы спросил Максим. – Подписываюсь кровью? – Так говорят представителям темных сил. У нас – никакой крови, достаточно вашего желания. «Итак, вы не темные? – подумал молодой человек. – Но что именно заставите меня делать? Каковы вообще функции витязя Света?.. Света?» – У вас есть право сомневаться, – промолвил Богодей. – Я и не обещал, что здесь ждут золотые горы. Вам придется отстаивать наши идеалы в тяжелой борьбе. – К Свету приходят добровольно, – напомнил Максим. – Правильно, – согласился Богодей. – Но приходят через испытания. Вы пройдете испытания славой. Если вам будет довольно двух сказок, останетесь там. Захотите иного – попросите третью. И сразу окажитесь здесь. – Ты всегда можешь остановиться, дружок, – напомнил Ягайло. – Одна сказка тебя ни к чему не обяжет. Две – тоже. А когда придет очередь третьей, ты и встанешь перед выбором. Не захочешь прийти к нам – твое право. Так и останешься автором двух прекрасных сказок. – В этом тоже нет ничего страшного, – опять вступил Богодей. – Ершов вон написал всего одну. Но какую! При этом он вдруг насмешливо улыбнулся, словно давая понять, что ничего на самом деле Ершов не писал. Максим с тоской оглядел сад, уже не казавшийся прекрасным. Его огорошили этим предложением. Он должен подумать. – Серьезные решения принимаются быстро, – напомнил Ягайло. «То есть они ждут, чтобы я сразу дал ответ. Нетактично говорить «нет». А если сказать что-то неопределенное, получить шанс к отступлению? Не пройдет. Слишком ушлые люди». Он замер, поскольку понял, что его мысли прочитываются. Словно оправдываясь, произнес: – Увидеть бы вживую хотя бы одного витязя Света. – Я – витязь Света, – представился Ягайло. Опасно размышлять, но и не размышлять нельзя. «Почему им нужен именно я?» – Порой человек является избранником, только сам не осознает того, – сказал Богодей. В голову Максима прокралась новая шальная мысль: «Я могу принять в дар все их сказки, а потом сделать финт ушами». – Не сможете, – ответил государь. При этом в словах его прозвучал такой холод, что собеседник едва не превратился в ледышку. Максим понял: тут не шутят. Видимо, не случаен был намек на внезапную смерть Гоголя. Теперь он не ощущал ничего, кроме страха. Ему жутко захотелось уйти. Богодей тут же поднялся, а за ним, естественно, и остальные. – Жаль, что не договорились.